Мысли

558. Противоречие. — Мы не можем делать вид, будто все в порядке, пока не приведены к согласию все наши противоречия, причем не только согласуемые, но и прямо противоположные друг другу. Чтобы понять любого автора, следует согласовать в его труде все про­тиворечащие друг другу места.
Таким образом, чтобы понять Священное Писание, мы должны постичь заложенный в нем руководящий смысл, который приводит в согласие все противоречащие друг другу места. Тут мало найти единый смысл в мес­тах, друг с другом согласуемых, тут нужно найти смы­словое единство даже в местах, по смыслу противопо­ложных.
Труд любого автора имеет некий единый смысл, при­водящий к согласию все противоречия, или же он вовсе лишен смысла. Мы никак не можем сказать, что Свя­щенное Писание и книги пророков лишены смысла, — для этого в них слишком много здравого смысла. Значит, нам остается одно: искать смысл, согласующий все про­тиворечия.
Значит, иудеям не был открыт этот истинный смысл, а вот в Иисусе Христе все противоречия приходят к согласию.
Иудеи никак не могли бы согласовать предсказание пророка Осии о том, что не будет у них ни царя, ни Князя с пророчеством Иакова. Если принимать все, ска­занное о законе, жертвоприношениях, царстве в прямом смысле, согласовать эти места между собой просто не­возможно. Отсюда с неизбежностью следует вывод: их нужно считать иносказаниями. Иначе нам не удастся согласовать не только сказанное одним пророком или в одной книге, но даже сказанное в одной главе, причем ясно, что любое из помянутых мест — отнюдь не ого­ворка: к примеру, слова пророка Иезекииля (глава XX) о том, что иудеи будут жить по заповедям Господним и не будут жить по ним.
559. Образы. — Если закон и жертвоприношения воплощают в себе истину, они с неизбежностью будут угодны Господу и не могут быть неугодны Ему. Если же они — образные выражения, то с неизбежностью будут и угодны, и неугодны.
Так вот, все Писание гласит о том, что они и угодны Ему, и неугодны. Там сказано, что и закон изменится, и жертвоприношения изменятся, что не будет у иудеев ни царя, ни князя, ни жертвоприношений, появится Но­вый Завет, что закон обновится, что обряды их негодны, а жертвы омерзительны Господу, что Он никогда не желал подобных жертв.
И, в противоречии с этим, там сказано, что закон дан на веки веков, что этот Завет вековечен, что жер­твоприношения вековечны, что не отойдет скипетр от их, доколе не приидет Примиритель.
Говорят ли эти утверждения, что их нужно понимать только буквально? Нет. Говорят ли о том, что их нужно понимать только как образные выражения? Нет. Но они говорят о том, что их нужно понимать или в смысле буквальном, или как образы. Но если первое утверж­дение невозможно истолковать буквально, то, значит, это некий образ.
Все приведенные места не поддаются буквальному пониманию, но все они могут быть поняты как образ­ные выражения: следовательно, смысл их не в букве, а в образе. Agnus occisus est ab origine mundi  [89]. Juge sacrificium  [90].
560. Исайя, LI: Красное море, образ Искупления. “Ut sciatus quod filius hominis habet potestatem remittendi peccata, tibi dico: „Surge"”  [91].
Господь, желая показать, что Он может сотворить святой народ, чья святость незрима, и преисполнить веч­ной славы, сотворил чудеса, всем зримые. Так как при­рода — образ Его благодати, Он свершил с ее дарами то, что должно было свершить с дарами благодати, дабы все узнали, что если Он обладает силой творить зримое, то обладает и властью творить незримое. И вот Его произволением этот народ спасся от всемирного потопа, и начало свое повел от Авраама, и освободился от вра­жеских пут, и зажил в покое.
Свершил все это Господь не ради спасения людей от потопа, не ради того, чтобы целый народ произошел от Авраама, а потом поселился на тучных землях. И даже благодать — лишь образ славы, ибо не она — конечная цель. Ее образом был закон, а сама она — образ славы, но, будучи образом, она также — начало начал или причина.
