Перебежчик (ЛП)
- Мы должны предоставить генералу наилучшие разведданные, - неустанно повторял Пинкертон. Он не называл Макклелана ни Малышом Маком, ни новым Наполеоном. Всегда только "генерал".
- Но, конечно, мы можем доложить генералу, что полуостров слабо укреплен? - заметил Джеймс. Он работал за маленьким походным столиком, разложенным на веранде.
- Ха! Южане хотят заставить нас в это поверить! - Пинкертон живо обернулся на стук копыт, надеясь на визит гостей. Но всадник проскакал мимо, и Пинкертон потерял к нему интерес. - Пока я не услышу новостей от вашего друга, верить чему-либо я отказываюсь.
Адам уже передал через Тимоти Уэбстера одно послание. И это послание было удивительно подробным.
Как писал Адам, если не брать в расчет артиллерию, оборонительные линии напротив Форта Монро были крайне слабы. Генерал-майор Магрудер располагал для обороны лишь четырьмя ослабленными бригадами, то есть всего двадцатью батальонами неполного состава.
По последним данным, эти батальоны насчитывали лишь десять тысяч человек, большую часть Магрудер расположил на южной стороне полуострова, в земляных фортах Малберри-Айленда и в аналогичных укреплениях Йорктауна на северной стороне.
Как Адам педантично упоминал, некоторые из йорктаунских укреплений представляли собой остатки британских оборонительных линий 1783-го года. Четырнадцать миль между Йорктауном и островом Малберри охранялись всего четырьмя тысячами солдат и разбросанными то тут, то там земляными укреплениями.
Малую численность Магрудер отчасти компенсировал артиллерией, и Адам упоминал о как минимум восьмидесяти пяти тяжелых орудиях и пятидесяти пяти легких, развернутых мятежниками. Тем не менее, особо отмечал Адам, даже такое количество артиллерии не в состоянии прикрыть каждую дорогу на полуострове.
Он докладывал о подготовленных Магрудером земляных укреплениях в десяти милях позади йорктаунских позиций, близ небольшого студенческого городка Уильямсберга. На данный момент, однако, они пустовали.
Помимо этих укреплений, утверждал Адам, между Фортом Монро и редутами и окопами, которые сейчас готовит генерал Роберт Ли, никаких обронительных позиций нет.
Адам приносил извинения за информацию недельной давности, и добавлял, что Магрудеру собираются прислать подкрепление. Он обещал сообщить подробности касаемо этого подкрепления, как только всё разузнает.
Но подробности так и не появились. Вообще говоря, не появилось вообще никаких новостей - ни от Адама, ни от Тимоти Уэбстера.
Неожиданное молчание тревожило, хотя Джеймс не думал, что оно может как-то повлиять в военном отношении, потому что каждое приходившее из Виргинии сообщение подтверждало точность первого детального отчета Адама по поводу укреплений на полуострове.
Идентичность этих отчетов говорила о том, что редуты Магрудера были слабы, и мятежники совершенно не ожидают массированную атаку с моря, и Джеймс не понимал, почему Пинкертон не был уверен в этих данных. Ожидая на веранде дома в Александрии, Джеймс уговаривал своего начальника поверить новостям, пришедшим из рядов мятежников.
- У Магрудера, даже с подкреплением, будет не больше четырнадцати тысяч человек, - твердо заверял Джеймс.
Он прочитал каждый клочок разведданных с Юга, и лишь незначительная их часть противоречила цифрам Адама, и Джеймс подозревал, что то была намеренная дезинформация, чтобы сбить с толку командование федералистов.
Всеми фибрами души Джеймс чувствовал, что новый Наполеон сметет врага с небрежной легкостью. Сто десять тысяч солдат, приплывших из гавани Александрии, встретятся всего лишь с четырнадцатью или пятнадцатью тысячами мятежников, и Джеймс совершенно не мог понять сомнений Пинкертона.
- Они просто хотят внушить нам, что слабы, Джимми! - объяснил Пинкертон свое беспокойство. - Хотят нас обескровить, а потом ударить!
Он сделал ложный выпад, будто дрался в кулачном бою.
- Подумай о наших цифрах!
В последние две недели Джеймс только о них и думал, и снова попытался вразумить коротышку-шотландца.
