Отравленный трон

Кристофер не захотел войти в камеру. Он спустился вместе с ними по лестнице, она слышала, как он подобрал с пола свой нож там, где он выпал из руки Рази, остановился у входа и не сделал ни шага дальше. Он стоял, неподвижно глядя на окровавленные останки одного из инквизиторов. Его труп швырнуло к стене у двери — кровавый след протянулся от самого пыточного стула. Лицо Кристофера было непроницаемо, но Винтер не показалось, что он слишком озабочен судьбой этого человека.
Рази бродил по комнате — его шаркающие по пеплу шаги отдавались эхом. Принесенный из зала факел разгорелся, когда Рази поднял его повыше и переносил от тела к телу. Он проверял, остались ли признаки жизни в трех инквизиторах и пленнике. Прижав испачканные сажей пальцы к последней окровавленной шее и не обнаружив пульса, он выпрямился и побрел обратно к лестнице.
Кристофер с Винтер остались в кромешной темноте. Встряхнувшись, они заперли комнату, задвигая засов в ужасном мраке, и без споров последовали за шагами Рази, которые привели их по еще одному тайному коридору в кухню.
  
Ловля мух
 
Первые сполохи зари занимались над деревьями, когда они втроем пришли на кухню. Оставалась еще по меньшей мере четверть теней, пока проснется кто-то, кроме служанки, поддерживающей огонь. Старуха ворошила угли в камине, когда они спустились по задней лестнице, и Рази приказал ей удалиться — жестко, так непохоже на его обычную манеру общения. Та вздрогнула, поклонилась и торопливо ушла, прикрыв за собой дверь.
Теперь они были одни, если не считать малыша вертельщика, сладко спавшего у очага на плетеной соломенной циновке.
Рази принес воды, хлеба, масла и копченой рыбы, но они не притронулись к еде, сидя за столом. Кристофер напряженно глядел на Рази, а тот делал вид, что не замечает. Винтер пыталась не думать о том ужасном стуле, инструментах и видении Рази, появляющемся в дыму и отсветах огня под захлебывающийся крик.
— Мне так ЖАЛЬ! — пронзительно вскрикнул Рази, разворачиваясь к Кристоферу, так что Винтер подпрыгнула от неожиданности. Но в его голосе не было сожаления. Злость, бешенство — и красное от ярости лицо. Невозмутимый, как камень, Кристофер посмотрел на него. Рази ударил кулаками по столу: — Мне действительно жалко! Я виноват! Будь ты проклят, и я тоже, но прости!
И только теперь сожаление пришло, ярость таяла, как лед на раскаленной сковородке, оставляя лишь раскаяние.
Рази закрыл лицо руками и сказал надтреснутым голосом:
— Не могу поверить, что позволил всему этому случиться.
Лицо Кристофера стало чуть мягче, когда он протянул руку, чтобы утешить друга.
— Ты вытянул из него хоть что-то? — спросила Винтер.
Кристофер скривился от отвращения и отодвинулся от стола, скрипнув ножками стула по каменному полу. Он подошел к камину и сел на скамейку рядом со спящим ребенком — развернувшись спиной к Рази и Винтер, положив локти на колени, — так что неровный свет подчеркивал его напряженный профиль.
— Так ты вытянул что-то, Рази? — повторила девушка настойчиво, подчеркнуто игнорируя явное неприятие Кристофера.
— Немногое, — ответил Рази, отводя взгляд от камина. — Только что его послал Оливер, и… — Он замешкался, не глядя ей в глаза.
— И?.. Что?
Рази поднял глаза, в которых плясали отблески пламени, и девушка уже знала, что сейчас он ей солжет: еще до того, как он облизал пересохшие губы и открыл рот.
— И все. Оливер его послал. Это все, что нам известно.
Винтер задумчиво взглянула на юношу. Оливер, старый друг ее отца, любимый двоюродный брат короля. Человек, который отважно сражался с мятежниками на стороне своего сюзерена, а теперь впал в немилость и сбежал из дворца по причинам, известным лишь королю. Он подослал убийцу?
Но почему? Зачем ему желать смерти Рази? В этом не было ни малейшего смысла.
Рази взглянул на нее искоса, и Винтер поняла, что он что-то недоговаривает. Фыркнув от нетерпения, девушка отодвинулась от стола и требовательно уставилась на друга:
— Что ты скрываешь от меня, Рази Кингссон? Мне уже не десять лет, так что не надо защищать меня таким образом. Скажи мне!
Рази хмыкнул и запустил пальцы в волосы, загнанный в угол:
— Ну… Он что-то бормотал про устройство, какую-то «кровавую машину»… И что Оливер… Это все!
Это было не все, Винтер могла поклясться. Было еще что-то, в чем не мог признаться Рази. Интуиция девушки заставила ее задать новый вопрос:
— Он упоминал Альберона?
Рази бросил быстрый взгляд на Кристофера, который оглянулся на них, прежде чем снова повернуться к огню. Не глядя Винтер в глаза, Рази уставился на стол и отрицательно покачал головой. Она не поверила — с таким же успехом на его лбу могли проявиться пылающие письмена: «Лжец». Ничего, она добьется от него правды позже. Может, ему неловко признаваться в чем-то в присутствии Кристофера.
— Почему вмешались призраки, Рази? — тихо спросил Кристофер. — Какое им дело до этого всего? Они же всегда безразличны. И почему в это оказались втянуты кошки?
Винтер сказала, тщательно обдумывая ответ:
— Полагаю, кошки думали, что пленник что-то знает… Что у него есть информация, которая может навредить королю. И они хотели бы, чтобы он жил достаточно долго, чтобы этими сведениями поделиться. Джонатон предал их, Рази, он отравил их. Кошки жаждут мести. Наверное, призраки хотели защитить короля. Они должны были… — Винтер замешкалась, смутившись от такой мысли, — призраки должны были выбрать, на чьей они стороне!
Рази посмотрел на нее с сомнением. Даже Кристофер был настроен скептически.
— Призраки не становятся ни на чью сторону, — сказал он.
— Машина, — задумчиво пробормотал Рази. — Вот как он называл ее — «кровавая машина»!
— Бога ради! — внезапно прорычал Кристофер. — Он говорил о пыточном стуле! И все! Об этой проклятой штуковине, на которую его усадили! Вот и все!
Рази вскинул руку и отвернулся с криком:
— Ладно, хватит! Хватит уже об этом говорить!
Они погрузились в вынужденную тишину, а огонь в очаге ревел и потрескивал, запах дыма напоминал им другой дым, пропахший жжеными волосами и плотью. Рази крепко сжал кулаки, его глаза были полны муки.
Кристофер внезапно вскрикнул от удивления, и Винтер с Рази повернулись узнать в чем причина. Мальчик-вертельщик, свернувшись клубочком, как во сне, поднял руку и стал сонно водить пальцами по опущенному кулаку Кристофера, ощупывая искалеченные суставы.
— Эй, мышонок, — прошептал юноша. — Я думал, ты спишь.
— Меня разбудил лорд Рази, — сонно пробормотал малыш, приоткрыв глаза и подперев кулачком щеку. — А что случилось с вашими пальцами, господин?
Кристофер перехватил руку мальчика и вернул под одеяло, потом откинул грязные волосы с его лица и провел большим пальцем по запачканному сажей лбу.
— Лучше спи, — сказал он. — А то скоро тебе приниматься за работу.
Глаза поваренка стали закрываться, пока палец Кристофера поглаживал его брови.
— Нет, расскажите, — сонно возразил он, не открывая глаз. Кристофер издал легкий смешок. Винтер была рада видеть, что даже Рази, такой подавленный минуту назад, заметно посветлел, веселье постепенно сменило ужас во взгляде.
— Расскажите, — продолжал сонно упрашивать малыш с капризной настойчивостью.
— Их откусил медведь, — прошептал Кристофер так убедительно, что Винтер на секунду поверила, хотя история была явно нелепой.
Глаза малыша блеснули из-под длинных ресниц, когда он уставился на рассказчика, решая сквозь сон, поверить ли ему. Кристофер снова тихо рассмеялся.
— Я ловил мух, — доверительно шепнул он.
— Мух?
— Ага… — Он продолжал пальцем поглаживать лобик мальчика. — Ты никогда не ловил мух?
Ребенок помотал головой, его глаза закрывались, несмотря на усилия.
— Ха! — сказал Кристофер. — А чем же ты тогда кормишь лягушек?
Глаза малыша закрылись, и Кристофер медленно отвел руку, прислушиваясь к мерным вдохам и выдохам. Винтер поняла, что подсознательно ждет продолжения истории. После событий этой ночи ей хотелось послушать про лягушек и ловлю мух.