Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов»
И что с того, что во времена апостола Андрея на месте Киева было поселение… но не славянское? Что Новгорода просто еще не было, на Ладожском озере не жили славяне, и на финском острове Валаам никак не могли поклоняться Велесу и Перуну? Все это – скучные детали, а летописи-то хочется другого! Хочется, и все тут.
Не только в летописях дело, конечно. Уже сегодня, в ХХI веке, Румынская православная церковь, то есть церковь потомков тех самых волохов, что прогнали с Дуная славян, официально считает, что именно апостол Андрей крестил провинцию Малая Скифия (то есть современную Добруджу). Во что хочется – в то и верится.
Но рассмотреть летописную фальсификацию истории апостола Андрея необходимо – сразу становится понятно, что далеко не всем сообщениям летописей можно и нужно доверять.
В летописях появляется история
Итак, сначала летопись сообщает сведения совершенно фантастические, прямо взятые из мифологии. Потом появляются какие-то реальные события, но, во-первых, в смешении с фантастикой. Волохи напали на славян и заставили их уйти с Дуная… И тут же – эпопея апостола Андрея.
Во-вторых, и в этой историко-мифологической части летописи отсутствуют даты.
Волохи напали на славян… Когда?!
Апостол Андрей разбил капище Перуна на Валааме… Какого числа, какого года?!
Но все же появляются, появляются хоть какие-то факты…
Летописец сообщает, что после нападения волохов часть славян осталась по южную сторону Карпат, а другие ушли к западу от Карпат, на Вислу, и там «сели в полях» – это поляки. Часть же славян перевалила Карпаты и вышла к Днепру. Это древляне и поляне – те, кто поселился «в древах», то есть в лесах, и «в полях» – поселившиеся на открытых пространствах, то есть в лесостепи.
Летописец рассказывает о двенадцати племенах, сообщая о каждом из них какие-то сведения, называет древнейшие города восточных славян: центр полян Киев, центр кривичей Смоленск, столицу словен ильменских Новгород. Он описывает нашествия на славян кочевников – обров-аваров, венгров, тюркоязычных болгар и печенегов. Он называет примерное время нашествий аваров – эпоха правления византийского императора Ираклия, хотя и без точных дат. Он рассказывает, что поляне и другие племена платили дань хазарам, но тоже без точных дат.
Первая четко названная в летописи дата: 6360 год от Сотворения мира, то есть 852 год по Рождеству Христову. В этот год в Константинополе начал царствовать Михаил, Русь впервые появилась в Византии и впервые прозвучало название – Русская земля.
Вторая дата – 859 год по Рождеству Христову. Летописец отмечает, что в этом году варяги брали дань с кривичей, словен, веси, мери и чуди, а хазары – с полян, вятичей и северян.
Летописец отлично осознавал эту границу не привязанной к датам мифологической истории и датированного конкретного повествования о событиях. Как он сам говорил, «отселе почнем и числа положим».
Несомненно, «числа клали» и раньше, делая краткие, погодовые записки происшествий. Видимо, таких летописей и до «Повести временных лет» было немало. И в самой летописи, и в некоторых других источниках, как «Похвала Владимиру» Иакова Черноризца, сохраняется счет по годам правления тех или иных князей. Счет лет в летописи начинается с «первого года Ольгова, понеже седе в Киеве», то есть от захвата Олегом Киева.
Очень заметно, что летопись сводили из разных источников, приводя эти разноречивые даты к системному целому. Но киевские летописцы хвалили «своих» людей и насмешливо относились ко всем «чужим». Так же точно вели себя и новгородские… И любые другие.
Везде было так же
Не надо считать древнерусские летописи чем-то особым и исключительным. Точно так же, как на Руси, абсолютно везде летописи состояли из тех же пластов: мифологического, историко-мифологического, исторического.
Как и на Древней Руси, в Древней Греции и Риме история родилась не как строгая наука, а как искусство прославления «своих». У древних греков покровительницей истории считалась муза Клио. Само ее имя произошло от слова «прославлять». Клио изображали в виде красивой молодой женщины с умным лицом и со свитком папируса в руке. Считалось, что цель истории – прославлять народ и его выдающихся правителей, героев и гениев.
