Счастливые люди читают книжки и пьют кофе

Я оставила его и отправилась за горючим — мне позарез нужно было выпить.
Летели часы. Я все время танцевала и уже не чувствовала под собой ног. Мне действительно было весело, я ощущала легкость, и это меня изумляло. Правда, изрядные порции алкоголя начали шутить со мной шутки. Мне уже не удавалось ходить прямо, все вокруг тонуло в тумане, я слишком громко смеялась, и мои многочисленные запреты слетали один за другим. Я ушла с танцпола, чтобы присоединиться к Феликсу и Джудит, обосновавшимся у стойки.
— Я пошла, больше не могу.
— Выпью последний бокал и приду к тебе, — пообещал Феликс.
— Уверена, что хочешь идти спать? — спросила Джудит.
— Да, представление окончено! Спасибо за вечер, я и не думала, что еще способна так веселиться, — ответила я, сжимая ее в объятиях.
Идя к выходу, я рылась в сумке в поисках ключей от дома и с кем-то столкнулась.
— Пардон.
— Вечно ты путаешься у меня под ногами! — возмутился Эдвард.
— Пошел ты, я еду домой.
Я оттолкнула его и оказалась на свежем воздухе. Ветер хлестал по лицу, однако даже он не помог мне хоть немного протрезветь.
Я спокойно ехала к коттеджу. Так что часть моих рефлексов все же сохранилась. Правда, ехала я как черепаха, вцепившись в руль, — еще один старушечий синдром. Мне помешала машина, которая пристроилась в хвост. Водитель мигнул фарами, и я охотно притормозила. Последовала мгновенная реакция. Он обогнал меня и резко свернул вправо. Я узнала автомобиль Эдварда. Что ж, он хочет войны — он ее получит.
Подъехав к своему коттеджу, я поставила машину на ручной тормоз и побежала к нему.
— Сейчас же открой эту паршивую дверь! — вопила я, отчаянно барабаня по деревянной панели. — Давай выходи!
Я продолжала расхаживать перед домом и кричать. Ярость распирала меня, и я хватала с земли камешки и бросала их в дверь и в окна.
— Ты совсем свихнулась! — заорал он, выйдя наконец из дома.
— Сам ты псих! Ты просто лихач и при этом законченный урод! Пора нам выяснить отношения раз и навсегда.
— Иди отсюда и проспись.
— Я хуже пиявки. Чем больше будешь прогонять меня, тем дольше я останусь.
— Лучше бы я бросил тебя тогда валяться на пляже.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — взорвалась я, колотя его. — Ты вообще ничего не знаешь.
Я била изо всех сил, пыталась его поцарапать.
Он слабо защищался, прикрываясь от ударов руками.
— Успокойся! — услышала я за спиной голос Феликса.
Он обхватил меня рукой за талию, приподнял и оттащил от Эдварда. Я продолжила молотить кулаками пустоту:
— Отпусти меня, я выпущу ему кишки.
— Не имеет смысла, — возразил он, крепче удерживая меня.
Я брыкалась, стараясь поточнее ударить его остроносыми лодочками.
— Побереги свои семейные драгоценности, мудак, — орала я.
— Запри ее, — загрохотал Эдвард. — Она буйно-помешанная.
— Заткнись.
Реплика Феликса остановила меня. Что до Эдварда, то он вроде бы растерялся и уставился на него, широко раскрыв глаза. Потом потряс головой.
— Одинаково надрались оба, — пробормотал он и собрался уходить в дом.
— Стой на месте, мы еще не закончили, — приказал ему Феликс.
Он поставил меня на землю, обхватил мое лицо ладонями.
— Обещай мне, что вернешься домой и будешь там сидеть, ладно?
— Нет.
— Позволь мне разобраться с этим. Ложись в кровать и спи. Увидимся завтра. Доверься мне, все будет хорошо.
Он поцеловал меня в лоб и подтолкнул к дому. Я скорее спотыкалась, чем шла, через каждые два шага оборачиваясь. Феликс и Эдвард стояли все там же, и я не слышала, о чем они спорили.
Вернувшись домой, я дотащилась до кровати и скользнула под одеяло. Несмотря на беспокойство о Феликсе, усталость свалила меня. В компании с нервным напряжением и алкоголем она оказалась сильнее моего сопротивления.
  
