На всех парах (ЛП)

Мокристу и раньше приходилось передвигаться быстро. Пожалуй, голем-лошадь, это редкое создание, и сейчас мог бы легко их обогнать, но это… Это была машина, созданная руками человека: колеса, болты, латунные рычаги, шкалы, циферблаты, пар и шипящая раскаленная топка, рядом с которой Стукпостук стоял сейчас, точно завороженный, и тянул за цепь, приводящую в действие гудок, словно бы выполняя некий священный долг, и все кругом дребезжало и сотрясалось, как раскаленный докрасна сумасшедший дом.
Лорд Ветинари и Гарри мелькнули в поле зрения, когда паровоз миновал их на своем первом круге. Они исчезли позади в клубе дыма и пара, повисшем в воздухе. И по мере того, как Железная Герда шла и шла вперед, в голове Мокриста возникло осознание того, что все происходящее не было ни магией, ни грубой силой, а только мастерством. Уголь, металл, вода пар и дым, объединенные в удивительной гармонии. Он стоял в жаркой кабине с лопатой в руке и думал о будущем, пока вереница вагонов завершала второй круг по своему маршруту. А потом со звуком истязаемого металла она заскрежетала, замедляясь, и остановилась в нескольких футах от наблюдателей перед сараем Железной Герды.
Теперь руки мистера Симнелла вовсю порхали, поворачивая, закручивая и закрывая. И замечательный двигатель умер. Не умер, поправил себя Мокрист, он только спал. Вода все еще капала и пар шипел, и машина еще оставалась очень и очень живой.
Симнел выпрыгнул из кабины на импровизированную деревянную платформу, бросил взгляд на циферблат огромного секундомера и сказал:
— Неплохо, неплохо, но я не могу разогнать ее здесь как следует. На испытательном полигоне в Свинтауне она делала семнадцать миль в час, и я готов поклясться, что потянула бы и больше, если бы у меня была возможность проложить колею подлиннее! Но шла она просто чудесно, не правда ли, господа? Со всем этим грузом. - Это он произнес, уже обращаясь к своим товарищам инженерам.
— Да, что еще? - этот возглас был адресован маленькому, с широко распахнутыми глазами, оборванцу, который, как по волшебству, возник на обочине колеи. Симнел со всей серьезностью смотрел, как оборванец достал из кармана маленькую записную книжку и старательно вывел в ней цифру 1, словно бы ему это приказали.
Мокрист, по некоторым причинам, не удержался от замечания:
— Здорово подмечено, молодой человек, и знаете что? Мне кажется, скоро вам понадобится книжка побольше.
Уверенность охватила его, несмотря на то, что лицо лорда Ветинари оставалось по-прежнему бесстрастным, но Гарри Короля и других зевак он видел словно бы сквозь сияющую дымку наступающего будущего. Судя по количеству людей, толпящихся у забора, новость уже разлетелась повсюду.
— Разве эта железная лошадка не удивительна, господа? – сказал Гарри Король. – Похоже, она в состоянии сдвинуть что угодно, уверяю вас. Ну, а теперь в столовой нас ждет хороший обед. Прошу вас, нас ждет порция превосходной говядины.
— Конечно, сэр Гарри, - отозвался лорд Ветинари. – Но может быть, для начала кто-нибудь сообщит, где мой секретарь?
Они обернулись к машине, которая все не могла замереть окончательно и как-то совсем по-человечески ворочалась, как старушка, которая устраивается поудобнее в любимом кресле, с той разницей, что периодически Железная Герда испускала клокочущие струи пара, чего обычно не случается с пожилыми леди, по крайней мере, на публике.
Стукпостук там, в кабине, все еще тянул за цепочку гудка и, похоже, готов был заплакать, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Заметив, что на него смотрят, он аккуратно отпустил цепь, спрыгнул на подножку и почти прокрался сквозь шипящий пар и неожиданные механические скрипы остывающего металла. Он осторожно подошел к Дику Симнеллу и произнес хрипло:
— А можно еще раз? Пожалуйста!
Мокрист вгляделся в лицо патриция. Лорд Ветинари, похоже, глубоко задумался, а потом произнес беззаботно:
— Отличная работа, мистер Симнел, великолепная демонстрация. А правда ли, что с помощью этой… машины можно перевозить большие грузы и даже пассажиров?
