Жажда скорости (ЛП)

Обернувшись, расположив подбородок на своем плече, я смотрю на него.
? Мне стоит уйти. Дать тебе поспать. У тебя завтра гонка.
Он хмурится.
? Нет, останься, ? он глотает воздух. ? Я правда хочу, чтобы ты осталась.
Я прикусываю губу, испуганная тем, как сильно хочу остаться с ним. Мне правда не следует... но, кажется, я не хочу бороться с тем, чего хочу, противопоставляя желанию размышления о том, что правильно на данный момент.
? Ладно, ? улыбаюсь я нежно.
Его глаза наполняются теплотой.
Я двигаюсь, чтобы он смог вытащить одеяло. Забираюсь под покрывало. Каррик ложится рядом, прижимая меня к себе, и заключает в объятия. Он убирает волосы с моего лба, зачесывая их назад.
Это так интимно.
Я знаю, чем мы только что занимались, и все равно называю этот жест интимным, просто каким-то образом в нем содержится гораздо больше смысла, чем в горячем сексе.
? Я не знала, что у тебя есть тату, ? говорю я, пытаясь изменить направление моих мыслей.
? Ага.
? Когда ты сделал ее?
? Через неделю после подписания контракта с Формулой-1. Это был мой подарок самому себе.
? Контракт с самым молодым гонщиком. Я бы подумала, что ты купишь себе дом или что-то экстравагантное типа него.
? Тогда в моих мыслях покупка дома стояла на последнем месте, ? улыбается он.
? Ну да, полагаю, вечеринки и женщины тогда были на переднем плане. ? Как, впрочем, и сейчас.
Улыбка сходит с его лица, и он смотрит в сторону.
? Что-то в этом роде. В любом случае, я не был самым молодым гонщиком. Я был того же возраста, что и Уильям Вульф, когда тот подписал свой контракт с Ф-1.
Услышав имя моего отца, произнесенное устами Каррика, я вздрогнула, и вспомнила, почему не должна находиться в этой постели. Мое сердце начало колотиться.
? Эй, ты в порядке? ? Пальцами он касается моей щеки.
? Нормально, ? я выдавливаю улыбку, пытаясь угомонить стремительно бьющееся сердце. ? Можно посмотреть на твою татуировку? ? Мне нужно, чтобы он перестал трогать меня, прекратил смотреть на меня таким взглядом. Это слишком.
? Конечно. ? Каррик перекатывается на живот, и я широко расставляю ноги, чтобы сесть на него.
Это падший ангел. Склоненный к земле мужчина с низко опущенной головой и заслоняющими его тело крыльями. Прямо над ним есть надпись, тянущаяся через всю спину, охватывая лопатки.
БОЛЬ ВРЕМЕННА. ПОБЕДА ВЕЧНА.
Красиво. 
Пальцем я черчу дорожку по этим словам.
? Она красивая, Каррик. ? Как и ты.
Он отрывает голову от подушки и смотрит на меня через плечо, усмехаясь.
? Никогда не говори мужчине, что его татуировка красивая, малышка. Говори ему, что она крутая, но никак не красивая.
? Прости, ? смеюсь я. ? Она невероятно крутая, ? я делаю свой голос грубым, чтобы звучать, как мужчина. ? Это самая крутецкая татуха, что я только видела.
? Крутецкая? ? Он приподнимает бровь.
? Есть такое слово, ? ухмыляюсь я. ? Ну, во всяком случае, в моем мире есть.
? Ты сумасшедшая, ? смеется он, заставляя меня улыбаться. Он вытягивает руку назад, хватает меня за талию и делает сильный рывок. Я падаю с его тела на матрац, ложась рядом с ним. Приподнимаясь, он притягивает меня к себе, и маневром затаскивает под себя. Он берет мое лицо в ладони.
? Но мне правда-правда нравится сумасшедший мир Андрессы Амаро, очень.
Мои разум и сердце вступают в противоречие, вызывая панику, которая проносится через меня, но я все это проглатываю, как только он целует меня. В тот самый миг, когда его язык скользит по моему, все вокруг исчезает, кроме него самого.
Он целует меня будто бы вечность. Нежно и чутко. И я не хочу, чтобы он когда-либо останавливался.
Когда он все-таки останавливается, поднимая свое лицо над моим, он устремляет на меня такой взгляд, что у меня начинает болеть душа.
