На крыльях муссонов

На этих берегах порой случается такая жара, пишет Кадамосто, что африканцы могли бы погибнуть, если бы не соль. Они добавляют соли в кувшин с водой и пьют соленое питье каждый день. Это единственное их спасение от страшного зноя.
Иногда на эту землю нападает саранча. Полчища саранчи затмевают солнце, и на десять миль вперед не видно ничего другого.
За Зеленым мысом Кадамосто попал в районы негритянских племен. Вождь какого-то племени прибыл к путешественнику в сопровождении эскорта из пятнадцати всадников и ста пятидесяти пеших. Вождю очень нравились кони, и венецианец за несколько коней и седел выменял сто невольников да в придачу девочку лет двенадцати или тринадцати для своих надобностей.
Он достиг реки Сенегал, которая служила границей между негритянскими районами на юге и берберами на севере. Эта река, пишет Кадамосто, по мнению ученых мужей, берет начало из земного рая. Один из ее рукавов – Нил.
Путешественник отметил, что негры выращивают здесь много хорошего хлопка и ткут красивые ткани. Мужчины занимаются той же работой, что и женщины, – стирают белье и ткут.
Во время плавания вдоль побережья Кадамосто часто встречался с дружественными племенами, ему нравилось бродить по рынкам и наблюдать пеструю толчею. В свою очередь, негры – мужчины и женщины – приходили поглазеть на путешественника, удивляясь его одежде и белой коже. Некоторые даже прикасались к белому, послюнявив пальцы, терли его кожу, чтобы убедиться, что чужеземец не окрашен. Негров чрезвычайно изумлял белый цвет кожи. Поражала их и пугала также стрельба из бомбард – пушек того времени – и из арбалетов – больших луков. Кадамосто часто приглашал туземцев на корабли и демонстрировал им искусство стрельбы. А когда венецианец сказал им, что одним выстрелом бомбарды можно сразу убить сто человек, они с ужасом вскричали, что такое оружие выдумал сам дьявол. Зато их порадовали различные музыкальные инструменты, в особенности волынка, на которой играл один из матросов; гости говорили, что это устройство, наверное, сделал сам бог, так сладко поет оно на разные голоса. Для этих людей и свеча была подлинным чудом, они были знакомы только с пламенем костра, Кадамосто показал им, как отлить свечу из пчелиного воска, который туземцы, выжав мед, выбрасывали. Когда он зажег сделанную неграми свечу, восторг их был бесконечен. Туземцы верили также, что глаза, изображенные на носу корабля, действительно зрячие и что корабль сам видит свой путь.
Но путешественник столкнулся и с враждебными племенами. В одном месте туземцы пронзили копьями негра-переводчика, который когда-то был вывезен в Португалию, крещен и обучен португальскому языку. В устье реки Гамбии Кадамосто повстречал семьдесят боевых лодок со ста пятьюдесятью черными воинами в белых хлопчатобумажных рубахах. Африканцы бросились в атаку, осыпая корабли стрелами. Пушечный огонь вначале испугал нападавших, да и стрелы арбалетов внушали им страх. Но аборигены опомнились и вновь бросились вперед. Ни один из христиан, пишет Кадамосто, не сострадал, а река полнилась мертвыми и умирающими неграми.
Наконец переводчик призвал туземцев вступить в переговоры и спросил, почему они напали на белых. Те отвечали, что получили весть о прибытии белых и знают, что христиане питаются человеческим мясом и покупают негров себе на еду, поэтому они не намерены дружить с белыми и хотят перебить их всех до единого.
Экипажи кораблей, встретив такое упорное сопротивление, в один голос потребовали возвращения. Под угрозой бунта Кадамосто был вынужден повернуть в Португалию.
В следующем, 1456 году венецианец и генуэзец на двух кораблях вновь отправились к берегам Африки, чтобы достичь реки Гамбии, где, по слухам, было много – золота, а оттуда двинуться дальше к югу. Энрики послал с ними еще третий – португальский корабль. За мысом Бланко на корабли обрушился шторм и отогнал их далеко в океан, к северо-западу. Когда буря утихла, Кадамосто пошел к югу и примерно в шестистах километрах от Зеленого мыса на 16° с. ш. открыл Боавишту – остров из архипелага Зеленого Мыса. Вскоре показались и другие острова. Они были необитаемы и поэтому не вызвали особого интереса у открывателей. Там было очень много голубей и огромных черепах, всевозможных неведомых рыб и – белой соли.
