Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов»
Рассказ «Иоакимовской летописи» о поджоге города Добрыней, о резне, о подавлении восстания получает полное подтверждение. Янин датирует «Иоакимовскую летопись» не ХI, а ХV веком, но приходит к выводу: «наличие в повести отдельных реалистических деталей, находящих археологическое подтверждение», «позволяет считать, что ее возникновение в середине XV века опиралось на какую-то достаточно устойчивую древнюю традицию» [22] .
«Иоакимовская летопись» пишет про «Мост Великий» через Волхов… В 2005–2006 годах в Великом Новгороде велись подводные раскопки с целью выявить остатки этого «Великого Моста»… Пока удалось обнаружить опоры моста ХIII – ХIV веков, но, похоже, были сооружения и древнее…Так как же быть с подлинностью «Иоакимовской летописи»?! Скажу откровенно – не знаю. И никто наверняка не знает. Может, и правда Татищев писал отсебятину, опираясь на народные легенды… Они бывают на удивление точными, как мы уже видим на примере былин.
Введение третье, в котором выясняется, что же рассказано о Рюрике
Летописи пишут о Рюрике до обидного мало. Об этом основателе Руси почти ничего не известно, кроме чисто внешних, формальных сведений. Взял власть… подавил восстание Вадима Храброго… Не в Новгороде, так в Приильменье, не в 862-м, так в 864 году (летописи дают разные даты). Еще при жизни Рюрика его государство начало расширяться. Кроме земель Приильменья и Ладоги, Рюрику стали подчиняться кривичи, жившие на Западной Двине, – их столицей был город Полоцк. Рюрик покорил финно-угорские племена мурому со столицей в городе Муроме и меря со столицей в Ростове.
Но нам не известно, как выглядел Рюрик, были ли у него ранения и шрамы, любил ли он смотреть на луну или на закат, какую еду он предпочитал, и даже не знаем, с каким оружием предпочитал ходить в бой. Нам не известно, чьим сыном и внуком был Рюрик. Мы не знаем, сколько было у Рюрика жен и детей. Летописи чаще всего сообщают только об одном сыне – Ингваре-Игоре; но, согласно одной из летописей, Рюрик имел нескольких жен, и матерью Игоря была норвежская княжна Ефанда. В русско-византийском договоре 944 года упомянуты племянники Игоря – Игорь и Акун. Значит, у князя Игоря были братья и сестры?.. Но и о них мы не знаем решительно ничего. Мы не знаем, дети ли это Рюрика или более дальние родственники.
Кто такой Рюрик и как он появился на Руси – спорят до сих пор. Но практически все дореволюционные историки были согласны с тем, что «призвание первых князей имеет великое значение в нашей истории, есть событие всероссийское, и с него справедливо начинают русскую историю» [23] .
Спор велся о частностях: в основном о том, как было дело, да о конкретной дате начала русской истории.
Убежденный монархист Н.М. Карамзин полагал, что «начало Российской Истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай: …Самовластие …утвердилось с общего согласия граждан» [24] . Он относит возникновение России к очень конкретной дате – 864 году. Именно тогда, если верить легенде, скончались братья Рюрика, Синеус и Трувор, и Рюрик, «старший брат, присоединив их области к своему княжеству, основал Монархию Российскую» [25] .
В.О. Ключевский годится Карамзину даже не во внуки – в правнуки. Он родился (1841) через пятнадцать лет после смерти Карамзина (1826). Дитя совсем другой эпохи, В.О. Ключевский критически относился к идиллическому призванию варягов. Он полагал, что «летописная сказочка о добровольном призвании варягов» должна была «прикрыть факт разбоя и узурпации», и соглашался с «обычной» датой – Русь началась с 862 года, с года воцарения Рюрика в Новгороде.
Н.М. Карамзин верит в легенду и нежно относится к монархии.
В.О. Ключевский в легенду не верит, к монархии относится критически.
Но и В.О. Ключевский полагал, что появление варяжских княжеств послужило толчком для создания «первой формы русского государства» – Великого княжества Киевского [26] .
