Чужой (СИ)

Подошёл к девушке, она уже не плакала, а только лишь горько всхлипывала, забившись в угол кровати и прикрывая простыней голое тело, сказал:
-Не плачь сестрёнка, они больше сюда не придут. Я сейчас уйду, но ты не бойся, больше вас никто не тронет. Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, отвечайте, не видели, не знаем. Отца выпустишь когда я уйду. Пусть остаётся дома.
Погладил её по голове как маленькую и вышел.
В город вели две дороги. Одна грунтовка, предназначенная для транспорта, шла в обход леса. Другая, еле видная тропа, почти тропинка - напрямую через лес. Если двигаться по ней, можно было срезать крюк и выиграть минут тридцать- сорок.
Сибирское лето умирало. Съеденная солнцем трава совсем поблекла. Даже та, нетронутая, растущая вдоль кряжистых широких сосен пожухла и старилась прямо на глазах.
Женька увидел серую мышку полевку. Зверушка торопилась домой, пряча за щеками зёрнышки, наверное деткам. Она совсем не боялась человека, пусть его боятся свои двуногие.
Зверек посмотрел на человека глазками- бусинками и побежал дальше. По всем расчётам, машина должна была появиться только минут через десять.
Женька к этому времени снял с головы платок, расстелил его на дороге, встал на колени и начал молиться, как молились далёкие предки перед битвой своему единственному Богу, дарующему жизнь или наоборот смерть.
Красная «Нива» показалась только минут через пятнадцать, видно останавливались в пути по нужде. Женька не обращая ни на что внимания невидяще смотрел на опускающее к горизонту солнце.
- Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа... Он едва раздвигал губы
слова молитвы звучали как шёпот, как струйки дождя.
- Живый в помощи Вышняго... Заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой и уповаю на Него... Через образовавшийся пролом, через чёрную окровавленую дыру в душе в сердце вошло спокойствие... ...Яко ты, Господи, упование мое...
Молитва стала единственной реальностью призрачного мира, и слова её звучали, как слова присяги, обещания выстоять, без которого теряло смысл всё остальное- ...и пореши льва и змия. Яко на Мня упова...
Ему показалось, что рядом с ним возникли души его предков воинов.
И слова молитвы неслись к ним, пробиваясь через камни, разрывая на мгновение плен мрака потустороннего пребывания их в скорбных местах обитания, как напоминание о бренности и ничтожности перед лицом Смерти.
Молитва льётся и льётся, и слова её растворяются в вечернем воздухе...
Пауза...
- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его... ...яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога...
Не было прошлой жизни, не было мира - была одна только иллюзия того, что война в его жизни присутствовала всегда и будет вечно. Страх, опасность, ощущение того, что ты лишний, чужой в этой жизни -всё это навязчивая сюрреальность, претендующая на вечность.
- ...и со всеми святыми во веки. Аминь.
Всё... машина почти упёрлась бампером в грудь.
На мгновение повисла тишина, нарушаемой только лишь шёпотом автомобильного двигателя.
От стоящих вдоль дороги сосен потянуло холодом, небо мгновенно потемнело.
- Ты чего там расселся, конь педальный? Ну- ка уйди с дороги.
Сытые, самодовольные хари прилипли к стеклу. Золотые цепи на крепких мускулистых шеях, короткая стрижка, уверенные в своей правоте глаза.
- Ты плохо слышишь урод? Тебе прочистить уши?
Двое парней в спортивных костюмах неторопливо выбрались из машины. Вразвалку подошли к Женьке. Над его головой взлетел кулак.
- Господи, дай мне сил...
Первый парень ничего не успел понять, Женька поднырнул под его руку, коротким тычком вогнал нож в правое подреберье. Не пытаясь удержать падающее тело выдернул окровавленный нож и развернулся лицом ко второму:
- Де дика хуьлда хьан. Здравствуй мой белый хлеб, сейчас я буду тебя есть- Женька опять не знал, почему он заговорил на чеченском. В глазах парня отразился ужас:
- Слышь братан, так ты из бригады Бесика. Мы же со зверями, с вами то есть не воюем и это наша точка. Ты что- то попутал!.
Женька ударил его кулаком в кадык.
- Закрой рот, тварь.
Пока парень хрипел и кашлял лёжа на земле, Женька скрутил за спиной ему руки. Вытер окровавленный нож о его небритую щёку.