Добавим, что остальные острова архипелага Зеленого Мыса в 1461 и 1462 годах открыла другая смешанная португало-генуэзская экспедиция. Прошло несколько лет, и на островах начали селиться колонисты, хотя и весьма малочисленные. На острова ввозили невольников и использовали на плантациях в качестве рабочей силы.
Кадамосто, открыв острова Зеленого Мыса, плыл на восток к африканскому побережью. На этот раз в устье Гамбии его ждал дружественный прием. Венецианец двинулся вверх по реке, хотя экипажи судов жестоко страдали от лихорадки. Негры преодолели страх перед белыми и начали оживленную торговлю – несли на обмен белые и полосатые хлопчатобумажные ткани, золотые кольца, павианов, сурков, циветт и звериные шкуры, а также фрукты, особенно много фиников.
Путешественник пишет, что гамбийские негры очень суеверны и верят колдунам, а в остальном похожи на сенегальских негров, хотя едят рис и собачатину, Женщины татуируют себе кожу горячими иголками. Мужчины ходят на охоту с отравленными копьями – асагаи и стрелами и одолевают даже слонов. Мясом одного слона можно накормить две с половиной тысячи человек.
Кадамосто обратил внимание еще на одного крупного зверя, которого туземцы называли рыбьим конем (речной, нильский конь – бегемот). Этот зверь на коротких толстых ногах, с огромной головой, выходит из воды и бродит кругом. Из Гамбии венецианец подался снова к югу; он заходил в устья нескольких крупных рек, пока не достиг берегов Гвинеи, где жители уже не понимала взятых им с собой переводчиков-негров, Торговли не получилось, и он вернулся домой.
После этого плавания исследование береговой линии Африки приостановилось, и португальцы не искали путей дальше на юг. Гомиш Эанниш Азурара в 1453 году завершил свою знаменитую хронику открытия и завоевания Гвинеи (так португальцы в те времена называли все побережье Африки).
За этот период были открыты тропический пояс, большие реки, густонаселенные области. Казалось, надо было бы срочно двигаться дальше вдоль открытых берегов. Но энергия португальцев пошла по другому руслу.
Им казалось, что реки Сенегал и Гамбия и есть пресловутый Западный Нил. От арабов было известно, что в Западной Африке находится богатая страна со столицей Томбукту (Тимбукту), и можно было полагать, что там-то и есть долго разыскиваемая страна пресвитера Иоанна. Водными путями можно было попасть в глубь Черного континента, завязать торговые связи. Было предпринято несколько попыток углубиться в Западную Африку. Португалец Жуан Фернандиш в 1446 году высадился на берег у Рио-де-Оро и семь месяцев провел у кочевых пастушеских племен, пытаясь что-либо узнать о золотых копях. В 1448 году Жуан Фернандиш сошел на берег у мыса Нан, но встретил только нищих кочевников-пастухов, да и сам вскоре пропал без вести.
По Западной Сахаре путешествовал генуэзский купен Антонио Мальфанте, которого банкиры Генуи послали на поиски месторождений золота в Африке. Вместе с арабским караваном со средиземноморского побережья Мальфанте в 1447 году добрался до обширного оазиса Таментиту, который находился на полпути от алжирского побережья до Томбукту. Мальфанте сообщил, что к югу от Томбукту протекает очень большая река, из-за которой временами случаются огромные наводнения. Это якобы и есть та самая река, которая пересекает Египет и впадает в море у Каира. Он упомянул также индийских купцов христиан из Эфиопии, которые посещают эти края. Однако сведений о месторождениях золота Мальфанте собрать не удалось.
В конце концов, португальцы тоже остались на обследованном побережье Африки. В густонаселенной Сенегамбии они энергично торговали с племенами, которые привозили сюда товары и из глубинных областей Африки. Торговля приносила огромный доход. В обмен на невольников – «черную слоновую кость», на слоновые бивни, эбеновое дерево, золото, звериные шкуры, гвинейский перец – малагету туземцы получали дешевые пустячки – стеклянные бусы, зеркальца, ножи, ножницы, медные бубенцы и кольца, яркие ткани. У многих африканских племен существовало рабство, и они поставляли португальцам большое количество невольников. Особой нужды в дальнейших исследованиях пока не было. Очевидно, принц Энрики не так уж сильно стремился в далекую Индию. Золото и рабы были ему ближе.