В поисках тебя

— Неужто? — Он понизил голос. — Вероятно, ты смотрела не очень пристально.
— Мне никогда и не требовалось. Ты дал понять всему кампусу, что учёба тебя не интересует.
— Однако я получил тот же средний балл аттестата, что и ты.
Она сжала бокал и отхлебнула ещё вина. Этот факт всегда её бесил.
— Никогда не понимала, как тебе удалось его получить.
— В Корнелле я решил наслаждаться жизнью, так как знал, что как только стану частью семейного бизнеса, будет не до вечеринок. Но к оценкам я относился так же серьёзно, как и ты, просто прятал это лучше.
— Как? — потребовала она ответа.
Его губы дёрнулись.
— Мне не нужно много сна, и так было всегда. Максимум четыре часа, так уж я устроен. Я учился по ночам. К тому же у меня фотографическая память, поэтому запоминать факты и цифры просто. Повезло, сам знаю, но я использовал это себе на пользу.
Ей хотелось возразить, но он сказал правду. Она способна её различить. Он всегда отличался умом, но неужели она, правда, думала, что можно получить высший балл аттестата, ничего не делая? Как руководительнице с руководителем ей нехотя пришлось признать, что он самостоятельно добился успеха. Не доверяй Дилану его отец, разве позволил бы ему унаследовать компанию? По всей видимости, нет. И она готова поспорить, что для того, чтобы что-то получить, он работал не покладая рук — совсем как она.
О, чёрт. Она вела себя как какая-то стерва. Райли поставила тарелку и встретила его взгляд.
— Прости, Дилан, я даже не догадывалась, так хорошо ты это прятал.
Она ожидала, что он ответит саркастичным замечанием, но вместо этого он наклонил голову, словно даруя ей своё прощение. Одна непокорная белокурая прядь упала ему на лоб, и его губы изогнулись в улыбке.
— Извинение принято. Мне, и впрямь, нравилась моя репутация бабника и гуляки.
Она улыбнулась в ответ. Тепло, зародившееся между ног, поднялось по телу, вызвав внезапный прилив крови к шее. Проклятье, она распаляется. И как этому мужчине удаётся украсть весь кислород в комнате одной своей сексуальностью?
Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга, пока наконец-то его ровные белые зубы не вонзились в огурчик. Она представила, как он покусывает этими зубами её тело, и была вынуждена отпить ещё вина.
— Вот мы и разобрались с этим вопросом, что ещё нас разнит? — спросил он.
Она пожала плечами.
— Как ты знаешь, мы не ладим. Ссоры определённо не входят в мою шкатулку. Я хочу, чтобы супруг уважал моё мнение, сохранял спокойствие в любой ситуации и обладал терпением, чтобы сначала всё обдумать, и только потом принимать решения.
Она очень гордилась своей речью, поэтому, когда он разразился хохотом, ей захотелось взобраться на стол и ударить его.
— Райли, пары всегда ссорятся. Если бы никто не отстаивал своё мнение или всецело подчинялся партнёру, жизнь была бы очень серой и скучной.
— О, пожалуйста. Тебе доводилось попадать на обед с парой, которая ссорится? Они выискивают ошибки друг в друге, а тебе настолько неловко, что хочется умереть. Последний раз, когда наткнулась на такую парочку, я была вынуждена пропустить десерт, а я не пропускаю десерт, никогда! Не хочу подобной напряжённости в своём браке.
— Мы говорим о разных ссорах. Возьмём, к примеру, нас.
— А что с нами? Мы постоянно ссоримся.
Он потянулся за вином и взболтнул его в бокале, будто намеревался найти все ответы в тёмно-красной жидкости.
— Тут другое, — повторил он. — В колледже ты бросала мне вызов. Заставляла защищать свои убеждения. Вынуждала взглянуть глубже, чтобы по-настоящему во что-нибудь вникнуть, будь это бизнес-решение или вопрос морали, или чьё-то мнение. Также ты подталкивала меня лучше учиться. Я тебя уважаю. И наслаждаюсь нашими спорами, потому что за ними что-то есть. Понятно?
Надо же. От этих слов потеплело на душе, но она покачала головой.
— Не согласна. Можешь представить, что было бы, живи мы вместе и расходись во взглядах на всё? Ссоры выматывают и губительно сказываются на здоровье взаимоотношений.
