Два часа до катастрофы

Вдруг на столе зазвонил телефон, и полковник не спеша снял трубку.
– Да, – буркнул он и продолжил чтение.
– Здравствуйте, Петр Петрович, – послышался приятный голос. – Это Виктор Александрович Пономарев, мы с вами в доме отдыха познакомились, помните?
Петрович приподнял взгляд от бумаг и с трудом вспомнил звонившего.
– А, Виктор Александрович, – несмотря на это, протянул он, – какими судьбами?
– У меня к вам просьба, и касается она вашей непосредственной работы. Помните, когда мы с вами в бане парились, вы мне сказали, что если возникнут проблемы, я могу вам позвонить. И телефонный номер дали. Вот я и звоню.
– Помню, как не помнить, – усмехнулся Семенов. Он вспомнил небольшого, начитанного, обаятельного инженера какого-то секретного института, отдыхавшего вместе с ним прошлым летом в элитном подмосковном доме отдыха Министерства внутренних дел. Они с Петровичем тогда сошлись и подружились за бильярдным столом, но встречаться после окончания отпуска времени не было, и их дружба угасла в зачатии.
– Я вас внимательно слушаю, Виктор Александрович, – произнес Семенов.
– Я хотел бы с вами встретиться и поговорить с глазу на глаз, – попросил Пономарев.
– Приезжайте ко мне на работу, и побеседуем, – предложил полковник.
– Хорошо, когда? – с готовностью спросил Пономарев.
– А хоть сейчас. Сегодня будет удобнее всего.
– Я приеду, скажите адрес.
– Петровка, тридцать восемь, МУР, – хихикнул полковник. – Пропуск на ваше имя будет в проходной. На нем будет написан номер моего кабинета.
– Отлично, я буду через полчаса, – пообещал знакомый и повесил трубку.
Семенов не придал особого значения визиту Пономарева, попросил секретаршу заказать пропуск на его имя и продолжил изучение документов. Через десять минут пришел сотрудник Илья Рогов и доложил, что получено донесение от секретного источника о том, что разыскиваемый уголовным розыском по подозрению в заказном убийстве некий Шнобель появился в городе. Петрович попросил перепроверить информацию по другим источникам и отпустил старшего лейтенанта.
И вот на столе пискнул коммутатор, и секретарша сообщила, что в приемной посетитель, тот, на кого был заказан пропуск.
– Проси, – сказал полковник и встал навстречу знакомому.
Виктор Александрович прошел навстречу Семенову и с улыбкой крепко пожал руку. На нем был светлый элегантный костюм, светлые ботинки, белая рубаха и галстук. В манжетах рубахи виднелись золотистые запонки, а пижонский галстук пристегивала к рубахе красивая золотая заколка с изумрудиком. В нагрудном кармане виднелся уголок наодеколоненного платка в тон галстуку.
– Как поживаете? – спросил Петр Петрович и предложил гостю сесть на один из десяти стульев, окружающих большой рабочий стол в центре кабинета. Пономарев выбрал ближайший к нему стул.
– Как бильярд? – спросил Семенов.
– Давно не играл, только в отпуске расслабляюсь, могу себе позволить, а так работа…
– У меня та же ситуация, – произнес Петрович, – итак, я вас внимательно слушаю.
Пономарев в свои сорок с лишним лет выглядел моложаво. Он был очень умным, начитанным, умел поддержать беседу, но иногда посматривал на собеседников свысока, давая понять, что по интеллектуальному развитию находится выше их.
Семенов заметил эту особенность Пономарева еще в доме отдыха и зарекся вступать с ним в какие-либо споры, дабы не выглядеть полным дураком в глазах товарищей. Беседовал с ним на обыденные темы, не требующие специальных знаний и эрудиции.
– Итак, – собравшись с мыслями, начал гость, – я руководитель Центра стратегических исследований Национального космического агентства России. Мы занимаемся разработкой спутниковых систем и всем, что связано с космосом. – Виктор Александрович сделал паузу и взглянул на Семенова, стараясь определить, произвела эта информация на него впечатление или нет.
