Как я предал вашу маму. Часть 1 (СИ)

Это так и осталось их с сестрой тайной. Так она думала. Но однажды, придя к сестре, она уже не помнила зачем, просто старалась реже быть дома, она застала лишь мужа сёстры. Он знает её тайну, она сразу это вдруг поняла, знает. Пыталась сопротивляться, пыталась, но звонкие, обжигающие пощечины поставили её на колени и заставили вновь пережить две минуты ада. Она сидела на полу и вытирала слёзы рукавом, слёзы вперемешку со слюной и спермой. Но мужу сёстры этого было мало. Превосходство над этой шестнадцатилетней девчонкой возбуждало, наполняло его силой. Её унижение и беззащитность лишь еще больше распалили его. В тот день она узнала, что такое анальный секс. Она уже не плакала, слез не было. Молча лежала на животе закрыв лицо руками, стараясь, мечтая отключиться, не чувствовать стыд и боль, причиняемые ей пыхтящим сзади, потным от похоти мужчиной. И лишь шептала про себя: «Папа, папочка, помоги. Прошу тебя, папа...»
Обычное детское горе.
Ни мама, ни сестра не смогли её защитить, они просто сделали вид, что ничего не произошло, все хорошо и естественно. Для них виноватой была она сама.
В ту же ночь она ушла из дома, уехала к бабушке в деревню, родителям отца. Мама и сестра ей этого не простили, они вычеркнули неперспективного отца из своей жизни и требовали от неё того же. А она их предала. Обычная взрослая жестокость.
Отца она не застала, его уже не было в этом мире, он не мог её защитить. Он слишком сильно любил её маму и не смог пережить предательства. Он любил её, любил дочек, продолжал любить и после измены мамы, после развода, любил. Эта любовь и убила его. Слишком много себя он вложил в свои чувства, не оставив себе ничего.
От него остались лишь письма, много писем к любимым дочкам. Маленькие листочки бумаги, содержащие безумную любовь и теплоту, боль утраты и нежность. Она перечитывала их миллион раз, каждое слово, каждая буква рассказывали ей о том, чего её лишили, что у нее украли. О детстве. Обычном детстве с любящими мамой и папой. Она не получала этих писем, мама методично и зло отправляла их обратно, она решила все за них. Решила, что муж не давший ей богатой жизни, не достоин быть отцом. Она наказывала его за то, что не любила, за то, что он не оправдал её надежд, за то, что он не простил ей предательства.
И тогда она возненавидела свою мать. Обычная детская ненависть.
Она вернулась в Питер. Вернулась, что-бы жить по-новому. Жить наперекор извращенным представлениям о жизни родных. Что-бы найти то, чего в её семье не стало с уходом отца, любви, настоящей искренней любви. И она влюбилась. Честно, искренне, по уши. Первая любовь захлестнула её ураганом и заставила забыть обо всем, о матери, лишившей её детства, о сестре, предавшей её, о мужчинах, использовавших её тело. Она забыла обо всем, для неё существовал лишь он. Он подаривший ей любовь, надежду, научивший вновь мечтать и жить. Он, вернувший в ее жизнь музыку. Обычная, сжигающая все на своем пути первая любовь.
Он был музыкантом и за его музыку она готова была простить ему все на свете, алкоголь, наркотики, назойливых поклонниц. Лишь бы быть с ним и его музыкой. Они любили как сумасшедшие, до дна, до последнего вздоха, до изнеможения. Все вокруг считали, что они не пара, совсем не пара. Он малоизвестный музыкант, она студентка-психолог. В их пару никто не верил. Мать, сестра, его друзья, казалось все вокруг против их любви. Он всего лишь музыкант, это всё не серьёзно - твердила мать, он не даст тебе хорошей, достойной жизни - вторила ей сестра, вы и ваши дети умрете в нищете - кричали они хором. Они не видели в их любви богатства и достатка, не видели даже перспективы или намёка на это, а значит таких отношений быть не должно. Им было чуждо то, во что она глупая наивно верила, сама любовь.
Но музыка любви в её сердце была громче, она заглушала всё лишнее. Она не слушала их, ей было плевать. Несмотря ни на что, они были вместе, у них была музыка.
Всё закончилось однажды. Она два года пыталась забыть тот день. День её смерти. День, когда умерла музыка. Забыть и навсегда вычеркнуть из своей жизни. Ей это почти удалось, но я каким-то образом растревожил её память, разбудил.