Обыденная жизнь людей подобна жизни святых. И те и другие ищут довольства, только источники этого довольства у них разные, именуют врагами своими тех, кто этим поискам мешает, и т. д. Таким образом, Гос­подь явил Свою силу даровать блага незримые, показав Свою власть над благами зримыми.
561. Образы. — Господь, возжелав лишить вер­ных Своих суетных благ и дабы ведали, что Он не бессилен даровать эти блага, создал иудейский народ.
562. Слово Господне равно не отличается и от Его намерения, ибо Он истинен, и от Его дела, ибо Он всемогущ; точно так же способы не отличаются от Его цели, ибо Он премудр. Берн., ult. serm., in Mis­sus  [92].
Блаженный Августин, De civ. Dei, V, 10. Это пра­вило всеобъемлющее: Господь может все, кроме того, что было бы отрицанием Его всемогущества: Он не может умереть, быть обманутым и т.д., солгать и т.д.
563. И тем не менее этот Завет, сотворенный, чтобы ослеплять одних, а другим открывать глаза, даже и в тех, кого Он ослепил, запечатлевал истину, которую должны были постичь другие. Ибо зримые блага, ко­торыми Господь осыпал их, столь великие и Божест­венные, не оставляли сомнения в Его власти даровать блага незримые и ниспослать Мессию.
Ибо природа — образ благодати, а зримые hv деса — образы чудес незримых. Ut sciatis... tibi dico: Surge  [93].
Пророк Исайя (LI) говорит, что Искупление будет подобно переходу через Красное море.
И вот, исходом из Египта через море, поражением царей, манной небесной, всей родословной Авраама Гос­подь явил людям Свою власть даровать спасение, на­питать хлебом небесным и т.д.; так что этот враждеб­ный народ есть образ и подобие того самого Мессии, которого он не признает, и т. д. — Так Господь научает нас тому, что все это — только образы, а также тому, что означает “истинно свободный”, “истинный иудей”, “истинное обрезание”, “истинный хлеб небесный”.
Киркерус и Уссериус.
В этих обетованиях Господних каждый находит то, что ищет в глубинах собственного сердца, блага бренные или блага духовные, Бога или смертных тварей, но с той разницей, что ищущие смертных тварей находят их, но тут же возникает ряд препон — запрет любить их, повеление поклоняться только Богу и любить только Его Одного — а это ведь одно и то же, — и, наконец, слова о Мессии, который приходил не для этих людей; меж тем ищущие Бога находят Его, и тут не будет никаких препон, будет лишь повеление любить только Его Одного и весть о Мессии, который в назначенные времена приходил, дабы даровать им столь желанные для них блага.
Следовательно, иудеи зрели чудеса, они внимали про­рочествам, которые потом сбывались, их Завет учил поклоняться только Богу и любить только Его одного, и вероучение это никогда не менялось. Значит, оно имело все признаки истинности: оно и было истиной. Но долж­но различать учение, которому следовали иудеи, от того, чему наставлял Завет. Это учение не содержало истины, хотя иудеи зрели чудеса и внимали пророчествам, и оно никогда не прерывалось, но не было в нем еще одного повеления: поклоняться только Господу Богу, любить только Господа Бога.
564. Завеса, скрывающая эти книги от иудеев, скры­вает их и от дурных христиан, и от всех, кто не исполнен ненависти к самому себе.
Но как приуготовлен к пониманию этих книг и к приятию Иисуса Христа человек, истинно себя ненави­дящий!
Как объяснить то, что одни признали в Иисусе Христе Мессию, а другие не признали
565. Образ сочетает в себе присутствие и отсутст­вие, удовольствие и неудовольствие. — У шифрованного письма два смысла: явный и тот, который именуют со­крытым.
566. Образы. — Портрет сочетает в себе при­сутствие и отсутствие, удовольствие и неудовольствие. Действительность исключает отсутствие и неудоволь­ствие.