История разводов
К концу двадцатого века ситуация с разводами сравнительно стабилизировалась. В 2000 году на 8480 тысяч пар, вступивших в брак, пришлось 1210 тысяч разводов, это заметно ниже, чем в России, США или Европе. Новые законы оговаривают причины, которые могут быть признаны уважительными, если один из супругов хочет развестись, а второй – нет. В 1998 году чуть больше трети заявлений о расторжении брака были отклонены судами.
Власти Китая проводят политику по укреплению семьи. В 2001 году была принята новая редакция Закона о браке, запрещающая женатым китайцам внебрачное сожительство.
Вообще, законы по защите нравственности для Китая давно уже не новость. С одной стороны, даосские учителя рекомендовали своим ученикам вступать в многочисленные половые связи для достижения долголетия, а быть может, и бессмертия. Конечно, вступать в таковые связи следовало не абы как, а тщательно соблюдая даосские сексуальные техники, именуемые «искусством внутренних покоев». Живший в четвертом веке мудрец Гэ Хун ставил в пример своим ученикам знаменитого Желтого императора Хуан-ди, который имел тысячу двести женщин. Но с другой стороны, власти Китая, вероятно предчувствуя грядущий демографический взрыв, категорически препятствовали такой инициативе, которая способствовала деторождению и бессмертию одновременно. Еще Танский кодекс провозгласил, что раб и рабыня, предавшиеся беззаконным утехам, получали по девяноста ударов тяжелыми палками. За добровольный союз неженатого китайца и незамужней китаянки, не связанных между собой ни родством, ни какой-либо иной иерархической связью, по тому же кодексу полагалось полтора года каторги. Если же выяснялось, что китаянка замужем, то это являлось отягчающим обстоятельством и приравнивалось к нанесению тяжких телесных повреждений при изнасиловании. Человек, вступивший в беззаконную связь с родственницей, будь она даже «седьмой водой на киселе», получал три года каторги.
Правда, некоторые послабления для особо сластолюбивых китайцев в Танском кодексе все-таки были. Он разрешал мужчинам развлечения с жительницами «веселых кварталов» и собственными рабынями. Кроме того, китайцы могли заводить законных наложниц. Их количество не ограничивалось, хотя кодекс четко оговаривал, каких женщин в наложницы брать можно, а каких нет.
Собственно, бигамия была запрещена в Китае в первой половине двадцатого века. Тогда китайцам, имевшим, кроме жены, законных наложниц, было разрешено их сохранить (если жена не возражает), но заводить новых наложниц категорически воспрещалось. В 2001 году власти пошли дальше и в статье 3 Закона о браке запретили «совместное проживание одного из супругов с другим лицом противоположного пола». Для особо непонятливых закон был дополнен статьей 4: «Супруги должны быть верными друг другу…» А власти Нанкина решили, что и неженатым китайцам вступать во внебрачные связи неуместно, по крайней мере тем, которые находятся на государственной службе. Они издали постановление, согласно которому все чиновники города обязаны в срочном порядке жениться на своих любовницах.
По новому китайскому законодательству супруг, уличенный во внебрачной связи, должен после развода выплатить своей бывшей жене немалую компенсацию. Впрочем, скоро эта статья будет, вероятно, применяться все реже, поскольку найти себе любовницу будет все труднее. Уже сегодня китайцев почти на пятьдесят миллионов больше, чем китаянок, и диспропорция эта продолжает расти. Дело в том, что еще в 1979 году китайские власти, борясь с ростом населения, выдвинули лозунг «одна семья – один ребенок». Женщин, рождавших второго ребенка, штрафовали, на него не выдавались продовольственные карточки. Послабления были сделаны лишь для сельских жителей, но и у них количество детей ограничивалось.
