За спичками. Воскресший из мертвых

— Ах, все-таки сотню дал!
— Сотню я ему дал. И это не так много, тем более, тот мерин был очень уж неспокойный. А этой кобыле смело можно положить в сани четыре мешка муки, и она легко свезет.
— Мерин был действительно сердитый… А ты куда едешь? — спросил Антти, осматривая телегу.
— Да я же и говорю — тебя повидать, потому что есть у меня до тебя маленькое дело. Ну, а поскольку тебя дома нет, пожалуй, можно будет теперь и назад повернуть.
Он повернул свою лошадь и сказал Антти:
— Давай садись… Места хватит в этой моей телеге.
И когда Антти сел и кобылке было сказано «пшла», Юсси заявил:
— Телегу-то эту я купил в Йоки на ярмарке. Вот только жаль, что на одной оглобле крюк нехорош.
Молча поехали дальше. Юсси Ватанен думал о своих делах, а Антти Ихалайнен ни о чем не думал.
В гору лошадь пошла шагом, и тогда Юсси спросил:
— Кажется, где-то здесь сломалась оглобля у Ромппайнена, когда он вез бревна?
Лошадь уже успела втащить телегу на гору, когда Антти задумчиво произнес:
— Вот тут за горой есть хорошая береза для полозьев. Надо бы сходить за ней.
Оба посасывали свои трубки. В голове Юсси варилось одно дело. Оно уже было полностью продумано, и Юсси только не знал, с какого конца ему начать. Ему как-то неловко было приглашать Антти в качестве своего свата.
Между тем Антти, подумав над вопросом Юсси, стал вспоминать, где же это именно сломалась оглобля у Ромппайнена. И, наконец вспомнив, сказал Ватанену:
— Вот в том проулке сломалась эта самая оглобля у Ромппайнена.
— Как, в проулке она сломалась?
— В проулке, — сказал Ихалайнен, с точностью вспомнив это происшествие.
Потом опять ехали молча. Ватанен думал о дочери Хювяринена и о сватовстве. Он уже решил было просить Антти быть сватом, но опять застеснялся и повернул дело в другую сторону, сказав:
— Сколько же заколин сена получил ты, Ихалайнен, со своего луга?
— Четыре…
— Неужели четыре заколины?
— Четыре…
А все-таки надо было начать разговор о деле. Приободрившись, Ватанен спросил:
— А вообще говоря, куда ты направился?
— Да я к Хювяринену. Анна-Лийса пекла хлеб и стала брюзжать, чтоб я от нечего делать сходил бы, например, к старику Хювяринену.
Юсси обрадовался. Казалось, дело покатилось теперь само по себе. Он стал обдумывать, как бы ему продолжить этот разговор, и, наконец придумав, сказал:
— Тебе что… У тебя и забот нет никаких, пока жива твоя Анна-Лийса.
— Пока-то еще она у меня жива… Анна-Лийса…
Юсси Ватанен стегнул кобылу вожжами. И та, слегка рассердившись, взмахнула хвостом. Антти заметил по этому поводу:
— Никак она у тебя хвостом машет?
— Если ее покрепче ударить, так она не махнет хвостом, а вот когда я шутя ее шлепаю, вот тогда она у меня обижается.
И, сказав это в защиту своей кобылы, Юсси ласково прикрикнул на нее:
— Но, голубка моя… Но… но…
Потом Юсси опять подумал о своей женитьбе. И, наконец расхрабрившись, приступил к делу:
— Не помешала бы и в моем доме одна такая Анна-Лийса, если б только попалась подходящая…
— Не худо, конечно, когда в доме имеется своя бабенка, — подтвердил Антти Ихалайнен.
Юсси был того же мнения, и поэтому Антти показался ему теперь умным мужчиной. Юсси сказал:
— В этом году у меня пятнадцать коров и три телки.
— Хм… А твоя черная корова отелилась? — спросил Антти. — Что-то бабы об этом судачили…
Юсси подтвердил это:
— Уже в субботу она отелилась. Телку принесла.
— Ты что, оставил ее или зарезал?
— Собирался оставить, да потом подумал — раз нет у меня собственной Анны-Лийсы, так некому будет за ней ходить… Да и хватит с меня того, что пятнадцать коров жуют мое сено…
— Конечно, хватит… А этим летом ты выкосил свой заливной луг? — с оживлением спросил Антти.
