Операция «Гадюка» (сборник)

— А что я умею делать?
— Скоро ты научишься летать. Невысоко и с большой тратой душевных сил, но научишься обязательно. Тебе уже хочется подняться в воздух.
— Разве это не нарушение физических законов?
— Смотря каких законов, — проворчал гость. — Ты же не знаешь современной физики.
— Чего я еще не знаю? Современной химии? Современной биологии?
— Ты не безнадежен. Но продолжим перечисление твоих способностей. Ты быстро читаешь?
— Более или менее.
— Чепуха! Тебе достаточно взглянуть на страницу — и ты запоминаешь ее целиком. В классе ты тщательно таил этот талант, чтобы не вызвать зависть друзей. Ты складываешь, вычитаешь, извлекаешь корни с такой легкостью и быстротой, что мог бы с успехом выступать на эстраде. Ты уже сейчас можешь не спать несколько суток и столько же обходиться без еды.
— Мне не приходилось еще обходиться несколько дней без еды.
— Попробуй. Как существу, обладающему особыми способностями, тебе неудивительны такие способности в других. Ты умудрился не удивиться моему появлению в запертой квартире и заявлению, что я взлетел на четвертый этаж.
— Удивился, удивился!
Но он уже не слушал меня. Его голос дрожал от пафоса:
— По принятым меркам, ты — потенциальный гений! Но далеко не всеми своими способностями ты умеешь распоряжаться и о большинстве их даже не подозреваешь.
— Значит, я, слава богу, не гений! — прервал я. — Потому что просто гения не бывает. Гений — это особое развитие таланта. Конкретного таланта.
— Давай не будем спорить по пустякам!
— Ничего себе — пустяки! Ко мне приходит незнакомый человек и объявляет меня гением. Затем, правда, сообщает, что я еще ничего не могу и не умею. А вы умеете?
Ничего не ответив, гость растворился в воздухе и окликнул меня сзади, из дверного проема. Потом не спеша подошел к книжному стеллажу и показал другой фокус — вынул книгу и кинул ее перед собой. Книга замерла в воздухе. Мне очень хотелось, чтобы она, болезная, поскорее упала куда-нибудь, не мучилась. Но через полминуты, с некоторым напряжением, скривив рот, гость поставил ее на место.
— И мне все это предстоит? — без особого энтузиазма спросил я.
— Это далеко не все! — Гость говорил напыщенно, словно продавал мне Британскую энциклопедию, а я, дурак, не мог оценить величия этого многотомника.
— С меня достаточно.
— Не пытайся показаться глупее, чем ты есть на самом деле. В отличие от друзей-детдомовцев, я вижу тебя насквозь.
Я покорно склонил голову.
Нельзя сказать, что я не был заинтригован. Более того, я вовсе не думал, что мой гость — фокусник или жулик. В нем была сногсшибательная искренность, граничившая с занудством. У таких людей не бывает чувства юмора.
— Однако я должен тебя предупредить, — сообщил гость, — что в полном объеме ты сможешь раскрыть свои возможности, только если окажешься в окружении себе подобных.
— Вы хотите сказать, что я мутант? — вздохнул я. — Что я генетический урод? Но не один в своей беде?
— Нет, — серьезно возразил гость, — объяснение твоим странностям лежит в том, что ты здесь чужой.
— Где здесь?
— На Земле.
— Нет. — Я сопротивлялся как лев. — Я родился в поселке Дворцы Вологодской области. Мои родители погибли при лесном пожаре. Вернее всего, они были туристами. От них и следа не осталось. А я выжил. Меня нашли пожарные и принесли в поселок.
— Ты это помнишь?
— Это есть в документах. Когда меня брали в детский приемник, то все это записали.
— Ты сам не уверен в том, что говоришь.
— Ну, я же был маленький! Вот такой маленький!
— Тогда выслушай правду. И не возражай, хотя она покажется невероятной. Тебя потеряли. Тебя потеряли и думали, что ты погиб вместе с родителями.
— Вот именно, — сказал я.
— Не перебивай. Твои родители находились на космическом корабле. На разведывательном космическом корабле. Их корабль потерпел бедствие. Он погиб. Тебя успели выбросить из корабля в спасательной капсуле. Потом корабль упал. Лес загорелся. Пожарные очень удивлялись, почему ты не пострадал. Но тебя же окружало силовое поле. До тех пор, пока твоей жизни грозила опасность.
