Черная Лилия (СИ)

— Ты так и собираешься смотреть?
— Почему бы и нет? — коварно улыбаясь, спросил он.
— Может, мне еще под музыку это сделать?
— Было бы неплохо! — закивав головой, произнес он.
— Не дождешься! — показав язык, ответила я и быстро забежала в ванную, захлопнув дверь. Там я успешно избавилась от одежды. Но, только оставшись в одном белье, я поняла, что глупости моей нет предела: сменной одежды у меня не было. Черт! Этот гад же просто так не согласится мне дать ее.
Немного приоткрыв дверь, я высунула голову. Дэн вопросительно уставился на меня, склонив голову набок.
— Э-э-э-э… ты не мог бы дать какую ни будь одежду?
На его лице заиграла задорная улыбка, а глаза опасно блеснули. Влипла.
— Она в шкафу. — ответил он. Я жалобно покосилась на шкаф за его спиной.
— Ты не мог бы мне подать? — сделала еще одну попытку я. Но этот засранец только еще шире улыбнулся и скрестил руки на груди. Это раздражало. А чего я собственно боюсь? Распахнув дверь, я вышла. Улыбка тут же исчезла с его лица, но задорный блеск в глазах никуда не пропал. Нарочито медленно прошла мимо, даже не подняв взгляд. Решив добить окончательно, одним легким движением распустила волосы и они черным каскадом рассыпались по спине. Спиной я ощущала, что он просверливал меня взглядом насквозь, но упорно не подавала виду.
Я распахнула дверцы шкафа, который больше походил на комнату, да так и осталась стоять, опершись на правую ногу. Послышался шумный вдох. Мурашки пробежали по спине.
Не успела я опомниться, как меня грубо прижало спиной к стене в… шкафу. Дэн впился в мои губы с таким жаром, что я чуть рассудка не лишилась! Он прикусил мою нижнюю губу, а потом его язык грубо завладел моим ртом. Дышать было нечем. Руки скользнули по моей спине, ягодицам и ногам. А потом резко подхватили и еще больше прижали к стене. Я рефлекторно обвила его ногами, чтобы удержаться. Внизу живота появилось ощущение чего-то горячего и тяжелого. Так же я чувствовала его возбуждение.
И мозг, в который раз отключился.
Мы очутились на полу. Его рука скользнула на грудь и сжала ее. Дэн словил мой стон губами. Дрожащими руками я скользнула под его футболку, проведя кончиками пальцев по рельефному прессу. Он оторвался на секунду от терзания моих губ и поднял руки, помогая мне раздеть его. Потом прильнул губами к ямке у основания шеи, спускаясь все ниже. Я впилась ногтями ему в спину. Послышался глухой рык. Одна его рука скользнула под меня и нащупала застежку бюстгальтера. Одно движение и стало свободней. Дэн пальцем поддел его и стянул вниз. Он языком коснулся левого соска, а правый зажал меж пальцами. Меня выгнуло дугой и я громко застонала.
В дверь кто-то постучал.
— Твою мать! — прорычал он.
Я пыталась перевести дыхание. Даниэль встал и вышел из комнаты-шкафа, предварительно закрыв дверь. Подскочив, я схватила свой лифчик и лихорадочно пыталась одеться. Ничего не получалось с застежкой, что заставляло меня нервничать. Наконец, плюнув на него, схватила с полки первое, что попало под руку. Этим оказалась черная рубашка. Мужская. А чего собственно ожидать, находясь в шкафу Дэна? Рубашка вполне могла послужить мне мини-платьем. Разгуливать по дому, разумеется, в таком виде неприлично, но все же лучше, чем ничего.
А еще я поняла одну вещь: если мне дадут ружье в руки, то я перестреляю всех, кто имеет привычку не вовремя стучаться в дверь! Правда, у некоторых и вовсе нет такой привычки.
— А где Лора? — это была Сьюзен.
— В шкафу. — невозмутимо ответил Дэн. Могу себе представить выражение ее лица. Учитывая, что он тоже полураздет. Вот тебе и приличное первое впечатление.
— И что она там делает?
— Одевается. — хмыкнул он. Я чуть ли не рассмеялась в голос. Вот же неловкая ситуация!
— Вот, я принесла ей одежду.
Дверь захлопнулась. Я осторожно выглянула в комнату. Дэн стоял ко мне спиной. Его плечи мелко вздрагивали. Подойдя к нему, я обнаружила, что он просто нагло ржет!
