Любить нельзя отвергнуть (СИ)

— Красивое озеро, да? — деловито поинтересовался Тин. Я обернулась. Он наслаждался моим восторгом с широкой улыбкой на лице.
— Да, — прошептала я. Когда мы собирались сюда, я хотя и взяла сменное платье, но купаться не думала, разве что подразнить Тина, а сейчас была готова сбросить одежду и поплескаться в этой удивительно лазурной воде как ребёнок. Но сломя голову бежать я, разумеется, не стала, спокойно подошла к кромке воды, подобрала юбки и присела.
— Русалок здесь нет? — спросила я, трогая кончиками пальцев прохладную воду. Посмотрела на Тина и тут же отвернулась. Он очень резво раздевался и, совершенно не церемонясь, бросал одежду на траву.
— Нет, — а через секунду раздался всплеск.
— Осторожней! — возмутилась я, отходя подальше от берега. Но Тину было не до моих криков, он плавал и нырял, как рыба, мне даже завидно стало.
— Тин!
Он прервал свои плескания и посмотрел на меня.
— Отвернись, пожалуйста, я хочу раздеться.
Тин усмехнулся и демонстративно отвернулся. Я расшнуровала ленты платья, корсеты я не любила и надевала редко, сняла пышную юбку, чулки. Воздух приятно холодил кожу. Помнится, что мы познакомились при схожих обстоятельствах. Я в одном нижнем платье, Тин рядом, только сейчас он не смотрит.
— Не оборачивайся… — решила напомнить я, хорошо помня о дурном воспитании мужчины, да и о его любопытстве тоже.
Подошла к воде и нерешительно зашла по колено. Холодно. Но, как ни странно, под ногами был тёплый песочек, и этот странный контраст, был удивительно приятным.
— Дарина, долго ещё ждать? Или мне так стоять, пока ты не покупаешься? — подал голос Тин.
— Нет… нет. Сейчас.
Решительно зашла в воду.
— Можешь повернуться, только не ныряй.
— Не нырять? Дарина, я уже видел и твоё платье, и ноги. Чего ты опасаешься?
— Пожалуйста, Тин.
Он согласно кивнул и вернулся к плесканиям, словно меня не было рядом. Я же плавала не так хорошо, поэтому просто наслаждалась приятной водой и не менее приятной компанией, хотя она, компания, усиленно делала вид, что не смотрит на меня. Это было забавно, потому что Тин был прав, он видел и даже трогал мои ноги, я сама раздевалась перед ним, да что там, я обнимала этого мужчину, и мне, как бы не было стыдно, нравилось это. Но пусть внимание Тина и было притягательно, я хорошо помнила, что он весьма любвеобильный мужчина и в его кровати побывало много, очень много женщин. Я не хотела стать следующей в его бесконечном списке.
— Дарина, отвернись. — Голос Тина прервал мои сумбурные мысли.
— Зачем? — поинтересовалась я, любуясь мокрым мужчиной. Оказывается, на его широкой груди росли волосы. Такие же тёмные, как на голове, весьма привлекательные, подчёркивающие его хорошую физическую форму.
— Я выхожу.
Я тут же отвернулась, и даже постаралась не думать о его мокрых штанах.
— Всё, — сказал он, через мгновение. Ого, быстрый. Я обернулась удостовериться в его словах. Действительно, Тин был облачён в сухие штаны чёрного цвета и тряс мокрой головой, от которой во все стороны разлетались брызги.
Я тихо хихикнула. Да, это зрелище было очень забавным, но продолжать водные процедуры в холодной воде в одиночестве охоты не было.
— Теперь ты отвернись.
Тин, пожалуй, слишком медленно отвернулся, а я быстро выбежала на берег, дрожа от холода, сняла мокрое платье и едва не застонала от наслаждения, когда сменила его на сухое и тёплое. Хорошо волосы распускать не стала и голова осталась сухой… А затем я что-то почувствовала за спиной. Не услышала, а как будто какая-то волна прошла по поляне, вызывая неприятные мурашки на спине. Я резко вдохнула густой воздух. Густой… совсем недавно он был свежим.
— Тин… Тин, за деревьями, кто-то есть, — прошептала я, видя предмет своего беспокойства.
— Кто? — обернулся он, нисколько не смущаясь того, что я была ещё неодета. Да и мне, честно говоря, было всё равно. Я услышала шёпот, так же как в тот раз ночью на площади.