— Траву, что получше, выкосил… Ведь в моем хозяйстве и помимо этого еще есть луга…
— У тебя немало мест для покоса, — сказал Антти и вдруг не без умысла добавил: — Да, нужен тебе свой человек за коровами ходить.
Слова эти понравились Юсси, однако он стал возражать и даже сопротивляться сказанному:
— И без такого человека можно вполне управиться.
— Вообще-то, конечно, можно, — согласился Антти.
Юсси было крайне досадно, что Антти согласился с ним. Однако Антти неожиданно поправил дело, сказав:
— Все-таки жена была бы хорошей помощницей.
— Помощницей она была бы, да вот только от жен, знаешь, какие бывают огорчения, в особенности если жена злая, — возражал Юсси, на этот раз с большей осторожностью.
Тут Антти вспомнил разговор, который он слышал сквозь сон, когда бабы болтали о дочери Хювяринена и насчет Юсси. Мелькнула мысль поговорить об этом деле, тем более, что он направлялся к Хювяринену. Раздумывая об этом, он помолчал некоторое время. Между тем Юсси с нетерпением ждал, чтобы Антти начал уговаривать его жениться на дочери Хювяринена или хотя бы завел разговор в таком духе. Он стегнул лошадь вожжами, и тогда Антти сказал:
— Держал бы хвост под сбруей, вот тогда бы она и не стала хвостом помахивать.
— Сбруя коротка, и шлея может ущемить ей хвост, — пояснил Юсси.
Оба не переставали думать об одном и том же. И тут Антти Ихалайнен повел разговор в нужном направлении:
— Кажется, восемьсот монет получил Хювяринен за свою проданную лошадь.
— Это Пекка Хювяринен?
— Да. Я его имел в виду, — небрежно ответил Антти.
Юсси не без удивления спросил:
— Неужели восемьсот монет получил Хювяринен за свою лошадь? А я и не знал. Да, впрочем, мне ведь как-то ни к чему интересоваться хозяйственными делами этого дома.
Этими словами Юсси как бы уже оказывал сопротивление Антти, в намерениях которого он уже более не сомневался.
Покуривая свою трубку, Антти снова стал приближаться к делу, сказав:
— Мужчина ты почти пожилой…
— Еще успею, не торопясь, обдумать эти свои дела… Например, старик Харанен женился на вдовушке Ратинен только лишь на седьмом десятке…
Подумав, Антти сказал:
— Бабы очень хвалят дочку Хювяринена. Очень, говорят, она старательная.
Искра радости вспыхнула в сердце Юсси. Однако он сказал:
— Многих похваливают, пока они в девушках. А вот будет женой, и тогда неизвестно, какой характер у нее окажется.
Юсси энергично одернул свою кобылу и, замахнувшись на нее вожжами, добавил:
— Не так-то легко угадать, какие фокусы и причуды начнет выкидывать девушка, когда она выйдет замуж.
— Где их угадаешь, — согласился Антти, однако тотчас сказал в защиту дочери Хювяринена: — По-моему, она в свою мамашу уродилась. А ведь про ее мамашу никак нельзя сказать, что она сварливая.
Юсси сделал вид, что он не слышит этих слов, и пояснил свою мысль:
— Возьми, например, Холопайнена… Он женился на дочери Койстинена… И ведь заимел же такую сатану в юбке, что с этой бабой я не стал бы даже в одном доме жить… Хотя мамаша той самой девицы далеко не из сварливых баб.
Антти стал терять надежду. А ведь какое было бы счастье попасть на свадьбу в качестве свата, тем более, что Юсси с детских лет был его лучшим другом. Что касается Хювяринена, то это дело и его немало порадовало бы.
Оба друга теперь долго молчали. Юсси Ватанен терпеливо ждал, что Антти снова начнет его уговаривать. Уже близился конец пути, и Юсси испугался, что Антти не сделает этого.
Однако Антти сделал-таки новую попытку осчастливить себя. Он сказал:
— Кажется, этот Пекка Хювяринен дает дочери в приданое деньгами тысячу марок, а кроме того дает еще коров и разное барахло в придачу.
— Да на что оно — это приданое жены, — возразил Юсси. — Хвастаться только будет.
В таком духе они продолжали свою беседу. Уже Антти хотел было бросить свою затею уговорить Юсси. Но когда они подъехали к перекрестку дорог и Антти сошел с телеги, Юсси сказал ему: