Камень первый. Холодный обсидиан
— Сейчас посмотрю, — Занна вновь зажмурилась.
Кан ждал в напряжении целую минуту, и любопытство потихоньку подгрызало его терпение. Вдруг Занна открыла глаза. По лицу девочки пробежал испуг, смешанный с удивлением.
— Иди, иди отсюда, дядя! — скандальным голосом заявила она. — Иди! Забирай свои деньги и иди! — сунула ему те самые пять монеток и завизжала для острастки: — Пошел вон!!!
Кангасск, конечно, ушел, пока на крики полгорода не сбежалось, и, решив, что на сегодня приключений хватит, направился к гостинице. Монетки, еще хранившие тепло детской руки, он с сожалением положил обратно в кошель… Знать бы, что же такого увидела в его будущем маленькая гадалка… что же ей так не понравилось-то? Ну вот, теперь вопросов куда больше, чем раньше…
Проснулся он далеко за полдень: ветер колыхнул штору, и яркий свет пробежал по глазам. Покусанная нога сегодня чувствовала себя куда лучше, даже в сапог поместилась без проблем. Если бы не противный жог, отвар которого оставляет на коже бурые пятна, никто бы и не подумал, что тут кого-то когда-то кусали. Но жог все же о лечении напоминал. Еще как! Не зря эту злобную травку так зовут.
Кан оделся; зевая и хлопая глазами, поглядел в окно. В городе было шумно и пыльно. Из каждой лавчонки доносились громкие крики торговцев, бойко нахваливавших товар. Несколько дневных гадалок расселись вдоль стен и гадали прохожим по руке… Кангасск сразу вспомнил, как о них отзывалась маленькая Занна Илианн, и усмехнулся. Хотя непонятное чувство потревожило его снова… Что же такого углядела девчонка в его судьбе?..
Гостиницы здесь не звались дларями и устроены были иначе. Вот, например, вместо уютного общего зала с камином — столовая внизу, где ровными рядами стоят тяжелые деревянные столы, изрезанные ножами и исчерченные кругами от мокрых стаканов. Судя по всему, не сдвигались эти столы с места ни разу. Кан мог только догадываться, где здесь устраивают танцы. Одно ясно: местный «общий зал» не знал их с момента основания. Грустно, ребята…
Владиславу Кангасск не нашел ни в столовой, ни в комнате. Комната же была оставлена в идеальном порядке, ведомом только девичьей руке: постель заправлена, рюкзак заперт в шкаф — с глаз долой. Даже пыли на ночном столике нет…
Кан присел на кровать и присмотрелся к столику: свечи на нем оплавились одна полностью, так что даже фитилек утонул в восковой лужице, а другая — наполовину. Неужели, читала всю ночь?.. Нет, читающей ее Кан никогда не видел, а вот за картой — частенько. Аккуратный пергаментный рулончик лежал на полке под столиком. Кангасск его вытащил и развернул.
Это оказалась вовсе не та карта, которую он не раз видел в руках спутницы. На той были нанесены все крупные объекты центра Омниса: карта мира, необходимая вещь для путешественника. В общем-то обычная, всем, даже домоседу-Кангасску, понятная карта была. А эта же… Черты Омниса здесь проступали едва-едва, как что-то известное и отставленное на второй план, зато всю Ничейную Землю неизвестный картограф раскрасил цветными чернилами. Каждая область, каждое пересечение имели свой собственный цвет и столбик непонятных цифр рядом. И граница этого нестабильного региона обозначалась совсем не так, как на обычных картах! (Кулдаган, как Кангасск немедленно отметил, тоже обозначался как Область! Только не ровным кружочком, а многоугольником с углами в вершинах гор Кольца!) Основная же граница представляла собой пересечение двух огромных кругов (один выведен золотой, другой — серебряной краской). Полностью они никак не поместились бы на карте, так что картограф изобразил только пересечение и их центры. Центр золотого круга был совмещен с городом, который на обычной карте звался Югой, а серебряный круг — с небольшой крепостью, отмеченной как Башня Серого Инквизитора. И в пересечении — цветастая, точно лоскутное одеяло, Ничейная Земля… И Кулдаган, который, насколько Кан знал, Областью никто никогда не считал… Это наводило на мысли и заставляло хмурить брови.