Я не могу влюбиться в него. Не могу.
? Мне стоит поспать, если я хочу завтра выиграть, ? говорит он, подавляя зевоту.
? Само собой, ? мой голос дрожит. Если он и заметил, то ничего не сказал.
Он тянется надо мной и выключает свет. Затем притягивает меня к себе. Подминая меня под себя, он переплетает свои ноги с моими. Целует в лоб.
? Спокойной ночи, малышка, ? бормочет он, его голос уже звучит сонно.
? Спокойной, ? шепчу я, а мои глаза все еще широко раскрыты.
Глава тринадцатая
Барселона, Испания
Для начала я проснулась. Все еще темно, но уже брезжит рассвет. И меня обнимает теплое упругое тело.
Каррик.
Я в его постели.
И у нас был секс.
Удивительный, горячий секс.
Картина прошлой ночи проносится перед моим мысленным взором, вызывая трепет в моем интимном местечке. Но вместе с трепетом и образами прошлой ночи, когда шампанское выветрилось и взбушевавшиеся гормоны утихли, явилась смесь сожаления и беспокойства.
Я переспала с Карриком.
Гонщиком.
Я нарушила свое основное правило.
Черт. Черт. Черт.
Не могу поверить, что сделала это. Ладно, поверить-то могу... но вы понимаете, о чем я.
И хуже всего, что я чувствую то, чего не должна чувствовать. А именно: удовольствие от ощущения его тела на моем и желание никогда не уходить.
Жажда большего. Желание к нему. Снова и снова.
Ох, боже.
Нельзя думать в таком ключе. Будто Каррик когда-то хотел бы быть со мной в продолжительных отношениях. Он парень типа "поматросил и бросил". Но дело во мне, что я чувствую к нему. Вот в чем проблема. Мне нельзя влюбляться в него.
А прямо сейчас в его руках уж слишком комфортно. Время уходить.
Со всей осторожностью я вытаскиваю свою ногу, зажатую между его ног. Задерживая дыхание, я пережидаю, чтобы убедиться, что не разбудила его. Уверившись, что он все еще спит, я поднимаю его руку и выскальзываю из постели, словно какой-то ниндзя.
Смотря на него сверху вниз, я сопротивлялась порыву убрать упавшие на его лоб волосы.
Он прекрасен.
И мне на самом деле надо выметаться отсюда к чертовой матери.
Я делаю шаг по направлению от кровати, пытаясь быть настолько тихой, насколько это по-человечески возможно, на цыпочках хожу туда-сюда, собирая свою повсюду разбросанную одежду.
Беру ее с собой, иду в гостиную, и бесшумно и быстро одеваюсь.
Вспоминаю, что мой клатч до сих пор находится в кармане пиджака Каррика, который я нахожу в прихожей, где мы оставили его прошлой ночью, когда я в спешке стремилась избавить Каррика от него, и возвращаю сумочку себе.
Воспоминания о прошлой ночи заполнили мой разум. Каррик, целующий меня везде, трогающий меня... как сильно я хотела его. Мое тело стало изнемогать от желания вернуться к нему, обнять его, обвить его ногами и никогда не отпускать.
Это было бы так легко: снять платье, пойти туда, скользнуть обратно в его объятия, и подождать его пробуждения, чтобы увидеть, что же будет.
Но я не могу.
Так что я вешаю его пиджак на крючок. Взяв клатч и туфли в руки, я тихонечко покидаю номер.
Направляюсь к лифту. Отель мертвый. Проверяю время на телефоне — три минуты седьмого утра.
Когда лифт прибывает, я захожу в пустую кабину и нажимаю на кнопку с цифрой моего этажа.
Босиком мягкой поступью иду по коридору к своему номеру, вознося благодарения за отсутствие очевидцев, вставляю ключ-карту в проем в двери и пытаюсь быть бесшумной настолько, насколько это возможно, лишь бы не разбудить Петру. Но звук разблокировки двери в тишине звучит слишком громко.
Аккуратно закрывая за собой дверь, я пересекаю комнату и ставлю туфли на пол у входа. Ключ-карту и клатч кладу на комод.
— Учитывая, что вернулась домой ты с восходом солнца, я так понимаю, что ночь была стоящей?
— Иисусе! — От звука голоса Петры у меня чуть сердце не ушло в пятки. — Ты напугала меня до усрачки! — Мое сердце колотится как у долбаного загнанного зверя.