Северные огни

— Экий храбрый вояка, — ухмыльнулся мистер Пилчер.
— Ты хочешь сказать, олух, — возразил Чугунный Билли, теребя короткую седоватую бородку. Его глаза отливали стальным блеском, челюсть казалась изваянной из камня, а манеру тихонько хихикать про себя я отлично помню и по сей день.
— В жизни таких дураков не встречал, — молвил мистер Пилчер, лениво наклонив голову.
— Этот каналья — перфекционист, вот в чем его проблема, — сказал мистер Хикс. — Чуть что — сразу заводится.
— Кого волнует! — воскликнул Билли. — В конце концов никто из нас ему не сторож… в служители зверинца мы не годимся! — И он шумно расхохотался.
— Ага. Рассудок к нему вернется не раньше, чем луна семь раз обновится.
— Отличная погодка выдалась, — иронически заметил мистер Пилчер, глядя в окно на унылую улицу.
— Ого-го! Лучше не бывает, — согласился Билли.
— А вот и он, джентльмены, — возвестил мистер Хикс, барабаня костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь внимание собеседников. — Вот вам прохвост номер один.
Мимо быстрым шагом прошествовал мрачный джентльмен в черном, высокий и холеный. Четыре пары глаз над крепко сбитым столом бдительно проследили за его перемещением.
— Один карман, — отметил мистер Хикс с сухим смешком.
— Погодка в самый раз для того, чтобы держать руки на холоде, леденя пальцы на западном ветру, — хмыкнул мистер Пилчер.
— Отличный денек он выбрал для своего пари, — проворчал Чугунный Билли, с запозданием осознав эту нехитрую мысль.
— Перчатки, джентльмены, — проговорил мистер Хикс, вытягивая вперед руки с растопыренными пальцами, — всегда, знаете ли, существует такая вещь, как перчатки. Если есть перчатки, карманы ни к чему.
Второй джентльмен, с виду — сельский житель, в брюках, высоких сапогах с отворотами и табачного цвета куртке прошлепал по грязи.
— Два кармана, — отметил мистер Хикс.
Прошел третий джентльмен (два кармана), а за ним и четвертый (один карман). В промежутке между этими двумя явилась молодая женщина в плаще и шляпке, что в одной руке держала зонтик, а в другой — ридикюль, однако мистер Хикс дисквалифицировал ее на том веском основании, что под категорию «прохвоста» она определенно не подпадала. Похоже было, что бодрый владелец брюк в мелкую полосочку одержит решающую победу.
— Надувательство, — проворчал Чугунный Билли. Его стальные глаза обратились на Самсона Хикса, а физиономия искривилась в жуткой гримасе. — Знаю я, как эти дела делаются: небось еще одно поручение от чертовых законников, будь они неладны! Да у него таких поручений — сотни, нет, тысячи, считать — не пересчитать! Вот что значит якшаться с погаными судейскими… с этими паразитами, скопидомами… с этими… с этими… с этими Баджерами и Винчами!
— А скажите, Хикс, — молвил мистер Пилчер, лениво выбивая трубку, — почему они до сих пор прозываются «Баджер и Винч», если Баджера давным-давно нет?
— Вы разве не помните, джентльмены? — отвечал мистер Хикс, словно для любого мыслящего человека все было ясно, как день. — Все из-за жирного прохвоста Винча. Да-да! Неужто вы позабыли, как много лет назад, когда старик Баджер копыта отбросил, жирный прохвост испугался потерять самого богатого клиента во всем Солтхеде — я про Таска, понятное дело. И пообещал скряге, что поступится гордостью и имя «Баджер» оставит. Понимаете, скряга жирному прохвосту не доверял, ведь Винч был всего-то навсего младшим партнером и во главе фирмы отродясь не стоял. И поскольку воскресить старика Баджера жирному прохвосту было не по силам, он вместо того оставил его имя на вывеске. Долговязый гнусный прохвост терпеть не может перемен, понимаете ли, и Винч об этом оченно даже хорошо знает. Да в фирме «Баджер и Винч» от Баджера не больше, чем от коня — в конском щавеле!
— АГА! ЧТО ЭТО У НАС ТУТ ТВОРИТСЯ? — взревел трактирщик, возвращаясь с недавнего кухонного побоища. Черные глазищи обозрели залу — и почти сразу же высмотрели многообещающую жертву. — НУ? НА ЧТО ПЯЛИТЕСЬ, ЧЕРТ ВАС ДЕРИ? ЧЕГО НАДО-ТО, НЕБОСЬ ЕЩЕ ТРЕКЛЯТОГО ГОРЬКОГО ПИВА?
— Если не трудно, сэр, — искательно улыбнулся намеченный кандидат, робкий старичок, что невинно почитывал себе газету, а теперь съежился от страха на табурете, в то время как над ним нависал грозный трактирщик и прямо в лицо ему сияла яркая алая косынка.