- Вы знаете что-то, чего не знаю я, майор?
- На войне, Джеймс, дерется не каждый солдат, - Пинкертон разбирал газеты на другом столе веранды, но теперь, предоставив им развеваться на небольшом ветерке, он стал мерить шагами деревянный настил.
На реке маневрировал в сумерках огромный трансатлантический пароход, подходя к пристани, где ожидал полк из Нью-Джерси. Массивные гребные колеса со всей силой взбивали воду, а небольшой буксир выпускал сердитые клубы черного дыма, уткнувшись своим широким носом в элегантный нос парохода.
Один из полковых оркестров играл "Собирайтесь вокруг флага, ребята", и Пинкертон вышагивал в ритм.
- На войне, Джимми, лишь небольшая часть людей действительно идет с винтовкой или штыком на врага, а еще тысячи просто служат, и служат превосходно! Мы с тобой сражаемся за Союз, но не маршируем по грязи, как рядовые. Улавливаешь?
- Конечно, - осторожно ответил Джеймс. Он так и не смог называть Пинкертона Бульдогом, хотя другие работники департамента охотно использовали прозвище шотландца.
- И? - Пинкертон развернулся на конце веранды.
- Мы пришли к заключению, что не все военные считаются, только те, кто на самом деле носят винтовку, улавливаешь? Но за этими героями с оружием, Джимми, стоят повара и клерки, сигнальщики и возницы, штабные офицеры и генералы, музыканты и доктора, ординарцы и военные полицейские, инженеры и снабженцы, - Пинкертон сопроводил этот список энергичными жестами, словно вызывая воображаемых действующих лиц из воздуха.
- Я о том, Джимми, что за каждым солдатом стоят тысячи других, кто кормит и снабжает, поддерживает и направляет, и все они подталкивают армию вперед, чтобы сражение стало возможным. Понял мою мысль?
- Полностью, - осторожно ответил Джеймс, хотя его тон предполагал, что несмотря на то, что он уловил аргументы начальника, они его не убедили.
- Твой друг и сам сказал, что Магрудеру послали подкрепления, - энергично заявил Пинкертон. - Сколько человек?
Мы не знаем! Где они? Мы не знаем! А скольких еще не посчитали? Мы не знаем! - Пинкертон остановился у стола Джеймса, схватив карандаш и лист бумаги.
- Мы не знаем, Джеймс, но давай сделаем кой-какие оценки, как люди образованные. Ты полагаешь, что у Магрудера четырнадцать тысяч? Очень хорошо, давай начнем с этого.
Он нацарапал эту цифру в верхней части листа.
- Это, конечно, только те солдаты, которые присутствуют на перекличке, так что нужно прибавить больных и тех, кто в увольнительных, можешь быть уверен, что эти ребята соберутся вокруг своего мерзкого флага как только начнется драка. Так сколько же их? Шесть тысяч? Семь? Скажем, семь, - он написал новую цифру под первой.
- Теперь мы вычислили, что у генерала Магрудера по меньшей мере двадцать одна тысяча человек, и эту двадцать одну тысячу нужно кормить и снабжать, а этими обязанностями занимаются еще тысяч десять, и не будем забывать музыкантов, врачей и весь этот вспомогательный персонал, без которого не будет функционировать ни одни армия, и их наверняка еще десять тысяч, - Пинкертон прибавил эту цифру к своей колонке.
- К тому же будем считать, что враг почти наверняка пытается сбить нас с толку, неправильно называя свою численность, так что разумный человек прибавил бы к окончательным цифрам пятьдесят процентов, чтобы компенсировать эту ложь, и что же мы имеем в итоге? - несколько секунд он записывал сумму.
- Вот! Шестьдесят одна тысяча пятьсот! Некоторые разведчики называли близкую цифру, не так ли? - Пинкертон порылся в груде бумаг в поисках тех отчетов, которые Джеймс отмел, как явно выдуманные.
- Вот! - он выудил одно из этих писем.
- И это только в Йорктауне, Джеймс! кто знает, сколько человек стоит в городишках позади Йорктауна?
Джеймс был склонен считать, что ноль, но не хотел противоречить коротышке-шотландцу, который был так полон уверенности в своих словах.