Мой враг - мое сердце (СИ)

— Я весь внимание.
— Ты не мог бы немного поучить меня верховой езде? — выдавил парень, судорожно соображая, куда делась его серьезность и спокойствие. Просто после вчерашнего мастер-класса от Марка Хвостов тоже решил попробовать свои силы, а кроме шурина потренировать его было некому.
Робертсон был крайне удивлен такой неожиданной просьбе. Он думал, что Данила теперь вообще с ним разговаривать не будет, что было бы прискорбно. Но раз такое прелестное создание, на которого у Марка имеются определенные планы, просит о помощи, отказать невозможно. К тому же, поставленная перед Робертсоном задача существенно упрощается.
— Буду рад помочь.
 Как и надеялся Хвостов, погода была хорошей. Привычно серое небо уступило место безоблачному, нежно-голубому. Солнце прогревало продрогшую от дождей и ветра землю, попутно касаясь лучами сочной зелени деревьев и кустарников.
   Марк решил не надевать костюм для верховой езды и сменить уже поднадоевшие классические брюки на что-нибудь более удобное и практичное. Его мало беспокоила мода. Он не гонялся за современными заезженными брендами, предпочитая красоте комфорт. Пожалуй, только этим он отличался от остальных представителей бизнес-элиты.
  Данила ожидал Робертсона у конюшни, слушая собственное участившееся сердцебиение. Словно ребенок в предвкушении чего-то необычного и очень приятного, Хвостов рассматривал спокойных животных, бережный уход за которыми чувствовался с первого взгляда.
— Ну что, начнем? — обернувшись на голос, Данила замер. Потому что не ожидал увидеть Марка в светло-голубых потертых джинсах и кремовом джемпере. Потому что не думал, что этот циничный представительный мужчина может выглядеть по-другому. Так естественно. Так притягательно. Так по-домашнему. Так сексуально.
От последней характеристики Данила отмахнулся, как от назойливого насекомого и слегка покраснел. Что не осталось незамеченным для Марка, потешив его самолюбие.
— Нравится? — взгляд синих глаз блеснул лукавым огоньком, а полные губы сами собой сложились в подобие улыбки. — Для тебя старался.
— Кхм, приступим? — нетерпеливо осведомился юноша, проходя к лошадям.
 — Думаю, для начала ты попробуешь свои силы с Мэгги, — начал Марк, поглаживая пегую симпатичную кобылку по морде. — Она смирная. И ласковая.
Даниле могло казаться, но Марк впервые в жизни искренне улыбнулся. Так тепло, что у Хвостова перехватило дыхание, и не было сил и желания отвести взгляд от его лица. Но Марк этой реакции не заметил, иначе решил бы, что задуманная им игра уже начинает медленно воплощаться в жизнь.
— Я хочу начать с твоего скакуна, — выдал Данила, немного отойдя от секундного помутнения разума из-за разом преобразившегося шурина. — Того, которого видел вчера.
— Не думаю, что это хорошая идея, — в подтверждении своих слов Марк даже нахмурился. — Буран  слишком ретив. Даже я иногда с трудом с ним справляюсь.
— Мда, я вчера это заметил. Но я настаиваю! Пожалуйста, — Данила твердо решил, а настаивать на своем всегда любил. Ему хотелось если не почувствовать полностью, то хотя бы попытаться, что чувствует Марк, когда  седлает этого белоснежного жеребца, когда управляет этим красивым животным, подчиняя своим желаниям и интересам.—  Прошу тебя, Марк!
«Упрямый мальчишка!» — хмыкнул Робертсон, но все же уступил. Просто потому что зрелище обещало быть забавным.
  Буран фыркал и брыкался. Было видно, что никого кроме хозяина он своим наездником видеть не желает. Но Марк сумел исправить ситуацию и уже через считанные минуты Данила, с плохо скрываемым восторгом на лице, восседал на жеребце, словно древнеримский триумфатор, возвратившийся с поля сражения. Робертсон всегда был рядом, ведя Бурана за поводья по небольшой зеленой аллее, дававшей возможность созерцать особняк во всем его великолепии. Мужчина не мог взять в толк, как такой пустяк — прогулка верхом, может повлиять на настроение человека. Хвостов радовался незамутненной, кристально чистой, детской радостью. И пусть он пока держался рысцой, и до галопа было далеко, он все равно был признателен Марку за такую возможность.