Глава шестая
 
Я попыталась повернуться в постели, но малейшее движение отдавалось болью в голове. Я усиленно пробовала расклеить терзаемые резью глаза. Во рту пересохло, тело ломило. Еще не спустив ноги на пол, я уже понимала, что день будет нескончаемым. Это послужит мне хорошим уроком: нечего предаваться безумствам. Я отодвинула шторы, чтобы заставить себя проснуться. Чья это машина припаркована напротив моего дома? Я чувствовала, что в моих воспоминаниях о вчерашнем имеется огромная дыра. Вот приму сейчас первую за день дозу кофеина, и провалы в памяти заполнятся. Спуск по лестнице был мучительным, похмелье совсем скрутило меня. В гостиной я увидела растянувшееся на диване тело. Туман начал рассеиваться.
Феликс. Его рука и нога свисали, касаясь пола. Он спал одетым и храпел, как грузовик. Лица не было видно.
— Просыпайся! — Я потрясла его.
— Отстань, я хочу спать.
— Ты как? Хорошо себя чувствуешь?
— Как будто по мне прошелся асфальтовый каток.
Он сел свесив голову и растер череп ладонями.
— Феликс, посмотри на меня.
Он поднял голову. Рассеченная бровь и роскошный черный синяк вокруг глаза. Он снова откинулся на диван, дотронулся до ребер и скорчился от боли. Я подошла, приподняла его майку и увидела растекшуюся по телу огромную гематому.
— Господи, кто это сделал?
Феликс рывком вскочил с дивана и подбежал к зеркалу.
— Ничего страшного, я все еще красив.
Он дотронулся до лица, напряг мышцы, послал себе улыбку.
— Вернусь домой и буду как огурчик.
— Ничего смешного, он опасен. Тебе еще повезло.
Он выразительным жестом отмел мои возражения и снова залег на диван, не обойдясь без гримасы боли. У этого идиота болело все тело.
— Вообще-то, когда ты в следующий раз отправишься в изгнание, выбери лучше пигмеев! Блин, этот тип — ирландец, никаких сомнений! Ходить он научился на поле для регби. Когда он прижал меня к земле, мне показалось, будто я участвую в Кубке шести наций.
— То есть ты не отказал себе в удовольствии подраться с этим животным!
— Клянусь тебе, я вышел на поле, и публика на трибунах безумствовала.
— А мячом был ты. Все это очень мило, но тебе хоть удалось ему врезать?
— Я колебался, не хотел портить его красивую физиономию.
— Ты надо мной издеваешься!
— И да и нет. Но не волнуйся, твою честь я защитил. Влепил ему классный хук слева, он теперь не скоро сможет целоваться.
— Правда?
— Кровь текла ручьем, и губа раздулась вдвое.
Вот это да! Я исполнила победный танец.
Стоя под душем, я продолжала смеяться, думая о подвигах Феликса. За завтраком он болтал без умолку. Пересказывал парижские новости. Мои и Коленовы родители вывезли из нашей квартиры все вещи, в ней ничего не осталось. Потом он представил отчет по «Счастливым людям». Прибыль застыла на нуле. Рано или поздно придется снова взять бизнес в свои руки.
В ванной, закутавшись в купальное полотенце, я думала о том, что совсем не хочу возвращаться во Францию. Потом случайно подняла глаза к большому зеркалу, увидела свое отражение, и меня поразила моя шея: на ней ничего не было.
— Феликс!
— Что? — закричал он, взбегая по лестнице и перепрыгивая через ступеньки.
— Я потеряла обручальное кольцо.
У меня вырвались рыдания.
— Что ты сказала?
— Вчера вечером оно висело у меня на шее.
— Не волнуйся, мы найдем его. Наверняка упало в пабе, так что одевайся.
Десять минут спустя мы уже ехали к пабу. Он был закрыт, и я показала Феликсу дорогу к дому Эбби и Джека. У Джудит, возможно, есть ключ. Я постучала в дверь, а Феликс пока обыскивал машину.
— Не думала, что ты придешь сегодня, — произнесла Эбби, открывая дверь.
— Доброе утро, Эбби, мне нужна Джудит, и это срочно.
— Она спит, но, может, я смогу помочь?
— Мне нужно попасть в паб, я там вчера ночью потеряла одну вещь, — ответила я со слезами на глазах.
— Дорогая моя, что у тебя стряслось?
— Пожалуйста, помоги мне.