Положение обязывает

Тони никогда еще не произносил этих слов вслух. Он почувствовал, как вздрогнула Оливия, отставил в сторону трость и обнял ее.
— Чертова сентиментальность, — пробормотал он несколько секунд спустя. — У меня в носу подозрительно чешется, а у тебя?
— Ты чертов циник, Тони! — Оливия отодвинулась и заехала ему кулачком по плечу. — Такой момент испортил!
Но он видел, что она счастлива.
— К сожалению, нам некогда рыдать, интеллигентно сморкаясь в батистовые платочки. Время бежит. Каков прогресс?
— Говорят, к ночи закончат.
— Отлично. Где Редд?
— Он выступает вместо тебя на пресс-конференции, врет всем про твое тяжелое состояние. СМИ тебя уже оплакали.
— То-то они разочаруются, когда я появлюсь живой и здоровый. Жаль, что я плакать не умею, у меня повод есть.
— Да? И какой же?
— «Макларен» погиб, Ви! — возмущенно воскликнул Тони. — Это была моя любимая машина, между прочим.
Он не хотел говорить, почему ему на самом деле хочется завыть волком. Линда пришла вчера, лопотала какие-то извинения, а он смотрел на нее и не верил. Нет, она не стала чужой. Он до сих пор помнил ее запах, ложбинку на шее, мягкость волос. Может быть, однажды какой-нибудь профинансированный им кружок юных техников изобретет аппарат, стирающий ненужные мысли. Вот благодать настанет.
Он встретил Линду так недавно, и в какой-то момент ему показалось, что он знает ее всю жизнь. Он даже подумал было, что эта женщина предназначена для него. Навсегда. Не стоило так думать, судьба не любит подобных планов. А, черт бы ее побрал!
— Хорошо. — Тони перешел на деловой тон. — Пожалуйста, назначь новую встречу с Марчантом на завтрашний вечер, а то как-то нехорошо получилось. Я даже торговаться с ним не стану. Послезавтрашняя лекция в Колумбийском университете остается в силе. И да, купи-ка нам немного акций «Фаррел индастриз», у них, похоже, дела слишком хорошо идут. Никогда не знаешь, что может пригодиться…
С самого утра Линда не могла сидеть дома и потому, позвонив на работу и сказавшись больной, приехала в Центральный парк.
Она долго бродила по аллеям, посмотрела, как дети кормят птиц, как молодая пара играет с собакой. Веселая овчарка носилась по траве, восторженно лая. Небо было высоким и очень синим. Линда постояла у той скамейки, где так недавно — а кажется, целую вечность назад! — сидела вместе с Тони. Снова посидеть не решилась: ей показалось, что тем самым она окончательно нарушит гармонию бытия и отрежет себе путь назад.
Да есть ли он, этот путь? Линда не знала. Оливия высказалась очень ясно: Тони ее не простит. А кому его знать, как не Оливии? Но в глубине души Линда продолжала надеяться, хотя перспективы выглядели мрачновато. Даже если Тони и простил бы ее, то что дальше? Доверия нет, она по-прежнему агент секретной службы, и ничего уже не исправишь. Не вернуть ни ужин в «Макдоналдсе», ни первую поездку на «макларене», ни танец над улицей, ни первую ночь…
Как же ей хотелось переиграть все заново! Но оставалось бродить, терзаться ненужными мыслями и смотреть, как целуется парочка в конце длинной аллеи.
Алекс позвонил около четырех часов дня, когда Линде стало уже совсем паршиво и очень захотелось есть. Аппетит просто так не отобьешь.
— Привет. Ты где?
— Брожу по Центральному парку.
— Отлично, я в районе Семидесятой, доеду быстро. Есть минутка?
— Даже больше, — усмехнулась Линда. — Где встречаемся?
…Она издалека заметила Алекса: он сидел на скамейке, вытянув ноги, и серый костюм смотрелся на нем почему-то особенно нелепо. Или просто Линда привыкла к стилю Тони, который даже в рубище, наверное, будет выглядеть сногсшибательно.
— Здравствуй. — Она села рядом с ним. — О чем хотел поговорить?
— Знаешь, Линда, — усмехнулся он, — воббще-то я пришел извиниться. Я не доверился твоей интуиции и поставил под сомнение твои выводы как агента. Ты не раз и не два говорила мне, что Мэтьюс не может быть виновен, а я тебя не послушал.
— Ого! Сегодня снег пойдет, если шеф признает свои ошибки.
— Я бы не назвал это ошибками, просто недальновидностью.
