Хуан Дьявол (ЛП)

- Хватит… У тебя нет права…! – взорвалась Айме, не в силах сдерживаться.
- Ты заговорила! Как быстро ты нарушила запрет! – проговорил Хуан насмешливо.
- Этого не должно быть! – бросил вызов лейтенант. – Уйдите отсюда, сеньора. Уходите немедленно… Я беру на себя этого человека… Быстро… Уходите…!
- Думаю, лучше бы вам не вмешиваться, - посоветовал усмехающийся и невозмутимый Хуан. – Это выйдет плохо с любой точки зрения.
- Вам придется убить меня, прежде чем вы проявите неуважение к даме в моем присутствии!
- Не теряйте времени на бесполезные жесты. Эта дама не заслуживает уважения…
- Хватит уже! Мы заканчиваем все это. Вас не должно интересовать то, кто моя подруга… Мы немедленно уйдем отсюда.
- Подождите, Чарльз…! – вмешалась Айме.
- Вы не видите, что она не хочет идти с вами? Ей нравится здесь, - иронично отозвался Хуан. – Хотя это может показаться ложью, но это ее среда… Она ошиблась, променяв это на золото Д`Отремон. Теперь ее раздражает и вызывает отвращение все, за что она продала свою жизнь: серебряная посуда, бриллиантовые браслеты и жемчужные ожерелья…
- Рядом со мной я не позволю вам говорить так, - запротестовал лейтенант, но уже без прежнего воодушевления.
- Не будьте ребенком, лейтенант. Ваше положение невыгодное. Разве вы не понимаете? Вы играете всем… Зачем? Ради кого?
- Ты позволишь ему говорить это, Чарльз? – разъярилась Айме.
- И что же вы сделаете, чтобы предотвратить это? Поразмышляйте немного, вы должны подумать об этом. Вы служите игрушкой, соломенной куклой женщине без совести. Полагаю, вы знаете, что недалеки от позора кабальеро… Что ты скажешь? Что ты будешь с ним делать? До какого предела ты дойдешь, вовлекая его в свои интриги? Ты не думаешь, что причинила уже достаточно вреда?
- Возможно другим я причинила вред. Тебе я ничего не сделала, и если ты сейчас на свободе, то кому ты обязан этим? Но ты единственный из мужчин, который самый неблагодарный и развращенный!
- Ты преувеличиваешь. Я предостерегаю лейтенанта Бриттона, заставляю его понять, что ты делаешь, а если он захочет продолжать, то по крайней мере, он не будет слеп… Ренато Д`Отремон ищет, кого бы убить, отомстить за обиды, которые предвидит, и чувствует, что они плавают вокруг него, и которым ловко манипулирует жена… Будете ли вы продолжать игру с этой прекрасной гадюкой? Я честен с вами за ваше заявление на суде, лейтенант, за то, что вы протянули мне руку друга сквозь решетки тюрьмы. Поэтому я спрашиваю: Вы согласитесь, чтобы она использовала вас по своей прихоти во благо ее темным и окольным интересам?
- Не продолжай дальше! Не слушай его, Чарльз, не слушай! Чарльз! Чарльз!
Стройная фигура молодого лейтенанта Бриттона затерялась на краю темной улочки; Айме, проследовавшая за ним до двери грязной таверны, как озлобленная хищница, вернулась к Хуану:
- Ах, мерзавец… негодяй! Ты заслуживаешь виселицы, тюрьмы…! Я не знаю, чего ты заслуживаешь!
- На чьей ты стороне? Кого ты убеждаешь? Ты сеньора Д`Отремон, и если хочешь идти за ним, то иди, но не увлекай в грязь, которая тебе нравится…
- Это уже не твоя забота!
- Уж знаю. Дай Бог – никогда. От тебя я вылечился совершенно…
- А от кого нет? От кого нет? – спросила Айме с внезапной тревогой. – Только не говори, что влюблен в нее, что она тебя интересует!
- А если и так?
- Прежде, чем позволить это, я убью вас обоих! Я предпочту, чтобы небо и земля соединились! Ты не отдашь ей любовь, которая принадлежит мне!
- И все это ты утверждаешь, когда я только что видел тебя рядом с лейтенантом Бриттоном. – улыбнулся Хуан саркастично и язвительно. – У тебя сердце очень просторное и гибкое.
- Какое значение имеет для меня Бриттон, Ренато, весь мир? Мне важен ты и я. А все остальное пусть потонет во вселенной!