— Ты когда-нибудь чувствовала себя обиженной моими словами после одного из наших споров? Униженной? Разбитой?
— Нет, по большей части ты меня просто злил.
Он ухмыльнулся.
— И ты меня. Просто, я хочу сказать, что есть различные уровни противостояния, и наш — скорей одна из частей общения. Ясное дело, мы не всегда соглашаемся, но у меня никогда не возникало желания сделать тебе больно.
Райли мысленно вернулась к бесконечным эпизодам, битвам и спорам, которыми были отмечены её годы в Корнелле. Забавно, но она никогда не рассматривала их отношения под этим углом. Тем не менее, когда она вылетала из комнаты, её скорее злило, что он отказался поступить так, как ей хотелось. Дилан никогда не отпускал колкостей в её адрес, не задирал, даже не вызвал слёз. Ха. Странно. Чем-то их споры отчасти напоминали… любовную прелюдию.
У неё расширились глаза.
Она не могла не смотреть на его губы, не задаваться вопросом, будят ли они те же чувства, или ей предстоит большое разочарование. В конце концов, прошло десятилетие, и она изменилась, как и он. Невинность и иллюзии исчезли. Наверняка память преувеличивает значимость того поцелуя, считая его чем-то неприкасаемым, верно?
— Ты веришь мне, Райли? — Его тихий, рокочущий голос словно ласкал её имя. Дыхание перехватило, и она внезапно почувствовала, что горит, отчаянно желая прикоснуться к нему.
— Да.
— Хорошо. — Эти зверски-эротичные глаза на другом конце стола пылали, держа её в плену.
— Сама знаешь, многочисленные ссоры, как хорошо задокументировано, — признак подавленного сексуального влечения.
При обычных обстоятельствах она бы ответила ему какой-нибудь шпилькой или насмешливо фыркнула, но её язык прилип к нёбу. Она, оцепенев, беспомощно сидела в кресле и была не в силах шелохнуться — потому что он оказался прав.
Между ними присутствовал некий вид притяжения, не исключено, что похоть. Может, Дилан Маккрей и не подходит ей в мужья или не годится для её шкатулки, но он заставляет её желать… поступить дурно, поступить непристойно.
Пока снаружи бушует метель, им всю ночь никуда не выбраться. Она слегка захмелела от вина. Они едят в великолепной комнате, где так уютно потрескивает пламя. Все составляющие совпали, и в этот смущающий миг ей хочется подарить себе одну-единственную ночь. Если она ему предложит, словит он её на слове или нет? Не к этому ли вёл каждый шаг добродушной пикировки?
Одна ночь безудержной страсти — и расставание. При этой мысли кожу начало покалывать. Она осмелится?
Голова Райли, разрывавшейся между порывом и рассудком, кружилась от возможностей, а затем последний фрагмент встал на место и бесповоротно определил её решение.
Свет погас.
Глава 5
Что-то стряслось.
Свет резко потух, и Дилан, который мог бы похвастаться сильной эрекцией и затуманенным сознанием, остался в темноте. Райли совершенно околдовала его своей остроумной находчивостью, которая пьянила посильнее виски и возбуждала посильнее полуобнажённой модели с обложки журнала «Спортс Иллюстрейтед».
Молоденькая девушка из его воспоминаний была слабым подобием той женщины, в которую превратилась. Великолепная, однако, женщина. На скольких свиданиях он побывал и ушёл с чувством разочарования? Даже и не сосчитаешь. Вечно нуждался в большем, хотел большего, вот только не мог понять, что от него ускользает.
А сейчас понял.
Райли — сила и энергия, находчивость и дерзость, и он её хочет. Хочет на себе, под собой, в своём доме, в своей постели.
Сегодня.
В конечном счёте, Дилану всё же удалось произнести:
— Похоже, я всё-таки не зря зажёг те свечи.
Хрипловатый смех Райли ласкал его уши и кое-что другое. На стенах плясали неверные тени. При свете свечей и камина казалось, что её окружает огненный ореол. Стоило подумать о том, чем он хочет с ней заняться, что хочет проделать, как его грудь сжало, и член неудобно упёрся в джинсы. Теперь он просто обязан убедить её поиграть.