Правило четырех

— От того места, где мы стоим, это по прямой, верно? По прямой к югу.
— Правильно.
— А он никогда не идет по прямой.
Чарли долго морщит лоб.
— Верно.
Я пытаюсь поставить себя на место Пола, который всегда просчитывает все на два шага вперед.
— Тогда именно это он сегодня и сделает. Пойдет по прямой от Клио, чтобы ударить, пока мы не приготовились.
Чарли медленно кивает, глядя куда-то вдаль. Края губ приподнимаются в улыбке.
— Давай обойдем их, — предлагаю я. — Зайдем сзади.
В глазах у Чарли появляется блеск. Он хлопает меня по спине так, что я едва не падаю под тяжестью рюкзака.
— Пошли.
Едва мы трогаемся с места, как радио начинает шипеть. Я срываю его с пояса и вдавливаю кнопку.
— Джил?
Молчание.
— Джил? Я тебя не слышу.
Ответа нет.
— Помехи, — говорит Чарли. — Они слишком далеко, чтобы выходить на связь.
Я жду.
— Ты же говорил, эти штуки действуют на расстоянии в две мили. От них до нас никак не больше мили.
— Радиус действия действительно две мили, но только на открытой местности. Здесь же слишком много преград: бетон, металл…
Мы пользуемся радио лишь для экстренных вызовов. Я уверен, что слышал голос Джила.
Ярдов сто проходим молча, огибая темные лужицы и кучки мусора. Внезапно Чарли хватает меня за ворот рубашки, заставляя остановиться.
— Какого черта? — Я с трудом сохраняю равновесие.
Он водит лучом фонарика по доске, переброшенной через глубокий желоб. Нам уже доводилось проходить здесь в прошлых играх.
— В чем дело?
Чарли осторожно ставит ногу на доску, проверяя ее прочность.
— Все в порядке, — с заметным облегчением говорит он. — Выдержит.
Я вытираю взмокший лоб.
— Идем.
Ему хватает двух широких шагов, чтобы перебраться на другую сторону. Мне же переправа дается с куда большим трудом.
— Возьми. — Чарли протягивает бутылку с водой. — Попей.
Делаю несколько быстрых глотков и спешу за Чарли в глубь туннеля. Настоящий рай для гробовщика: куда ни глянь — темные стены, сходящиеся к некоей затерянной во мраке точке.
— Тебе не кажется, что все это похоже на катакомбы? — спрашиваю я.
Радио продолжает попискивать и гудеть, статические разряды нарушают плавный ход мыслей.
— На что похоже?
— На катакомбы. На могилу.
— Не сказал бы. Некоторые участки — это огромная труба из рифленого железа. — Чарли изображает волнистое движение. — Мы как будто идем по ребрам. Нас проглотил кит, и мы у него внутри. В общем, как в…
Он щелкает пальцами, пытаясь подобрать сравнение. Что-нибудь библейское. Что-нибудь мелвилловское, из курса литературы.
— Как в «Пиноккио», — подсказываю я.
Чарли смотрит на меня. Ему кажется, что я смеюсь над ним. Не обнаружив на моем лице ничего, подтверждающего первоначальные подозрения, он отворачивается и хлопает ладонью по рации.
— Уже недалеко, так что не волнуйся. Сейчас свернем за угол, расстреляем их и вернемся домой.
Радио снова оживает. На этот раз мы ясно слышим голос Джила.
— Конец игры, Чарли.
Я останавливаюсь как вкопанный.
— Что он сказал?
Чарли хмурится и просит повторить, но радио молчит.
— Ну уж нет, меня так легко не возьмешь, — бормочет он.
— Не возьмешь?
— Джил сказал «конец игры».
— Что за чушь? Почему?
— Наверное, что-то случилось.
Он поднимает палец, призывая меня помолчать. Вдалеке слышны голоса.
— Это они, — шепчу я.
Чарли берет на изготовку ружье.
— Идем.
Он шагает все быстрее, не оставляя мне иного выбора, как следовать за ним. Только теперь я начинаю понимать, насколько хорошо он ориентируется в темноте. Я бы уже давно заблудился, если бы не свет его фонарика.
Не доходя до места пересечения двух туннелей, Чарли останавливает меня.
— Не выходи из-за угла. Погаси свет, чтобы нас не увидели.
— Конец игры, Чарли. Мы в коридоре север — юг под Эдвардс-Холлом.
Голос Джила звучит намного отчетливее, намного ближе.
Я делаю шаг к перекрестку, но Чарли оттаскивает меня назад. В противоположном направлении появляются прыгающие пятна света. Приглядевшись, вижу два силуэта. Вероятно, услышав нас, они поворачиваются. Свет бьет в глаза.
— Черт! — рявкает Чарли, прикрывая глаза ладонью.
В следующий момент он вскидывает ружье и начинает палить наугад. Я слышу механическое попискивание приемника.
— Перестань, — шипит Джил.
— В чем дело? — спрашивает Чарли, выходя им навстречу.
За спиной Джила я вижу неподвижного Пола. Оба они стоят прямо под люком, исчерченные жидкими полосками света. Через щель видны две фигуры, застывшие над нами, перед Эдвардс-Холлом.
— Меня ищет Билл, — объясняет Пол, поднося к свету пейджер. Он явно взволнован. — Надо выбираться отсюда.
Чарли озадаченно смотрит на Джила и Пола, потом делает им знак отойти в сторону.
— Он не может, — приглушенным голосом объясняет Джил, кивая в сторону замершего под самым люком Пола.
Тот держит пейджер возле щели, через которую падают растаявшие снежинки.
— Из-за тебя нас поймают, — шепчу я.
— Там самый лучший прием, — отвечает Джил.
— Билл никогда этого не делал, — бормочет Пол.
Я тяну его за рубашку, но он качает головой и показывает нам освещенный дисплей пейджера. На нем отчетливо видны три цифры: 911.
— И что это значит? — шепчет Чарли.
— Должно быть, Билл что-то нашел, — теряя терпение бросает Пол. — А мне нужно найти его.
Наверху слышно движение ног. Чарли напрягается.
— Послушай, это просто какая-то случайность. Здесь нет приема, потому…
Закончить ему не дает попискивание пейджера. Теперь на дисплее появляется что-то похожее на номер телефона.
— А это что? — спрашивает Джил.
Пол переворачивает дисплей, и цифры преобразуются в послание: БИЛЛ-911.
— Я выхожу. Прямо сейчас.
Чарли качает головой:
— Только не через этот люк. Здесь слишком много людей.
— Он хочет выйти у «Плюща», — говорит Джил. — По-моему, это слишком далеко. Лучше вернуться к Клио. До смены прокторов осталось не больше двух-трех минут.
В темноте появляются красные бусинки. Крысы. Наблюдают, ждут.
— Что-то важное? — спрашиваю я у Пола.
— Мы обнаружили нечто настолько…
Чарли обрывает его.
— Клио — наш лучший вариант, — соглашается он и, взглянув на часы, указывает на север. — Семь двадцать четыре. Надо пошевеливаться.
  