— А ТЕПЕРЬ ВАМ НЕБОСЬ ПОНАДОБЯТСЯ ТРЕКЛЯТЫЕ КРЕКЕРЫ И СЫР, НАДО ДУМАТЬ! — рявкнул Бейлльол. — ВЯХИРЬ — ЕЩЕ ГОРЬКОГО ЭТОМУ ПРОХИНДЕЮ!
— Горького — так точно, сэр! — пискнул тщедушный поваренок, вбегая в залу и столь же стремительно уносясь прочь за заказанным напитком.
Трактирщик вновь прошествовал к столику у окна — подбоченившись, с видом весьма надменным.
— ЧТО, ВСЕ ОБ ЗАКЛАД БЬЕМСЯ? ПРЕВРАЩАЕМ МОЕ РЕСПЕКТАБЕЛЬНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ В ТРЕКЛЯТЫЙ ИГОРНЫЙ ПРИТОН? ДА ЧЕРТОВЫ МОШЕННИКИ ВРОДЕ ВАС — И ВАС — И ВАС — И ВАС МЕНЯ В МОГИЛУ СВЕДУТ!
— Да вам ли говорить о мошенниках? — парировал мистер Пилчер, лениво ухмыльнувшись. — Говорил горшку один такой здоровенный страхолюдный котелок: уж больно ты черен, дружок!
Все так и покатились от хохота.
— ЭТО ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ ОТПЕТЫМ МОШЕННИКОМ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ, ЛЬЮ ПИЛЧЕР?
— Отпетым мошенником? — повторил мистер Пилчер. — Ха! «Отпетый мошенник» — для таких, как ты, чересчур громко звучит, Жерве Бейлльол; ты дурень редкий, вот ты кто, черт тебя дери.
От такого оскорбления великана едва не хватил апоплексический удар. Он утратил дар речи, шея побагровела, волосатые руки затряслись от ярости.
— Говоря о мошенниках, джентльмены, — вмешался мистер Хикс, кивком указав на незнакомца в матросских обносках, что, проходя мимо окна, резко остановился и теперь заглядывал внутрь, омерзительно ухмыляясь — зрелище то еще, причем эффект дополняли вислые усы и поблескивающий во рту золотой зуб.
— Никаких карманов! — воскликнул Чугунный Билли, ударяя кулаком по столу.
Словно услышав, незнакомец отступил на несколько шагов и принялся отплясывать матросский хорнпайп, по всей видимости, для собственного удовольствия. В исступленном самозабвении он скакал и прыгал и неуклюже размахивал руками; все это походило скорее на жуткую пародию.
— Господи милосердный! — воскликнул Билли. — Да этот прохвост спятил, прям как вы, хозяин!
Тут мистер Бейлльол, похоже, взял себя в руки и, шагнув к окну, обрушил всю свою ярость на матроса-плясуна.
— ТЫ, ТАМ — А НУ ПОШЕЛ ВОН! — заорал трактирщик, грозя кулаком. А затем, стремительно развернувшись, вздернул подбородок и устремил недовольный взгляд на мистера Хикса и компанию. — НА ЧТО ЭТО ВЫ ЧЕТВЕРО ПЯЛИТЕСЬ? — После чего удалился назад в кухню, где вновь принялся во всеуслышание распекать на все лады поваров и мальчишку Вяхиря.
— Я заметил, джентльмены, что прохвоста по внешности не всегда опознаешь, — промолвил мистер Хикс, качанием головы подчеркивая сей избыток мудрости. — Внешность, скажу я вам, оченно обманчива; полагаться на нее никак нельзя. Самый гнусный прохвост зачастую кажется воплощением респектабельности — из тех, с кем бы вы охотно свели знакомство, — говорю вам это на основании зорких наблюдений.
— Опять он про наблюдения, — протянул мистер Пилчер.
— Вот, к примеру, — продолжал мистер Хикс, — расскажу я вам об одном светском прохвосте, о некоем молодом джентльмене, за которым я наблюдал в течение нескольких недель. Пресловутый молодой человек — никаких имен, джентльмены, никаких имен! — не так давно попросил меня, причем строго конфиденциально, проследить за исполнением некоего поручения. Не вдаваясь в подробности, скажу, что работа была поручена одному моему хорошему знакомому. Однако ж этот бедолага — да, умом он слаб, зато человек надежный — так с делом и не справился. Дважды пытался, по правде говоря, и оба раза — безрезультатно. А старине Хиксу пришлось докладывать некоему молодому человеку о неудачах. Так пресловутый молодой джентльмен, услышав о провале, просто из себя вышел от огорчения. И тут-то все и случилось: его огромные темные глаза как полыхнут жутким желтым светом! Адский огонь, вот как я это называю! Непрост молодой джентльмен, ох как непрост. Снаружи весь из себя модный да богатый, да вот только этот желтый свет ты дважды увидеть не захочешь!