— Это не смешно! — воскликнула я. Но он засмеялся во весь голос. Через секунду мы заливались оба.
— На, иди, оденься. — протягивая мне стопку одежды, сказал он. Потом глубоко вздохнул, пытаясь перевести дыхание. Схватив одежду, я поспешно скрылась в шкафу. К счастью это была серая майка, черные джинсы и олимпийка. Никаких платьев и юбок.
— Предыдущий вариант мне нравился больше. — сказал Дэн, когда я вышла.
— Поклонник минимализма? — хихикнула я, собирая волосы в высокий хвост.
— Почти.
Он скользнул руками по моему животу и крепко прижал к себе. На шее я ощутила дыхание. Губы коснулись уха.
— Скорее, поклонник тебя. — прошептали они.
Мы стояли напротив зеркала. Его черные бездны смотрели прямо в мои, ничем не примечательные, зеленые глаза. А в голове крутился навязчивый вопрос: за что мне такая награда?
У жизни очень специфическое чувство юмора. Она подарит тебе конфетку. И ты весь такой счастливый идешь по улице со своим подарком и хочешь дарить добром всем проходящим мимо людям. А потом жизнь приходит с большой пушкой, стреляет тебе в колено, отбирает конфетку и уходит, напоследок плюнув тебе в лицо. И ты остаешься лежать на земле, истекая кровью и с разломанной душой. Мимо проходят люди, которые привыкли получать от тебя добро. А сейчас они ругают тебя и пинают ногами, потому что ты больше этого не делаешь. И все бы ничего, но ты видишь, как твою конфету отдают другому. И он ее съедает, отвратительно причмокивая. И все, что тебе хочется в этот момент это — умереть.
Как бы мне не прострелили колени за мое сокровище. Да, пожалуй, это хороший эпитет.
Это больше похоже на поклонение. Втайне наблюдать за каждым движением и запоминать его. Ловить каждое слово и использовать его в своем лексиконе. Перенимать привычки. Воровать одежду.
А самое сложное во всем этом — победить себя. Сложно оставаться нормальным и адекватным человеком, когда мозг и сердце устроили кровавую бойню. А на заднем фоне всего этого — истерически летают бабочки.
Это сумасшествие! Полное и необратимое. Похоже, что я больна. Причем безнадежно и шансов на исцеление нет. И болезнь моя называется: Даниэль Бреймар. Состояние мое критично, потому что меня бросает в дрожь от одного упоминания этого имени.
И что бы он ни скрывал, вряд ли это будет хуже, чем жизнь без него.
— Мы давно не репетировали. — сказал Дэн.
— Да, было бы неплохо. — улыбаясь ответила я.
Меня терзали абсолютно неизвестные и необъяснимые чувства. Внутри словно было установлено летательное устройство. Казалось, стоит только оттолкнуться и взлететь. Но, в то же время свинцовая тяжесть в ногах. Его руки, такие сильные и теплые крепко обнимали меня, но этого было мало. Хорошо, но недостаточно.
Как это объяснить, когда хочется быть настолько близко, что бы прямо раствориться, слиться в одно целое?
Вот и я не знаю… Это ново для меня. И, честно говоря, сильно волновало. Может, в некоторой степени даже пугало, но черта с два я откажусь от этого! И пусть хоть весь мир рухнет!
Дэн взял гитару и сел на кровать. Я присела рядом, прочищая горло. Он тронул струны, гитара ожила, лаская слух. Я вступила. Песня была неспешной. Она не требовала надрыва голосовых связок и была удобной для меня, в плане вокала. Лекарства не работают. Как прозаично и актуально, в нашем случае. На втором куплете Дэн тоже запел. Почему я настолько не равнодушна к хорошим мужским голосам? Это даже лучше чем рассматривать накаченные торсы!
Лучше эта песня звучать просто не могла! Дэн пел, изредка поглядывая на меня и улыбаясь. Нужно потом сделать для Кети и Алекс подарок за то, что провернули эту аферу.
Песня закончилась, как бы мне не хотелось ее растянуть. Послышались аплодисменты. Я резко оглянулась и увидела Пола в дверях, а за его спиной беловолосую голову. Она изредка подпрыгивала, пытаясь заглянуть в комнату, но ей мешал здоровяк, прикрывая все самое интересное.
— Да уйди ты наконец! — фыркнула Алекс. Пол отступил, пропуская ее в комнату. Мне совершенно не понравилось ее выражение лица, потому что так смотрят на милого щенка, а отнюдь не на людей. Разве что на очень маленьких людей.