ГЛАВА 3
 
Мы идем на север. Коридор остается таким же низким, однако бетонные стены уступают место каменным. Я как будто слышу голос отца, объясняющего этимологию слова «саркофаг».
От греческого «поедающий плоть»… потому что греки делали гробы из известняка, который поглощает тело целиком — остаются только зубы — в течение сорока дней.
Впереди идет Джил, как и Чарли, знающий местность наизусть и способный находить путь с закрытыми глазами. В неровном свете мелькает фигура Пола. Волосы у него спутались и прилипли ко лбу. Ему труднее всех, ведь он почти не спал две последние ночи.
Наконец мы нагоняем вырвавшегося вперед Джила. Он поджидает нас и лихорадочно смотрит по сторонам, пытаясь придумать, что делать дальше. Мы опаздываем.
Я закрываю глаза, вызывая в памяти карту кампуса.
— Еще футов пятьдесят, — говорит Чарли Полу. — Самое большее — сто.
У люка возле Клио Джил поворачивается к нам.
— Я приподниму крышку и выгляну. Приготовься бежать. Тебе в противоположную сторону. — Он смотрит на часы: — У меня семь двадцать девять.
Он становится на нижнюю ступеньку, устраивается поудобнее и упирается локтем в металлическую крышку, но, прежде чем поднять ее, еще раз смотрит на нас через плечо.
— Помните, прокторы сюда не спустятся и преследовать нас не станут. Все, что они могут, это приказать нам выйти. Если что, остаемся внизу. И никаких имен. Понятно?