— Дэни, выпрямись! Постарайся расслабиться, но не скрючивайся, как огурец на солнце, — наставлял Марк, пока аллея незаметно для них заканчивалась, и можно было держать обратный путь на конюшню.
— Я выпрямился!
— Я этого не вижу. И сделай лицо попроще.
— А что с моим лицом? — недоуменно поинтересовался Данила.
— Просто выражай восторг не так открыто.
— А что плохого в том, чтобы выражать открыто свои эмоции?
— Ничего, но лучше держать их при себе.
— Я не согласен с тем, что лицо должно выглядеть так, будто по нему проехался каток. Это неправильно. Люди же не роботы, в конце концов!
«О Боги, а ведь всего лишь попросил его быть чуть сдержаннее» — вздохнув, мысленно бубнил Марк, когда они вышли к тому открытому участку, где вчера упражнялся сам Робертсон. — «Может, попросить его заткнуться?»
 Отсутствие плотного аппетитного завтрака давало о себе знать. Желудок Хвостова предательски урчал, заставляя Марка тихонько ухмыляться. Уже настало время обеда. И вот этой трапезы ни Данила, ни Марк пропустить не могли.
— Ну что, перекусим? — поинтересовался Марк, выпуская из рук поводья. — Мелисса уже давно накрыла на стол.
— Конечно, я сейчас, — Данила пыхтел, потому что одна нога, заняв стратегически неудобное положение, застряла в стремени, мешая спуститься. — Сейчас…
Буран терпеливо ждал, пока неизвестная ему доселе личность соизволит слезть, периодически фыркая и отбивая копытами одному ему известный ритм.
— Господи, да просто обопрись на меня! — подхватив под руки Данилу, предложил Марк, и потянул парня на себя. Ему надоело смотреть на жалкие потуги Хвостова. Парень ухватился одной рукой за плечо Робертсона, а другой уперся в его грудь, и старался не смотреть ему в глаза.
— Ну, вот. Проблем-то! — довольно фыркнул Марк, ставя парня на твердую землю. Получалось так, что он почти держал Данилу в объятиях, и отпускать, естественно, не горел желанием.
— Спасибо, — прошептал Хвостов, чувствуя, как учащается сердцебиение, а руки даже сквозь одежду ощущают тепло другого тела. Аромат свежести и коньяка, исходивший от Марка, словно способствовал затуманиванию мыслей, и гнал поднимающиеся в глубине сознания попытки отбежать от Робертсона на безопасное расстояние.
— Дэни, — мягко позвал Марк, внутренне злорадно ликуя, и блестяще синие, будто воды английских озер, глаза встретились со сверкающе зелеными. Данилу показалось, что сердце сейчас остановится. Робертсон наслаждался моментом. И наклонялся все ближе и ближе, к дрогнувшим на мгновение губам. — Дэни…
— ДАНЬКА!!! — внезапно проорал до боли знакомый голос, нарушив все очарование момента. — БРАТИШКА!!!
  На встречу раздосадованному Марку и резко отпрянувшему от него Данилу неслась миниатюрная брюнеточка, с белозубой улыбкой до ушей, в коктейльном платье. Ее густые прямые волосы были собраны в высокий хвост, а глаза все так же хитро сияли.
— Привет, Кристи, — промямлил юноша, все еще не отошедший от недавнего момента. — Рад видеть.
— Данька, я тоже. Пойдемте. Пойдемте в дом. Я хочу о многом с тобой поговорить, — подхватив брата под руку, без перерыва вещала Кристи, бросив лукавый взгляд в сторону мужа. И только Марк знал, что на самом деле означает эта коварная ухмылочка и легкий прищур темных глаз. Проиграть в споре миссис Робертсон не хотела.
— Как продвигаются твои дела? — ненароком поинтересовалась девушка у хмурого Марка, пока Данила отлучился из столовой.
— Все ОК. Он почти мой.
— Держи карман шире. Что-то я не заметила.
— Я его чуть не поцеловал.
— И кто же тебе помешал сделать не «чуть»? — притворно возмутилась Кристи.