- Теперь ты сказала искренне… Тебя интересует только твоя персона…
- Ну ладно, да. Мне важна своя персона; но в моем эгоизме больше величия, чем великодушия в другой. Мне важна я сама, поэтому я защищаю то, чем ты был для меня, чем снова будешь для меня… Потому что ты единственная любовь моей жизни! Я боролась за нее всеми силами… боролась против Ренато, поэтому я освободила тебя от всех обвинений. А Ренато я ненавижу, ненавижу!
- Ты? Почему?
- За все! За то, что он такой, какой есть… Теперь, кроме того, он любит Монику, и из-за нее он унижает и презирает меня. – Она закусила губу, чтобы не закричать, сжала кулаки, ее черные глаза зажглись; но медленно сдержалась, и уже без тормозов Айме выливала поток страстей: - Такой безумный из-за нее, его сдерживает лишь мысль, что я рожу ему сына, наследника его имени, его земель… Из-за этого сына донья София Д`Отремон выносит мои оскорбления, и она лучший сообщник, чтобы сдерживать его…
- Ты родишь ему сына?
- Нет, Хуан, это неправда. Этого сына не существует! И тем не менее, я должна его иметь, предложить его Ренато, иначе не смогу оставаться ни часу под крышей Д`Отремон. Если бы ты был способен прийти ко мне, ответить взаимностью… Но ты еще более неблагодарен и отвратителен, чем Ренато Д`Отремон… И тогда… тогда я должна была воспользоваться первой же возможностью, схватить за руку первую же куклу, появившуюся в моей досягаемости… Этот лейтенант, которого ты заставил сбежать испуганным, и ты навредил только потому, что тебе это нравится…
- Так это было это… это…! – саркастически смеялся Хуан.
- Можешь уничтожить меня, отомстить разом! Можешь бежать и сообщить Ренато! Я даю тебе оружие, чтобы ты мог использовать его против меня. Иногда мне бы хотелось покончить со всем разом, чтобы земля полыхнула огнем, чтобы нас поглотило море…
- Если бы Сатана был женщиной, то у него было бы твое лицо, слова и твой голос…
- Тем не менее, ты меня любил… Возможно еще любишь… Послушай меня, Хуан… Если сейчас ты повторишь то, что сказал мне однажды в Кампо Реаль, если возьмешь меня за руку, как тогда, чтобы приказать мне следовать за тобой, если скажешь, что твой корабль рядом, я пойду с тобой, куда пожелаешь… Оставлю все… все…
- Потому что ты в тупике… Потому что запуталась в своих собственных сетях… Потому что хочешь избежать ада, который сама создала…
- Спаси меня, Хуан! Увези меня подальше… Если ты этого не сделаешь, то тогда можешь назвать меня Сатаной. Если меня загонят в угол, то я буду защищаться руками и зубами, я отомщу тебе, Ренато, ей… Ей, да… До настоящего момента я не хотела причинять ей вред. Зло произошло из-за обстоятельств. Но если ты в последний раз меня оттолкнешь, то я буду жестокой. Если не спасешь меня, то потопишь; но я потоплю всех, кто меня окружает. Ты спасешь меня или бросишь, Хуан? Отвечай! Отвечай!
Говорила обезумевшая, ослепшая, отчаянная Айме, схватив за руку Хуана, который неподвижно смотрел на нее с улыбкой такой горькой, что она была похожей на гримасу, и отверг с еле сдерживаемым гневом:
- Ты оставишь меня в покое? Когда ты вышла за другого, пока я рисковал жизнью, чтобы вернуться к тебе, ты должна была понять, что у нас все закончилось навсегда.
- Возможно, но тогда тем более ты не думал об этом. Ты не скрещивал руки, не смотрел на меня так оскорбительно, как сейчас. Возможно тебе лучше узнать, что Моника решает вопрос по расторжению вашего брака.
- Ты лжешь! Это неправда…
- Она не обвиняла тебя перед судом, потому что боялась; но в тех секретных документах, которые должны быть уже на пути в Рим, нет низости, которая бы тебе не приписывалась. Ее отдаленность от Ренато была ложной. Они были заодно, хотя и делали вид, что наоборот. И если у них что-то выйдет плохо, не важно, они немедленно найдут что-то другое. Ты им мешаешь, но они знают, как тебя устранить. Я тоже им мешаю, их останавливает только рождение ребенка, который должен родиться… который возможно бы и родился, если бы ты по глупости не встал на моем пути. Ренато меня отверг, но Бриттон…
- И от Бриттона ты ждала…?
- От Бриттона я ждала, чтобы он привез меня в место, где я могла бы столкнуться с тобой!