Слово «история» в греческом языке означает «повествование о событиях». Но историки ведь сами решают, о каких событиях повествовать, и в истории факты долгое время не отделяли от мифов. Ученые Древней Греции писали о событиях, о которых прочитали в источниках, о событиях, о которых им рассказали живые свидетели, и о мифах как об исторических событиях.
В конце концов, историю знают и изучают не только для накопления строго проверенных фактов. Историю изучают затем, чтобы получить ответы на вопросы: кто мы такие, откуда появились, зачем живем на свете, чем именно и почему отличаемся от других. И возвеличить самих себя? Конечно! Людей может не устраивать историческая правда. Им хочется, чтобы предки были очень героическими: самыми умными, самыми сильными, самыми храбрыми, чтобы все их уважали и боялись. Все люди склонны приукрашивать и собственную историю, и историю своих предков, как семейных, так и национальных.
Если же о мифах как полноправной части истории… Само место расселения предков римлян, племени латинов, называлось Латиум, или Лациум: по имени легендарного царя Лация. Кто такой Лаций? Был ли Лаций? Скорее всего, его не было.
В мифах же Лация называли царем аборигенов – древнейших обитателей области Лаций. Современный термин «аборигены» прямо происходит от латинского Aborigines — названия этого народа.
Мифы называют имена царей аборигенов, но это имена богов: Сатурн, Тибр, Фавн, Авентин, Пик. Верить ли мифам?
Латина же называли то ли сыном Одиссея и нимфы Калипсо, то сыном Одиссея, но уже другой нимфы – Кирки (как и Авзон). То он по-прежнему сын Кирки, но уже не Одиссея, а его сына Телемаха. То он сын Телегона. То сын Зевса и Пандоры. То сын Фавна и Марики. То сын Геракла и некой не называемой по имени девы. Деву выдали замуж за Фавна, но верной женой она не была и родила Латина от Геракла. То Латин оказывается все же сыном Геракла, но рожденным уже не от неверной жены Фавна, а от его дочери…
Вывод прост: наверное, в памяти латинов жила память о каком-то древнем царе. Но ему приписывали самое фантастическое происхождение – причем очень почетное по понятиям новых наступивших времен.
Римляне считали себя потомками аборигенов-латинов и людей, пришедших с героем Троянской войны – Энеем. Был он не кто-нибудь, а сын богини красоты и любви – Афродиты!
Верховный греческий бог Зевс пылал страстью к собственной дочери Афродите, а она папе не давала. За это Зевс решил ее наказать: пусть воспылает страстью к смертному человеку. Этим смертным стал Анхис из царского рода дарданов. Эней родился от Афродиты и Анхиса, его выкормили горные нимфы.
Эней участвовал в сватовстве Париса к прекрасной Елене, плавал с ним в Спарту. Он не хотел участвовать в Троянской войне, но Ахиллес напал на его стада… Пришлось воевать.
Есть несколько противоречащих друг другу версий того, как Эней спасся из осажденной ахейцами Трои. То ли он бежал, неся на спине своего папу – Анхиса, и ахейцы пощадили его за благочестие и любовь к родителям. То ли он бежал из Трои еще до ее взятия. То ли Эней открыл ворота Трои ахейцам, и они отпустили его со всем его отрядом.
Самая красочная версия повествует, что в горящей Трое Эней находит Менелая, хмуро ведущего за руку свою неверную жену Елену. Эней уже поднимает копье, чтобы убить женщину, из-за которой разгорелась страшная война. Но копье хватает его мама Афродита и говорит, что недостойно герою связываться с женщиной. Это воля богов погубила Трою: вот и Посейдон трезубцем разрушает ее стены. Пусть лучше Эней соберет своих людей и поскорее бежит.
Так Энея из пылающей Трои спасают мама – Афродита и один из ее постоянных любовников – Посейдон.
Еще больше противоречащих друг другу, запутанных мифологических версий о том, куда плавал Эней с оставшимися в живых родичами-дарданами, где жил и какие города основывал.