Услышанный во второй жизни (СИ)

Входная дверь открылась, я рефлекторно обернулся и встретился взглядом с приемышем. Теперь я понял, как выглядела немая сцена в гоголевском «Ревизоре». Быстро отвернувшись назад к перилам, я закрыл глаза, продолжая тяжело дышать. Нет, ну вот почему именно он? Ладно, Сеня, расслабься. Сделай вид, что его нет. Он просто не очень приятное дополнение к обстановке дома. Простая деталь, вещь. Диванная подушка. Да и меня тут тоже нет. Я ниндзя, который может слиться с пейзажем, в моем случае с лестницей. Меня тут нет. Я невидимка. Так что дышим спокойно, мне еще половину лестницы надо осилить. Кстати, а дальше что? Ну вот заберусь я наверх, а до кабинета как прикажете добираться? Ладно, поиграем в ролевые игры, буду притворяться солдатом красной армии, который идет за «языком», роль которого сыграет глобус, и буду ползти всю дорогу.
Я услышал, как мимо меня прошел приемыш и повернул голову вниз, в гостиную. Не хочу, чтобы он видел мое лицо. После того инцидента в торговом центре мы с ним больше и словом не перемолвились. Эрика первое время пыталась выпытать, что случилось, но ни я, ни приемыш ничего не сказали. Хотя, мне кажется, она сама обо всем догадалась.
На втором этаже хлопнула дверь, и я облегченно вздохнул, только сейчас поняв, что пока приемыш поднимался по лестнице, не дышал. Плечи расслабились. Боже, такое чувство, словно я ожидал, что он меня ударит или столкнет вниз. Руки с такой силой сжимали перила, что костяшки побелели. Я посмотрел наверх и на пару секунд просто окаменел, увидев свое кресло. Глюки. У меня начались глюки. Резко обернувшись назад, я посмотрел вниз. Кресла там не было. И как я не обратил на это внимания в первый раз? Получается, приемыш перенес мое кресло наверх… Не понимаю, зачем этот гад делает что-то хорошее, если он является сукиным сыном? Трубой его по голове.
Размышляя о том, что некоторые индивидуумы просто не подвластны логике и если ученые попытались изучить их мозг, то сошли бы с ума, я продолжил свое восхождение. К концу столь занимательного путешествия, я был как выжатый лимон. Развалившись на втором этаже и раскинув руки, я поглядел на кресло.
- Уйди от меня, противное, - пробормотал я, не представляя, как буду на него садиться. Руки нещадно болели.
Так, напомните-ка мне, зачем я вообще полез на второй этаж? Ах, да. Глобус. Мне нужен глобус. Тяжко вздохнув, я перевернулся на живот и, вытянув руку, ухватился за кресло. Подкатив его ближе, я подумал, что не прочь заиметь волшебную палочку, так взмахнул ею, и я уже сижу. А теперь придется принять такое положение, чтобы грудь оказалась на сиденье, потом ухватившись за подлокотник подтягиваться, причем надо обеими руками держаться за один подлокотник, чтобы тело было полубоком, иначе потом не сядешь. Потом извернуться и сесть правильно, наклониться и поставить ноги на подставку, потому что так они достают до пола. Настоящее мучение. Такими темпами у меня на руках появятся мускулы, хотя они и так уже начали появляться. Хоть какой-то плюс.
Я толкнул дверь кабинета, который еще являлся и библиотекой, и заехал внутрь. Здесь все так же. Темные, тяжелые портьеры, которые никогда не раздвигались, черный ноутбук на дубовом столе, который никогда не отключался от зарядки и не перемещался, два огромных книжных шкафа по обе стены. Одно слово - жуть. Атмосфера в кабинете была мрачной, поэтому Эрика предпочитала работать или в столовой, или в гостиной. Спрашивается, а на кой черт тогда делала все в темных тонах, если чувствует тут себя, как в склепе? И кто-то еще смеет говорить, что умом мужчину не понять.
Я подъехал к столу и забрал единственное светлое пятно в этой комнате, то есть глобус. Все равно им не пользуются. Глаза пробежали по книжным полкам, авось найду что-нибудь интересное почитать. Хотя Эрика предпочитает только юмористическое фэнтези. А вообще это странно, она любит фэнтези, а от фантастики ее тошнит. По мне это почти одно и тоже. В том смысле, что это сказки. Но как говорится, на цвет и вкус… Глаза захватили стопку бумаг на столе. Любопытство не порок, любопытство еще один помощник в выживании, я взял стопку в руки.
- "Переход". Кочешкова Елена, - прочитал я вслух надпись на первой странице.
Интересно. Я перевернул страницу, глаза быстро забегали по строчкам. Оторвался я только на третьей странице. Какое-то двоякое впечатление. Странная книга, но меня почему-то зацепила. Засунув распечатки между подлокотником и сиденьем, я поехал на выход.
Остановившись у лестницы, я посмотрел вниз. И как прикажете спускаться? Нет, я знаю, как спуститься мне, но как спустить кресло? Приемыша просить о помощи я точно не собирался. Поставив глобус на пол, я начал аккуратно сползать с кресла, благо делать это все-таки проще, чем залазить на него. Отодвинув глобус подальше, я сам отполз чуть влево, а кресло, подтолкнул вперед. Бум, бум, бум-бум, БУМ. Кресло благополучно «поцеловалось» со стеной на площадочке. Я зажмурился, ожидая, появления разгневанного приемыша, но все было тихо. Уф, пронесло. Спустив глобус вниз на две ступеньки, я начал сползать вниз, то и дело, останавливаясь и поправляя ноги, потому что они спускаться были не намерены. Оказавшись на площадке, я развернул кресло вниз и выдохнул. Надеюсь, меня пронесет, и оно остановится прежде, чем столкнется с журнальным столиком, а если и столкнется, то пускай столик окажется невредим. Я с силой толкнул кресло вниз.
- Ой, дурак, - скопировал я интонацию коня Юлия, глядя как кресло, перепрыгивая ступеньки и, набирая скорость, несется вниз.
БАХ!!! ДЗИНЬ!!!
Мне каюк…
 13 глава. Я попробую тебя понять 
Не успел я войти в дом, как передо мной предстала просто незабываемая картина. Суицидник на лестнице. При виде меня у него на лице появился такой испуг, будто я его на месте преступления застал. А вообще, какого черта он там делает? Решил прогуляться, ножки размять? И что он будет делать на втором этаже без коляски? Червяком прикидываться? Зрелище без сомнения захватывающее, но вдруг кто наступит? Он же потом своим криком весь дом на уши поставит.
Я подошел к лестнице и посмотрел на суицидника. Он уперся лбом о перила и закрыл глаза. А я не смог сдержать улыбки, глядя на него. За последний месяц волосы парня сильно отросли, особенно челка, но стричься он не хотел, тогда Эрика дала ему свой ободок. Розовый. С гигантским цветочком. Который теперь украшал макушку суицидника. Ему бы еще платье белое, воздушное с оборочками, и выйдет довольно симпатичная девочка. Я прикусил губу, сдерживая смех. Уговорили, девочкам надо помогать. Я подхватил на руки инвалидное кресло и стал с ним подниматься. Проходя мимо суицидника, я обратил внимание, что он как-то весь сжался и отвернулся в другую сторону. Он вообще последнее время мне на глаза старается не попадаться, а если это случается, то тут же куда-то шустро уезжает, чуть ли ни снося все на своем пути. Гоночная машина, чтоб его.
Аккуратно поставив кресло наверху, я пошел к себе. Войдя в комнату, я первым делом скинул с плеча сумку и освободился от галстука. Я чуть не сдох на этой жаре в черных брюках, черном пиджаке и галстуке, а все потому, что в школе был концерт, посвященный 9 мая. Как же меня выбесили все те нытики, что плакались о зря потраченном выходном. Ну да, конечно, куда приятней провести его в кровати, поспав подольше, да погуляв с друзьями, вместо того чтобы сказать «спасибо». Хотя, меня бесит и то, что люди вспоминают об этом «спасибо», только один раз в год.
Я снял пиджак, бросив его на кровать, и подошел к угловому компьютерному столу, привычным жестом включая компьютер, а затем, обернувшись, щелкнул пультом от телевизора. Комната наполнилась звуками. Расстегнув рубашку, я прошел в ванную комнату, где швырнул ее в корзину для белья, а потом вернулся в комнату и рухнул на кровать, закрывая глаза. Кайф. Только надо бы еще штаны снять, но так в падлу. Но если я их не сниму, мама убьет, за то что помял, да и лежу на пиджаке. Точно убьет. Пофиг. Я амеба, меня не трогать.