Дело в том, что Петрович за время двухнедельного пребывания в доме отдыха так и не смог выяснить рода занятий своего партнера по бильярду. Он особенно и не пытался этого сделать, но профессиональное любопытство некоторое время глодало его, да все зря. Пономарев скрывал от всех свою должность и место работы. Секретность обязывала. Теперь Семенов наконец узнал причину незаурядных интеллектуальных способностей Пономарева, его таинственности и очень обрадовался.
– Так вот, – продолжил гость, – сегодня утром я приехал из командировки, и мне сообщили, что вчера один из моих лучших сотрудников, руководитель лаборатории баллистических исследований, скоропостижно скончался в своей машине то ли от сердечного приступа, то ли от инсульта. Дело находится в районном управлении внутренних дел Медведкова. Я вас прошу, Петр Петрович, возьмите его на контроль и выясните, правильно ли сделаны все экспертизы.
– У вас есть сомнения по поводу некомпетентности их сотрудников? – спросил полковник.
– Дело в том, что погибший Николай Митрофанович Звягинцев некогда был в отряде космонавтов и обладал отменным природным здоровьем. Он был тренирован и силен, не курил и не пил и держал себя в отличной форме. Поверьте мне, я знаю.
– А почему его из космонавтов отчислили? – не удержался Петрович.
– В период перестройки и развала Союза космические программы свернули, а когда через десять лет их возобновили, то Звягинцев уже не проходил по возрасту. Тех, кому свыше пятидесяти, нежелательно посылать в космос – молодых парней хватает. В общем, не стали рисковать.
– Понятно.
– Вот почему я прошу вас проконтролировать районных экспертов и проверить, точно поставлен диагноз или нет.
– Хорошо, Виктор Александрович, я проконтролирую и вам сообщу.
– Вот официальный запрос МУРу от Центра стратегических исследований Национального космического агентства России по факту смерти нашего сотрудника. – Пономарев вынул из папки документ и передал Семенову.
Тот взял лист с солидным гербом и печатями, просмотрел и положил на стол.
– Звягинцев Николай Митрофанович? – уточнил он.
– Да. Разберитесь, пожалуйста, – Пономарев встал, улыбнулся своей очаровательной улыбкой, пожал Семенову руку и двинулся к выходу.
Проводив его, Петрович вернулся в кресло, взял телефонную трубку и приказал Илье Рогову срочно забрать из районного управления внутренних дел все материалы по факту смерти Звягинцева. Старший лейтенант сел в служебную «Волгу» и помчался в Медведково, а Семенов позвонил своему давнему знакомому начальнику уголовного розыска тамошнего МВД и попросил рассказать о случившемся.
– О, привет, Петр Петрович, – пробасил Михаил Михайлович Дуров. – Знал, что сверху будут теребить по поводу этого случая, но не думал, что ты и так скоро.
– Привет, Миша, расскажи, что там у вас стряслось.
Начальник УГРо подробно рассказал о несчастном случае, сообщил, что сам был на месте происшествия и видел, что никакого криминала там нет.
– Умер за рулем твой Звягинцев. Ошибки быть не может. Алкоголем от него не пахло, но в голове сосуды лопнули – это факт. Вскрытие показало, что у него обширная гематома обеих полушарий мозга. Может, давлением страдал. Вскрытие производил опытный патологоанатом местной клиники. У меня на столе все экспертизы…
– Весь конфуз в том, что Звягинцев, по утверждению сослуживцев, был здоров как бык. Обладал отменным здоровьем и даже некоторое время состоял в отряде космонавтов. А туда тщательно отбирают. У них в институте медкомиссии раз в полгода, тестируют все органы и системы, и поэтому вероятность, что у него тромб от стенки сосуда оторвался и закупорил артерию сердца или головного мозга, крайне мала. Это они так утверждают. У меня на столе их запрос на проведение дополнительной экспертизы.
– Быстро летают твои космонавты. Я еще данные экспертизы никому не показывал, а они уже хотят повторные исследования делать. Не терпится им на ментов собак спустить.
– Они хотят докопаться до истины, – закончил разговор Семенов. – К тебе сейчас приедет мой сотрудник, так ты ему передай все материалы.