- Ну что, молись сука, сейчас я буду тебя медленно резать. Ты хорошо меня слышишь? Медленно и с очень большим удовольствием резать. Твоему дружбану повезло больше, он уже не чувствут боли. Он в царстве вечной охоты.
Парень судорожно забился в конвульсиях, пытаясь разорвать верёвку, связывающую руки.
- Братан, подожди, давай разберёмся. Мы стоим под Пашей Цирулём и если какая-то непонятка возникла, зачем нам-то воевать. Скажем бригадирам, пусть они на стрелке и решают.
Женька медленно провёл ножом по его груди. Острое лезвие разрезало белую ткань футболки, задевая кожу. Края ткани набухли кровью. Лежащий на земле человек завыл, пытаясь на спине уползти от этого человека с такими страшными глазами.
- Хочешь жить? По глазам вижу, хочешь. Тогда я дам тебе шанс. Только один. Хочешь?
Спортсмен закивал головой.
- Сейчас я дам тебе телефон и ты скажешь, что всё в порядке, деньги у пасечника вы забрали. Сейчас на полчаса заедете к Бесо и потом на базу. Ты меня понял?
Потом я довожу тебя до города, выливаю в горло литр водки, чтобы ты сразу отрубился и на меня свою братву не навёл, бросаю тебя и ухожу. Сейчас ночью ещё тепло, не замёрзнешь. Машину заберу, уж не обессудь. Ну так что, по рукам?
- Да, да, да! Я согласен, телефон в машине. Найди в памяти – Цируль.
Женька поднёс к его лицу телефон:
- Павел Андреевич, это я, Игорь Жокей. Да, всё сделали, бабки взяли. Мы тут на часок к Бесику заскочим. Да нет, всё нормально. Мы машину его нечаянно зацепили, сейчас рамс этот разведём, за ущерб заплатим и домой. Нет, помощь не нужна. Да, конец связи.
Женька забрал у него мобильник, медленно положил к себе в карман. Потом обыскал машину, нашёл помповое ружьё, спортивную сумку с деньгами. Подумав, разрезал верёвку на руках пленника.
- Грузи подельника в машину, в багажник, быстро. Садишься за руль, я сижу рядом. Учти патрон в стволе, твои яйца у меня на мушке. И ещё, если нас остановят менты, первым выстрелом я валю тебя, потом мусоров. Будешь себя хорошо вести, будешь жить. Поехали.
Перед тем как сесть в машину Женька снял с водителя кроссовки, вытащил из них шнурки. Привязал левую руку водителя к рулевому колесу. Сказал:
- Так будет лучше, спокойнее для обоих и не трясись как ишачий хвост. Ты судя по всему везунчик. Вполне ведь мог на месте своего напарника оказаться, но наверное в детстве гавно полной ложкой хлебал.
Бледный водитель лишь криво улыбнулся в ответ. Его лицо было покрыто каплями пота, футболка стала мокрой, бурое пятно крови растеклось по груди, но водитель не замечал ничего. Женька снял с себя ветровку, бросил водителю на колени:
- Накинь на себя, везунчик, а то у тебя видок такой, будто ты убил кого. А потом съел.
Нива двигалась к городу просёлочными дорогами, старательно объезжая милицейские посты и населённые пункты. В стороне мелькнули светящиеся окна.
- Что это? - Шёпотом спросил Женька.
- Заправка частная, тоже наша точка.
- Заправщик тебя знает?
- Знает. Я пару раз у него деньги забирал.
Тогда подъезжай ближе и скажи пусть зальёт полный бак, принесёт литр водки и лопату. Между делом скажи ему, что к Бесо едешь. И помни про яйца, они тебе ещё пригодятся. Понял? Понял, понял. А лопата зачем?
- Напарника твоего прикопать, или предпочитаешь его на дороге бросить?Подъехали к серому бревенчатому дому, во дворе горел свет, на улице стоял топливозаправщик, старенький газ-53.
Женька уронил голову на боковое стекло, натянув на глаза вязаную шапку, делая вид, что дремлет.
На короткий сигнал, выглянуло испуганное лицо хозяина.
- Привет Игорь, а чего так рано, сегодня ведь только середина месяца, у меня ещё две недели. Сейчас денег просто нет.