Политика ограничения рождаемости была направлена прежде всего на коренных жителей Китая – ханьцев. Национальные меньшинства имели право на рождение двух, трех, а некоторые – даже неограниченного числа детей, но ханьцы составляют 91,6% населения страны. И все они обязательно хотят иметь хотя бы одного сына – иначе кто же будет заботиться о душах родителей после их смерти? В результате миллионы китаянок стали избавляться от плода (а иногда и от новорожденного ребенка), который оказывался девочкой. Кроме того, в условиях падения рождаемости женихов всегда бывает больше, чем невест, потому что они обычно на три-четыре года старше, а значит, и относятся к чуть-чуть более многочисленному поколению.
Сегодня китайские власти понемногу начинают отказываться от лозунга «одна семья – один ребенок», но пятьдесят миллионов лишних мужчин сбросить со счетов уже нельзя. В наши дни жениться в Китае значительно труднее, чем выйти замуж. Участились нетипичные для страны случаи похищения невест. И теперь любой китаец десять раз подумает, прежде чем расходиться с женой, – ведь найти новую будет не так-то просто. С другой стороны, женщинам развод перестал казаться крахом, они знают, что смогут снова выйти замуж. По-видимому, их точка зрения оказалась решающей: статистика разводов в Китае ползет вверх. В 2007 году в Поднебесной развелось около полутора миллионов супружеских пар – на 20% больше, чем в предыдущем году.
Корейцы
У корейцев и супружеская жизнь, и ее расторжение, как и у китайцев, прежде всего определялись конфуцианскими канонами.
В 1904 году Н.А. Насекин в статье «Корейцы Приамурского края» подробно описал быт и нравы российской корейской диаспоры. Положение женщины было абсолютно бесправным, причем не только жена не могла требовать развода, но даже любовница не имела права по своей воле разорвать опостылевшую связь. Автор пишет: «Мужчине достаточно только доказать, что он был в интимных отношениях с какой-нибудь девушкой или вдовой, и она становится его неотъемлемой собственностью, и никто, не исключая и ее родственников, не имеет права отнять ее у него. Если она убежит, он может вернуть ее силой в свой дом».
Супружеская верность у корейцев была обязательна только для женщин. Впрочем, измена карались мужьями достаточно мягко. Насекин пишет: «Нарушение супружеской верности замужней женщиной случается крайне редко, и если бы это случилось, то муж в присутствии отца и матери жены ругает и стыдит ее, а то и выгоняет совсем из дому или отрезает одну из кос, что считается высшим позором, после которого ей нельзя никуда показаться». По-видимому, в большинстве случаев обрезанием кос дело и ограничивалось, поскольку развод хотя и разрешался, но имел для мужа одно неприятное последствие: пока изгнанная жена была жива, он не имел права вступить во второй брак.
Мужу измена разрешалась, но только в тех случаях, когда он «уезжает в другие места, по делам и т. п.». Если же муж позволял себе изменять жене «в месте ее жительства», то она имела право «ревновать и преследовать изменника». Как именно могла жена преследовать преступного мужа, Насекин не разъясняет.
Сегодняшняя Республика Корея – одна из самых экономически развитых стран мира, и глобализация не обошла ее стороной. Но в семейной жизни влияние конфуцианской морали все еще велико. Браки у корейцев обычно устраиваются родителями (иногда с помощью свахи), эта традиция уходит корнями в шестнадцатый век – век окончательной победы конфуцианства в корейском обществе. И даже если молодые люди сами нашли друг друга (а таких пар даже среди корейцев с высшим образованием чуть больше трети), окончательное решение все равно принимают родители. Перед этим семьи обмениваются официально заверенными справками о здоровье жениха и невесты и выписками из родословных книг. Кроме того, как говорится в одном руководстве по правилам хорошего тона, «нет ничего плохого, если родители сходят в ту компанию, где работает их будущий зять, и спросят там о его отношении к службе». И потом, уже после свадьбы, молодой муж считает вполне естественным, если жена пропускает его вперед в дверях, несет самые тяжелые сумки, а встречая мужа после работы, опускается на пол, чтобы снять с него ботинки.