— Три Камня! — Кангасск хлопнул себя по лбу. — Как я мог забыть! Вот два стабилизатора. Золотой, должно быть, Хора Солярис, а серебряный — Хора Лунарис! Сам же резюме читал!..
Но больше ничего ему эта карта не поведала. Столбики цифр, странные обозначения, да еще карандашные пометки, сделанные явно рукой Влады…
Да кто же она такая? Ведь зачем простой воительнице такая карта?.. Кангасск уже решительно ничего не понимал. Пересилив себя, он оторвался от тайны, аккуратно свернул карту и положил на место.
Перекусив в полупустой столовой, Кан решил пройтись. Было о чем подумать во время прогулки. Многовато странных событий за последние сутки… целых два!.. Первое — Занна…
…Кангасск с детства любил читать. Особенно те волшебные истории, где герои идут вперед сквозь любые опасности и побеждают Зло. В Кулдагане зовут этот жанр фантастикой. За свою жизнь Кан прочитал множество таких книг — все, что сумел достать. Он сверху донизу перерыл библиотеку Арен-кастеля, а один странствующий торговец привозил ему книги на заказ…
Сейчас Кангасск чувствовал себя странно — будто бы над ним сгущаются невидимые тучи… будто бы он сам попал в одну из своих любимых книг и, как всегда в самом начале, пока только смутно догадывается, что же затевается у него за спиной… Только вот не был он ни магом, ни великим воином. Умел только немного унять боль касанием руки — вот и вся магия; да еще разбирался, за какой конец правильнее меч держать — вот тебе и воитель… Оценив себя так жестоко, Кан здорово приуныл.
«Я самый обычный парень,» — сказал он себе и зачем-то ласково погладил пергамент удивительной Владиной карты… Странный был пергамент… а может, это и не пергамент вовсе…
Солнце сияло над городом высоко, расточая небывалую для здешних мест жару. Шумный город притих, даже крикливые торговцы теперь расхваливали свой товар ленивыми усталыми голосами. Покупатели у ларьков уже не толпились, а все больше шли себе мимо, спеша запереться в прохладных домах и попить чаю со льдом (эту привычку местные переняли когда-то у жителей Кулдагана и сохранили до сих пор. Мысль об этом почему-то радовала Кангасска; видимо, проснулся вдали от родины дремавший в каком-то неведомом уголке души патриотизм).
Подумав, Кан оставил куртку и рубашку у себя в комнате и пошел гулять по городу как есть, с голым торсом. Меча он не взял — днем им только мирный народ пугать, — потому, выйдя на улицу, запросто слился с толпой таких же загорелых, полуголых, измученных жарой горожан.
Гулял он, по привычке размышляя, потому особенно не следил за маршрутом. Но, видимо, ноги следовали ходу мысли, раз незаметно, кружным путем, привели Кангасска в тот самый переулок, где он встретил Занну…
Девчонка сидела там же, только на этот раз вывески рядом не было — похоже, днем она не гадает принципиально. Вместо теплого платья с оборками на Занне были теперь рубашка с отрезанными рукавами, короткие штанишки да кожаные сандалии на босу ногу. Совсем по-мальчишечьи. В руках она держала запотевшую бутылку с холодной водой — необходимый атрибут всех страдающих от жары.
Кангасск, увидев старую знакомую, еще не дойдя до угла простодушно помахал ей рукой и улыбнулся. Но, сделав еще один шаг, увидел полную картину… Занна пережидала жару в тени своего дома не одна: рядом на таком же складом стульчике сидела Владислава — вот уж кого Кан не чаял тут увидеть, так это ее…
Первой мыслью Кана было, что на чем-то он попался и влетит ему сейчас от Влады лично… за что?.. а хотя бы за то, что нагло на нее гадал…
…Занна вскочила на ноги и, уперев тонкие ручки в бока, громко заявила:
— Это он!!!