Это случилось за несколько дней до их свадьбы. Она летела домой окрыленная неожиданной новостью, летела, что-бы поделиться ей с любимым, они мечтали об этом, ждали. Но дома застала в постели его и свою сестру. Обычное, самое обычное предательство.
Сестра с матерью не скрывали, это был их замысел, они считали, что спасают её неразумную от ошибки, оберегают, открывают глаза. Убивая её, они надеялись на лучшее для неё же. Обычная жестокость.
Врачи спасли Олесю, вытащили с того света. А вот её неродившегося ребенка не смогли. Олеся об этом никому так и не рассказала, ни мать, ни сестра, ни он, так и не узнали, кого убили. Больше Олеся их никогда не видела, они умерли для неё. Как умерла её музыка.
-А здесь, в Мурманске как оказалась?
Олеся посмотрела на меня и протянула пустую рюмку. Я взял её, что-бы наполнить, но бутылка оказалась пуста. Мы все так же сидели на полу, на куче одеял и подушек.
-Здесь тётка моя живёт, сестра отца. Вот я и рванула на север, да мне и не важно было куда, лишь бы уехать, хоть на край света.
-У нас коньяк закончился. -сказал я, показывая ей опустошенную бутылку.
-Я засыпаю уже. Может тихий час устроим? Немного поспим, а потом в магазин за продуктами съездим, давай, а?
-Давай.
Мы были уже изрядно пьяны. Не привыкшая к возлияниям Олеся поплыла давно, я пока держался, но то, что пил я уже много дней подряд давало о себе знать. Мы легли рядом, просто тут же на полу.
-Обними меня, пожалуйста.
Я обнял её крепко прижав к груди. Через пять минут она уже мирно спала, по-детски счастливо улыбаясь во сне.
Странная штука жизнь, странная и несправедливая. Она постоянно испытывает людей устраивая экзамены на человечность. Одних бесконечно бьёт и ломает, пытается утопить в дерьме, но они несмотря ни на что остаются чистыми и светлыми людьми. Другим даёт всё, любовь, семью, детей, счастье, а они не ценят и сами ищут помойку что бы вымазаться. Жестокие экзамены.
Или может это бог и это он пишет чужие судьбы как романы? Я никогда не верил в бога, не получилось. Да и как поверить? Если всё, что происходит это по его божьей воле, то он, извините, та ещё сволочуга.
Олеся спала. Чистый, светлый человечек, достойный счастья и любви. Только вот сука-жизнь, судьба и сценарист всевышний так не считают.
Я крепче прижал её к себе и закрыл глаза.
Из ноутбука мерно лилась музыка, потрясающей красоты мелодия, которая по своему трагизму как никакая другая подходила сейчас под царившую атмосферу горя.
-Седьмая симфония. –сказала она тогда, в день нашего знакомства, -На мой взгляд, самая лучшая вещь Бетховена.
 Два человечка. 
Два человечка, он и она, жили на свете не зная друг друга. У каждого была своя жизнь, свои мечты и планы, каждый шёл своей тропинкой намеченной судьбой. У каждого она была своя, эта самая судьба. И на внутренний вопрос, кто я? Каждый мог ответить, я это Я.
Тропинки вели их вперёд, петляя вправо и влево, то поднимаясь в гору, то вдруг резко спускаясь, но всегда вперёд. Сквозь чащи и заросли невзгод, колючие кусты несчастной любви, спотыкаясь об обиды и предательства, согреваемые редкими лучами солнца счастья, они шли вперёд. Иногда их тропинки пересекались с другими, чужими тропами, дорогами и даже шоссе, просто пересечения, случайные перекрёстки.
Им было суждено встретиться, этим двум человечкам. Просто, однажды, нечаянно встретиться. Их тропы вдруг слились в одну и дальше они пошли вдвоём, рука об руку, два человечка, он и она.
Они встретились в ночном клубе, просто увидели друг друга, он увидел её, она его. Всего один взгляд меняющий жизнь. Жизнь двух человечков. Их окружала сотня тел, лиц и судеб, но они видели лишь друг друга той ночью. Существовали лишь они двое. Кто, как и зачем свел их тропки в ту ночь вместе и соединил, они не знали. Для них главное, что были они теперь вдвоём, перестали быть одинокими странниками.