— О, да, сэр, я не вижу никаких препятствий для этого, сэр, хотя, конечно, это потребует некоторой доработки. Более качественная подвеска, мягкие сиденья… Я думаю, мы вполне можем превзойти эти ужасные кареты, которые представляют собой сплошную боль в заднице, простите мой клатчский.
— Действительно, мистер Симнел. Состояние наших дорог и, соответственно, конных повозок, оставляет желать лучшего. Путешествие в Убервальд – сущее наказание, и никакое количество подушек не может помочь делу.
— Да, сэр, путешествие по гладким рельсам, да еще при хороших рессорах, было бы верхом комфорта. Так плавно… - сказал Мокрист. – Возможно, в таких повозках можно было бы даже спать, если обустроить их соответственно, - добавил он. Он и сам был удивлен тем, что сказал это вслух, но, в конце концов, он был человеком возможностей, и сейчас он видел их достаточно. Лицо лорда Ветинари просветлело. Железная Герда ездила по своим рельсам куда быстрее, чем почтовые кареты по каменистым и ухабистым дорогам. Не нужно лошадей, подумал Мокрист. Машина не устает, ей не нужно еды, только уголь и вода, да к тому же она тащила тонны груза без малейших усилий.
И когда Гарри Король увел лорда Ветинари к себе в контору, Мокрист коснулся рукой живого теплого металла Железной Герды. Это будет чудо столетия, подумал он. Я ощущаю его запах! Земля, воздух, огонь и вода, соединение всех стихий. Вот она, магия, безо всяких волшебников. Наверное, когда-то я сделал что-то очень хорошее, раз меня наградили возможностью быть здесь и сейчас.. Железная Герда издала последнее шипение, и Мокрист поспешил вслед за остальными к обеду и светлому будущему.
В плюшевом комфорте столовой Гарри Короля, полной красного дерева, латуни и крайне обходительных официантов, лорд Ветинари осведомился:
— Скажите, мистер Симнел, может ли ваша машина преодолеть путь, скажем, отсюда до Убервальда?
Симнел подумал пару мгновений и ответил:
— Не вижу причин, почему бы ей не суметь, Ваша Милость. Можно было бы пустить дорогу вокруг Скунда. Конечно, это добавит расстояния, но я бы сказал, что гномы умеют чертовски здорово менять ландшафт, когда захотят. Так что, да, я думаю, это будет возможно со временем, с достаточно большим двигателем. – Он просиял. – Если у вас достаточно угля, воды и рельсов, локомотив сможет пройти везде, где вы только пожелаете.
— И построить такой двигатель под силу любому? - спросил Ветинари с подозрением.
Симнел оживился.
— Конечно, сэр, они могут попробовать, но они ведь не знают всех моих секретов. Мы, Симнелы, трудились над этим многие годы. Мы учились на своих ошибках, а они могут попробовать поучиться на собственных.
Патриций слегка улыбнулся:
— Как по мне, размазывание себя по потолку собственной мастерской – это самый последний урок в человеческой жизни.
— Да, я знаю, сэр, - ответил Симнел. – Но, если вы позволите, я прямо сейчас осмелюсь предложить свои услуги Почтамту Анк-Морпорка. Куй железо, пока горячо, таков девиз Симнелов. Насколько мне известно, семафоры способны передавать сообщения с быстротой молнии, но они не в состоянии доставлять посылки, не говоря уже о людях.
Лицо лорда Ветинари ничего не выражало, когда он ответил:
— В самом деле? Я могу вмешаться в любой момент, однако не обращайте внимания, мистер Симнел, я не собираюсь становиться на пути у ваших совместных с мистером Губвигом планов. Но я настаиваю, чтобы интересы кузнецов и кучеров тоже были учтены в это время перемен.
Да, подумал Мокрист, перемены будут. Но лошади все еще нужны в городе, да и пахать Железная Герда не умеет, хотя нет полной уверенности, что Симнел не может заставить ее это делать.
— Некоторые люди окажутся в убытке, а другие, наоборот, в выигрыше, - сказал он вслух, - но разве это не происходит все время? В конце концов, сперва один человек научился обрабатывать камни, а потом появился другой, который научился плавить бронзу, и первому человеку пришлось или научиться тоже делать бронзу, или заняться чем-то совершенно другим. А человек, который умел выплавлять бронзу, был вытеснен тем, кто открыл железо. И пока этот человек радовался своему хитроумию, пришел тот, кто изобрел сталь. Это вроде танца, где никто не может остановиться, потому что, как только вы остановитесь, вы сразу отстанете. Но разве это не описание всего мира в двух словах?