Я слушал его и внутренне соглашался. Потому что он был вполне серьезен и деловит, как почтальон, принесший вам повестку в суд. Его дело — сообщить. Ваше дело — явиться. Но меня-то мучило совсем другое.
— Допустим, — сказал я, — что вы правы. Тогда как я должен выглядеть… как я выгляжу на самом деле?
— Примерно так же, как ты видишь себя в зеркале.
— То есть я — человек?
— Определение неточное. Но если ты слышал о панспермии…
— Да. Если верить этой теории, все люди в Галактике произошли из одного семени. Они все — люди!
— Именно так! Ты понимаешь, что мы не всесильны. Как мы могли бы запрограммировать тебя на много лет вперед?
— Ну и слава богу, — сообщил я с облегчением. — Я боялся, что вы сейчас сообщите, что я — разумный паук в человеческой оболочке.
— Глупости!
— И генетически я тоже человек?
— Разумеется. Ты можешь здесь жениться, иметь детей… Но этого не будет.
— Почему же?
— Неужели ты полагаешь, что мы потратили столько лет и невероятные усилия ради того, чтобы выслушать твой неразумный отказ?
— Может быть.
— Ты не поверил мне?
— Я вам поверил. Вы не умеете врать!
— Вот именно! — Впервые в его голосе прозвучало чувство. Он гордился своей правдивостью.
— А я научился.
— Разучишься. Тебе не понадобится более таиться и лгать.
— Не хотите ли вы сказать, что приглашаете меня в гости?
— Я предлагаю тебе вернуться домой.
— Тогда я должен позвонить Крогиусу. У нас с ним общая работа. Я не могу его подвести.
— Не надо ему звонить. Крогиус утешится через неделю. То, что вы с ним делаете, пока Земле не нужно. Вас не поймут. Над вами будут смеяться академики. Я вообще удивлен, как ты смог внушить Крогиусу эту дикую идею?
— Вы только что высоко отзывались о моих способностях.
Я поднял телефонную трубку.
— Я просил тебя не звонить Крогиусу.
— Хорошо, — ответил я и набрал телефон Катрин. Гость аккуратно ткнул пальчиком в рычажок.
— Все это в прошлом, — сообщил он. — И твое бесконечное одиночество среди особей, столь уступающих тебе. Пришла пора человеку уйти из стаи горилл. Пойми же, что, если бы я не нашел тебя, ты бы погиб. Потому что ты не смог бы себя реализовать. С возрастом ты все более отказывался бы от своего «я». И стал бы приматом, подобно тем павианам, что тебя окружают.
Я подумал, что в чем-то с ним согласен. Среди моих знакомых встречаются павианы. И другие животные. Но порой можно встретить очень милого кроманьонца.
— Мы должны спешить, — продолжал мой гость. — Нас ждет корабль. Здесь наши корабли бывают редко… Запри квартиру, тебя никто не хватится.
Я колебался.
Ведь храбрился я скорее по инерции, так как чувство, схожее сразу и с восторгом, и с отчаянием, держало меня в когтях. Я был лишен возможности трезво и разумно выбирать. По нескольким причинам. Во-первых, я был ошарашен самим фактом того, что среди нас, людей, встречаются космические пришельцы. И я — один из них. Может быть, уникальное существо, может быть, обыкновенное, как поганка. Но для меня это не важно. Для себя, неповторимого, я уникален.
На ошарашенность накладывалась необычность ситуации — появление незваного гостя, который может взлететь к тебе на четвертый этаж и знаком с деталями твоей прошлой жизни. Мне проще и спокойней было бы отнести эту историю к разряду снов или галлюцинаций. Но именно этого гость сделать не позволил. Он требовал от меня действий, решений, которые, оказывается, он за меня уже принял.
Поэтому я и старался шутить — так мозгу было легче справляться с безумием.
— Надо спешить, — сказал гость. Он снял очки, и они исчезли в его руке. — Каждая секунда пребывания корабля на низкой орбите обходится в миллионы единиц энергии, которая нужна для других целей. Но мы никогда не покидаем в беде соотечественников, даже если они об этом не подозревают.