Тут только руками разведешь: до Киевской Руси были варяжские княжества (то есть государства на Руси). Они дали толчок для создания Киевского княжества. Но не они, не варяжские княжества, были первой формой русского государства – первым был все равно Киев, и основал государство Рюрик… Хотя захватил Киев не Рюрик, а Олег, и не в 862, а в 882 году.
О некоторых деяниях Рюрика пишется довольно подробно, но все они не выдерживают внутренней критики источника.
Рассказывается, например, о восстании против Рюрика новгородцев: «В лето 6372… оскорбишася Новгородци, глаголюще: «яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его». Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго, и иных многих изби Новгородцев съветников его».
Все это очень увлекательно, но только вот написать о восстании новгородцев можно только ПОСЛЕ того, как появляется Новгород. Никакие новгородцы при всем желании не могли бы восстать ДО того, как город был основан. А появился Новгород ПОСЛЕ Рюрика…
Дело в том, что писалась та летопись спустя века после событий. Для летописца Новгород давным-давно БЫЛ и была традиция – считать Рюрика новгородским князем.
В результате позднейший летописец (а они по отношению к Рюрику все до единого «позднейшие») странно сложил смутную память о каком-то восстании, и знакомые ему реалии. Возможно, смешал вообще не связанные друг с другом события.
О Рюрике повествует поэма «Задонщина»: «Той бо вещий Боян, воскладая свои златыя персты на живыя струны, пояше славу русскыим князем: первому князю Рюрику, Игорю Рюриковичу и Святославу Ярославичу, Ярославу Володимеровичу…» [27] .
Но «Задонщина» писалась в ХIV веке, спустя 10 веков после «призвания Рюрика». Так мы можем писать летопись или сказание про времена Ивана Грозного.
Невнятных мест в летописи столько, что еще в ХIХ веке предположили: может быть, Рюрика вообще никогда не было? Может быть, такого предка задним числом придумали члены династии, захватившей власть на северо-западе Руси? А то ведь человек упоминается, а о нем решительно ничего не известно.
В ХIХ веке драматург, искусствовед, театральный деятель и историк Степан Александрович Гедеонов (1815–1878) предположил, что Рюрик – вовсе не имя отдельного человека. Это – родовое прозвище Ререк, то есть Сокол. Гедеонов почему-то думал (источники об этом ничего не сообщают), что такое имя, вроде фамилии, носили все взрослые мужчины правящей династии племени ободритов. Соколы – и все.
То есть Рюрик, получается, это вообще не человек, а некое собирательное название верхушки племени или клана родственников. Это несколько князей, целый родственный клан, и всех этих людей «слепили» под одним именем. Благо разворачивается история Рюрика долго, можно предположить и участие многих людей под одним именем.
Мы знаем так мало, что можно придумывать разные, даже совершенно детективные версии.
Вот Валентин Иванов предполагает, что Рюрик – это западный славянин, которого поймали и заставили себе служить викинги. Путей ему два: в рабы, вычерпывать воду со дна ладьи-драккара, или быть проданным на торжище. Другой вариант – попасть в экипаж драккара, быть принятым в дружину. Если он хотя бы раз возьмется за весло драккара – он уже свободный человек, соратник викингов…
Во время сражения отряд викингов понес большие потери, а пленник молод, здоров, и его не успели заклеймить… В результате вождь-конунг командует: «Полезай на скамью!» Ладья идет на восток, славяне и угорские племена биармов останавливают нашествие викингов, западный славянин Рериг очень вовремя убегает от викингов, прибивается к восточным славянам и уходит служить славянскому князю в Ладогу… [28]
А что? Вполне вероятная версия, за исключением одной, хотя и важной, детали: Ладога в IХ веке не была славянским городом, и вообще в Приладожье тогда совсем не было славян. А остальное все – вполне реалистично.
Реальность – это не твердо установленный факт, а недосказанное предположение, вероятно, не лишенное литературного вымысла. Но ведь выдумки не всегда претендуют на то, чтобы их принимали за истину. Когда Валентин Иванов выдумывает именно такого Рюрика, – он как-то и не претендует на то, что отразил истину в последней инстанции, изобразил Рюрика с натуры. Если даже кто-то примет фантазию писателя за настоящее научное открытие – это будут уже его проблемы. Это будет тот самый случай, когда на вопрос об исторических источниках человек серьезно отвечает: