На всех парах (ЛП)

Лорд Ветинари, вопреки обыкновению, не сидел за своим рабочим столом. На этот раз его внимание было приковано к массивному полированному столу, занимавшему половину Продолговатого кабинета. По сути, он играл. Это казалось нелепым, но места для сомнений не оставалось: он внимательно наблюдал за детской игрушкой, маленькой повозкой или тележкой, установленной на миниатюрные металлические рельсы, которые позволяли ей непрерывно носиться по кругу без видимой на то причины. Мокрист громко кашлянул. Лорд Ветинари выпрямился.
— А, это вы, мистер Губвиг. Очень мило с вашей стороны заглянуть ко мне… наконец-то. Скажите, что вы об этом думаете?
Несколько озадаченный, Мокрист ответил:
— Это похоже на детскую игрушку, сэр.
— На самом деле, это очень хорошо выполненная модель чего-то гораздо большего и гораздо более опасного.
Лорд Ветинари повысил голос и произнес, словно бы обращаясь не только к Мокристу, но ко всему миру сразу:
— Кое-кто скажет, что для меня было бы просто избежать этого. Здесь тихо скользнет стилет, там яд упадет в бокал, и многие проблемы разом будут решены. Дипломатия на острие клинка, не лучший выход, зато не подлежит обсуждению. Люди могу сказать, что я не уделял этому должного внимания, и пренебрежение моими обязанностями позволило яду просочиться в сознание мира и изменить его безвозвратно. Возможно, я мог бы принять ряд мер, когда увидел набросок чего-то очень похожего на эту игрушку на полях рисунка Леонарда Щеботанского «Графиня Quatro Fromaggio в вечернем туалете», но, разумеется, я предпочел бы разбить вдребезги самую ценную антикварную вазу, чем позволить хоть волосу упасть с этой почтенной и полезной головы. Я думал, это, как и его летательные аппараты, останется не более чем игрушкой. А теперь это осуществилось. Нельзя бездумно доверять мастерам; они проектируют ужасные вещи просто из любви к своей работе, пренебрегая мудростью, дальновидностью и ответственностью, и, честно говоря, я предпочел бы знать, что они заперты там, где не смогут причинить вреда.
Помолчав, лорд Ветинари добавил:
— И если этого до сих пор не случилось, мистер Губвиг, то лишь потому, что эти негодяи бывают так чертовски полезны.
Он вздохнул, и Мокрист забеспокоился. Он никогда не видел Его Сиятельство в таком расстройстве, а тот продолжал пристально смотреть на крохотную повозку, которая все носилась по кругу, наполняя комнату запахом денатурата. В этом было что-то гипнотическое – по крайней мере, для лорда Ветинари.
На плечо Мокриста тихо, но устрашающе опустилась легкая рука; Мокрист резко обернулся и увидел вежливо улыбающегося Стукпостука..
— Я советую вам сделать вид, что вы ничего не слышали, мистер Губвиг, - прошептал он. – Это лучшее, что вы можете сделать, особенно когда Его Сиятельство переживает эммм, момент мрачного настроения. Разумеется, во многом это из-за кроссворда. Вы знаете, как он к этому относится. Я намерен лично писать редактору. Его Сиятельство считает элегантное решение испытанием своего достоинства. Смысл кроссворда заключается в том, чтобы быть интересной и познавательной головоломкой. – Он залился краской. – Я думаю, что это не замышлялось как форма пытки, но я уверен, что слова «рабат» просто не существует. Впрочем, Его Сиятельство имеет потрясающие способности к восстановлению душевного равновесия, так что, если вас не затруднит подождать, пока я сделаю кофе, обещаю, он станет прежним быстрее, чем вы сможете произнести: «Смертный приговор».
На самом деле, лорд Ветинари угрюмо рассматривал стену еще только восемь минут, после чего сел на свое обычное место. Он улыбнулся Стукпостуку, менее тепло признал наличие Мокриста, который украдкой посматривал на незаконченный кроссворд, лежавший на краю стола.
— Милорд, - сказал Мокрист четко, но с самыми лучшими намерениями, - я уверен, вы в курсе, что слово «рабат» пишется не так, как произносится. Просто мысль, конечно, я просто пытаюсь помочь, сэр.
— Да, я знаю, - сказал лорд Ветинари мрачно.
— Могу я быть еще чем-то полезен, милорд? - спросил Мокрист, понимая, что его не стали бы вытаскивать из постели ради нерешенного кроссворда или детской игрушки.
Лорд Ветинари мельком глянул на Мокриста и ледяным тоном произнес:
— Поскольку вы все-таки решили присоединиться к нам в это тяжелое время, мистер Губвиг, я расскажу вам о человеке по имени Нэд Симнел, который однажды построил механическое устройство для сбора урожая, приводимое в движение каким-то таинственным образом. Нынешние неприятности могли начаться еще тогда, но, по счастью, это устройство не работало и, видимо, имело тенденцию к самовозгораниям и взрывам, так что равновесие в мире было сохранено. Но, разумеется, изобретатели продолжают изобретать в своих маленьких сарайчиках! И это не самое худшее. Эти люди находят женщин, умных здравомыслящих женщин, которые по непонятным причинам соглашаются выйти за них замуж и плодят таким образом целую расу маленьких изобретателей. Один из них, отпрыск вышеуказанного Симнела, по-видимому, покопался в сарае своего отца, и ему стало интересно, сможет ли он своим бесконечным любопытством добиться того, чего его отец, увы, не смог. А теперь этот молодой человек создал машину, которая пожирает дрова и уголь, извергает пламя и загрязняет воздух, распугивает все живое на много миль вокруг и производит ужасный шум. По крайней мере, так мне говорят. И наконец, юный Симнел отыскал путь к сердцу Гарри Короля, и теперь они вместе работают над созданием предприятия, которое, судя по всему, называется… железная дорога.
Ветинари помедлил лишь мгновение, прежде чем продолжить:
— Я чувствую давление будущего, и в этом непрерывно движущемся мире должен либо уничтожить его, либо возглавить. У меня нюх на такие вещи, как было и в отношении вас, мистер Губвиг. И потому я намерен смело вступить в будущее, руководя им и указывая направление. Мои инстинкты говорят мне, что эта железная дорога, которая кажется такой проблемой, может оказаться замечательным решением.
Мокрист вгляделся в бесстрастное лицо патриция. Он произнес «железная дорога» тоном престарелой герцогини, обнаружившей нечто неподобающее в своем супе. Аура презрения витала вокруг него. Но если рассматривать настроение Ветинари как погоду, а Мокрист был настоящим экспертом в области метеорологии патриция, то можно было заметить, что временами метафизический ливень способен обернуться прекрасным днем в парке. Он почти физически ощущал, как Его Сиятельство примирился с реальностью: крошечные перемены в выражении лица, в его позе, - вся симфония Хэвлока Ветинари привела к улыбке, по которой Мокрист понял, что игра продолжается, и ум лорда Ветинари действует все так же безупречно.
— Моя карета ждет внизу, - сказал Ветинари, с каждым словом все более воодушевляясь. – Идемте.
Мокрист понимал, что спорить бесполезно, и что лорд Ветинари об этом осведомлен как никто другой, но он все еще помнил о существовании такой вещи, как гордость.
— Милорд, я протестую, - заскулил он. – У меня полно работы, и ее нужно выполнить, вы в курсе?
Лорд Ветинари, чья одежда развевалась за ним, как знамя, был уже на полпути к дверям. Он был довольно долговязым человеком,и Мокристу вдогонку за Стукпостуком пришлось бежать, прыгая через две ступеньки, чтобы не отставать.
— У вас не так уж много работы, мистер Губвиг, - бросил Его Сиятельство через плечо. – Фактически, как главный почтмейстер, заместитель председателя Королевского банка и, конечно, начальник Монетного двора [18], вы имеете в подчинении целый штат чрезвычайно умных и усердных работников. Ваша удивительная способность располагать к себе людей и нравиться всем вопреки любым обстоятельствам, несомненно, делает вас великолепным руководителем, а ваши сотрудники всегда вам верны. Но на самом деле, все, что вам приходится делать, - это время от времени устраивать проверки.
Лорд Ветинари ускорил шаг.
— И какие же выводы можно из всего этого сделать? Ну, так я вам скажу. Вывод, который сделает всякий мудрый человек, таков: хороший начальник стоит любой услуги, которую ему можно оказать, а я, мистер Губвиг, являюсь образцовым и снисходительным работодателем. Это ясно из того факта что ваша голова все еще находится у вас на плечах, несмотря на то существование множества других мест, где она могла бы оказаться.