— Это то существо, которое звало меня. Ты ещё за ним охотился, я в этом уверенна.
Через мгновение Тин, стоял рядом со мной, прижимая одной рукой к себе, и второй сжимая короткий меч. Ого, откуда он у него здесь?
— Я ничего не вижу, — тихо произнёс он, после минутного молчания и сосредоточенного изучения деревьев.
— Оно там. Не знаю как, но… я знаю.
— Слышишь?
— Уже нет. Сперва оно что-то шептало, я не поняла, но теперь только чувствую или вижу… я толком не пойму.
Тин прижал меня к себе плотнее.
— Можешь показать где?
— Да, — прошептала я дрожащим голосом и показала чуть правее его взгляда. — Как будто воздух дрожит. Холодно и одновременно тяжело. Тин, не ходи туда, не бросай меня одну.
— Нет, нет милая, я не оставлю тебя. Одевайся.
— Я боюсь… что это?
Отошла подальше от деревьев, взяла верхнюю часть платя, надела, сверху юбку. Тин медлил с ответом.
— Не знаю. Такое ощущение, что оно не имеет плоти, какой-то дух. Он появился в городе уже давно, убивал молодых девушек по ночам. Я давно уже его выслеживаю, но не могу понять… он то затихает, то снова выходит. Всегда в разных частях города, всегда разные методы убийства, от простого удушения, до расчленения.
Мне подурнело.
— Застегни мне платье.
Тин обошёл меня и неуклюже начал застёгивать крючки на моей спине. Видно меч в его руках бывает чаще, чем женские наряды.
— Я пытался его вызвать, поработить, как раз здесь, на этой поляне, и оно явилось, как потом выяснилось, бросив у фонтана жертву, не успев убить её, но связать его мне не удалось.
— Это когда ты пришёл к обеду, а я вышла из дома и почувствовала сильный запах грозы, идущий из леса? Я тогда хотела поговорить с тобой, но забыла.
— Да, идём, Дарина.
— Ещё чулки. Только не уходи далеко, оно отошло от поляны, но всё равно рядом.
Я наклонилась и принялась спешно надевать последние детали, поглядывая на Тина. Он заинтересованно наблюдал за мной.
— Тин, то, что я сегодня утром обняла тебя во сне, ничего не значит.
— Обняла? Теперь это так называется? — на его сосредоточенном лице появилась улыбка. — Леди, ваши руки, а в особенности ноги были бесстыдны.
— Пресвятая Иллирия, он здесь, рядом, — испуганно прошептала я, отходя от деревьев. С Тином мы потом обсудим мои бесстыдные ноги, сейчас я едва дышала от страха, видя перед собой тёмный сгусток. Он словно вырос из-под земли. Вдруг, в один момент.
— Тин, отойди оттуда, оно за елью, в двух шагах. Пожалуйста, оно смотрит на тебя… — едва не плакала я, продолжая отходить к озеру и рискуя свалиться в него.
— Дарина, не приближайся. Он не сможет причинить тебе вред, — спокойно произнёс он. Слишком спокойно!
— Ты его видишь? Видишь, что оно делает? — уже ревела я.
— Что Дарина? Скажи мне, — всё тем же ледяным тоном спросил Тин, вглядываясь в деревья. Неужели он его не видит? Дядюшка же говорил, что у Тина дар! Почему тогда вижу я?
— Оно обретает форму, а руки… пресвятая Иллирия, его руки светятся. Светятся и растут.
В следующий миг Тин срывается с места, взмах меча, еловые лапы разлетаются во все стороны, а затем яркая вспышка. А после ещё одна. Чёрная тень бросается на Тина, но его меч словно заговорённый на нечисть, разрубает её, затем опять вспышка, на этот раз другая, ярко-алая, словно заря. Дым собирается вновь, но он уже не такой густой, каким был до этого, от него ползут нити во все стороны, они словно лапы паука пытаются окутать Тина, я закрыла рот руками, приглушая крики ужаса… но охотник сильнее, снова вспышка и дым развеялся.
Тин гневно зарычал и со злостью кинул меч. Тот вошёл в землю на половину лезвия. Что случилось? Он же победил. Да?
— Дарина, ты цела? — хмуро поинтересовался Тин.
— Да, — просипела я, замечая, что воздух вокруг нас стал удивительно прозрачным, пронизанный маленькими искорками, и яркий запах грозы. — Всё… закончилось?
— Нет, — прорычал он. — Оно ещё вернётся.