— Да, — уныло кивнула Линда, — и попутно моя работа разрушила мне кучу надежд.
— О чем ты говоришь? — нахмурился Алекс. — У вас с Мэтьюсом серьезно?
— Было серьезно. Кажется. До того как он узнал, что я на тебя работаю.
— Н-да… — Алекс почесал в затылке. — Кто бы мог подумать.
— Хорошо, что ты позвонил и мы встретились сейчас, — задумчиво сказала Линда. — Я как раз хотела просить перевести меня обратно на спокойную неоперативную работу.
— Ты действительно этого хочешь?
— Да. За Джеймса, если можно так выразиться, я отомстила, а дело Мэтьюса показало мне, что некоторые вещи я делать не могу. До сих пор стыдно за ту ночь, когда я пыталась стащить с его компьютера копию базы данных. Фу!
— Понимаю, — протянул Алекс. — Что ж, никто тебя не осудит, если ты это сделаешь. Совсем уйти из нашего департамента достаточно трудно, но снова вернуть тебя в мир цифр я могу.
Линда засунула руки в карманы ветровки.
— Отлично, буду бухгалтером.
— А ты не хочешь поинтересоваться, как идет дело Мэтьюса?
Она пожала плечами.
— Ты сам расскажешь, если захочешь. Сдвиги есть?
— Тебя я официально не вычеркивал из группы, поэтому ты имеешь право знать. Сегодня утром группа наших специалистов приехала в «Мэтьюс лимитед», и сейчас процесс идет полным ходом. К ночи обещают результаты. Думаю, к утру мы арестуем настоящего виновника. Хочешь поучаствовать?
Линда с сомнением посмотрела на Алекса.
— А мне можно? Ведь я только что, фигурально выражаясь, потребовала отставки.
— Думаю, тебе самой это не повредит. К тому же тебе может представиться шанс поговорить с Мэтьюсом? Раз все это так серьезно для тебя.
Говорят, хочешь понять, что за человек перед тобой, взгляни на его друзей.
Команда Алекса в полном составе прибыла в офис «Мэтьюс лимитед» в двадцать один тридцать. Линда в первый раз была в этом огромном здании, которое полностью принадлежало одной компании. Над входом красовалась гигантская серебристая эмблема корпорации — стилизованное восходящее солнце, — а ряды сверкающих окон уходили на немыслимую высоту.
Лифт со стеклянными стенами вознес гостей на последний этаж — Тони любил высоту, поэтому его кабинет располагался под самой крышей. Выйдя из лифта, Линда сразу почувствовала присутствие Тони. Оно ощущалось во всем: в дизайне офиса, в исполнительности улыбчивой секретарши, в молчаливой слаженности, с которой работала его команда.
Сам Тони находился несколькими этажами ниже и собирался подняться в кабинет, когда компьютерное расследование будет завершено. Линда, чтобы не мешать никому, уселась в углу, и секретарша тут же предложила ей чаю. Очень хорошего.
Кабинет Тони в офисе компании походил на его кабинет дома, но, конечно, оказался гораздо просторнее. Здесь находилось все, что могло понадобиться для проведения длительных совещаний, видеоконференций, для упорной работы.
Без трех минут десять Дастин Янтоби, один из лучших специалистов отдела Алекса, негромко сказал:
— Есть.
— Нашел? — Алекс быстро подошел к Дастину и уставился на экран его ноутбука. — Хм… Надеюсь, мистеру Мэтьюсу это что-нибудь скажет. Позовите его, пожалуйста.
Линда напряглась. Наверняка Тони не будет рад увидеть ее здесь. Она уже жалела, что приехала. Оливия ясно дала ей понять, что ее место отныне как можно дальше от Мэтьюса. Но искушение было слишком велико.
Тони появился через несколько минут. За ним словно два ангела-хранителя следовали Оливия и Редд. Тони пренебрег офисным костюмом и был одет в любимые черные джинсы, белую водолазку и серый пиджак. Он увидел Линду и, поколебавшись мгновение, еле заметно кивнул ей, потом повернулся и пожал руку Алексу.
— Полагаю, вы Томсетт. Рад знакомству. Нашли?
— Да, и готовы представить результаты.
— Что ж… — Тони прошел к столу, уселся в мягкое вертящееся кресло и небрежно прислонил рядом трость. Оливия встала у него за спиной, Редд устроился на краешке стола. — Дайте нам погадать. Мы пили чай и делали ставки, и я хочу знать, выиграл ли.