Куда пропали снегири?

-   Какая радостьнам! Придём на службу в храм, а там все свои. Дети встают в очередь кпричастию, ручки на груди сложат, так трогательно. А у Натальи
Юрьевны лицосчастьем светится, послал нам Господь такого человека.
Я вспомнила, какперед Рождеством Наталья репе­тировала с детьми сказку про ёлочку, котораяпришла к родившемуся Младенцу. Она звонила мне в Москву, взволнованная, оченьнервничала - как оно всё будет. Дети слова забывают, роли путают. Теперь могуспро­сить, как прошёл праздник?
Вместоответа мне показали видеофильм.
Ну и праздник!Поют громко, «ангелы» машут крыльями добросовестно, зайчики прыгают ловко,медведь кувыркается мастерски, ёлочка сверкает блёстками ослепительно, аглавный режиссёр, поста­новщик, организатор, дирижёр Наталья Юрьевна всёволнуется, всё переживает. Особенно болела у неё ду­ша за зайчиков. Никак немогла научить их громко ра­доваться встретившейся в лесу ёлочке.
-   Здравствуйте,ёлочка, - тихо, чуть слышно, без всякого энтузиазма шептал первый зайчик.
-   Илюша, я забыла тебесказать - ты же главный зайчик, а главные зайцы говорят громко.
-   Я главный заяц? -встрепенулся артист и обрадо­вано закричал:
-  Здравствуй,ёлочка!!
-   А я тогда какой?- обиженно спросил второй зай­чик.
-   И ты главный, -быстро сообразила режиссёр-постановщик, - и Ваня тоже. Вас три зайчика, и всевы пришли из своего леса, и каждый в своём лесу глав­ный.
Главные зайцызапрыгали и заголосили как полага­ется...
Теперь впередиПасха, а значит, надо всё начинать сначала - сценарий, репетиции, костюмы. Вэтом и преимущество работы с детьми, что всё повторяется, только не повторяютсядети. Они растут, взрослеют, мудреют, на смену им приходят другие. Круговоротжизни, он совсем не утомителен, в нём Божия муд­рость, к нему нельзяпривыкнуть.
-  Непривыкли ведь, Наталья Юрьевна?
-   Уже, наверное, непривыкну. Была в Москве десять дней. Иду в «Зёрнышко», а у самой сердце стучит- соскучилась. Женечка бежит, в колени уткнулась. Илюша обрадовался, у Лизочкиглазёнки загорелись. «Родные мои, как долго мы не виде­лись!» Сама слёзыглотаю, а дети смотрят на меня внимательно: «А у вас, Наталья Юрьевна, новаякофта, вам идёт...»
«Зёрнышко» вОрске любят и знают. Руководитель детского центра досуга и творчества молодежи«Иск­ра» Валентина Ивановна Александрова считает На­талью Юрьевну одним излучших педагогов. У неё есть на это все основания. Педагог, который не экономитна доброте, на чувствах, на собственном времени и здоровье, ценился во всевремена. Занятия в право­славном центре охотно посещают и руководители на­родногообразования Орска. Они единодушны, что дети в «Зёрнышке» живо мыслят, у нихцепкая память, они не агрессивны, расположены к общению, не за­комплексованы.Они хорошо усваивают уроки Закона
Божьего, всё этовместе взятое - добрая основа разви­вающейся души.
На этом бы изакончить мне, да не будет мой рас­сказ полным без одной удивительной истории.На­талья Юрьевна рассказывала детям, как крещён был Спаситель в водах Иордана,о том, что был Голос с не­ба и прилетел голубь...
-  Атеперь, мои хорошие, нарисуйте Иордан.
Дети зашелестелиальбомами, зацарапали фломас­терами. Она пошла по рядам, останавливаясь по оче­редис каждым. Подошла к Славику. Он рисовал Иордан смелыми, сильными мазками, прямоморе раз­ливанное, а не река.
-   Молодец, Славик,у тебя очень хороший рисунок. Как называется река?
-   Иордан, - ответилмальчик и тут же, на глазах Натальи Юрьевны, красиво, почти каллиграфически,вывел слово «Иордан» под своим рисунком.
-   Ты и буквызнаешь, какой же ты молодец! - по­хвалила ещё раз.
Мамы Славы назанятиях не было. Она пришла за­бирать его да и удивилась:
-   Наталья Юрьевна,кто это ему так красиво напи­сал?
-  Сам.
-  Даон ни одной буквы не знает, - изумилась мама.
-   Как это не знает?На моих глазах писал, я рядом стояла.
Странно. Наследующий день Наталья Юрьевна ре­шила провести расследование.
-   Славик, -спросила, - а про какую реку рассказы­вала я вам вчера?
-  Иордан,- твёрдо ответил мальчик.
-  Ану-ка напиши, как она называется...
-  Яне умею.
-  Ноты же в прошлый раз написал.
-  Яне умею, я буквы не знаю.
Вот такаяистория. Добрые ангелы склоняются ря­дом с кудрявыми головками и водятнеуверенными детскими пальчиками, дабы запечатлеть священные слова. Добрыеангелы берегут детские души и радуют­ся свету из окон, за которыми детей учатлюбить Гос­пода и постигать науку благочестия и веры. Сия наука сложна толькодля тех, кто сам, без помощников, впотьмах и спотыкаясь, идёт по ней. Оналегка, радо­стна и благодатна для тех, у кого есть проводник. У детей из«Зёрнышка» проводник есть.
ЛЮБОВЬЮ ЗВЕРЯ УКРОТИВ
Среди прокалённыхсолнцем песков Иордан­ской пустыни какая может быть жизнь? Кто способен глотатьгорячий, обжигающий внут­ренности воздух, страдать от жажды, от знойного ветра,вбивающего в лёгкие, рот и глаза колючие песчинки, кто способен выдержать здесьхотя бы один световой день? Мало кто. Пустыня вообще не избалована любовью.Нрав её суровый, гневный, мо­жет быть, именно от того: нелюбимое дитя матушкиприроды. Вечная падчерица при любимых дочерях - раздольных полях, лесах,приморских роскошных рощах. Но находились, были во все времена и её избранники.Недалеко от Иерусалима (древние бы сказали - в 35 стадиях от него) в Иорданскойпусты­не поселился отшельник. Звали его Герасим, имя это с греческогопереводится как «почтенный». Ушёл он в пустыню, взалкав подвигов духовных,стяжая ду­ховную нищету. Время шло, а Герасим жил себе в знойной пустыне.Потянулись к нему такие же, как и он, подвижники. Обосновал Герасим монас­тырь,а ещё глубже в пустыне монашеские кельи. Это для тех, кто, пожив в монастыре,не бежал сло­мя голову от сурового нрава пустыни, кто принимал с должнымсмирением все выпадающие на него тя­готы.
Строг былотшельнический устав. Пять дней пол­ного молчания. Работа (в основном плетениекор­зин), молитва, опять работа, опять молитва. Еда: немного сухого хлеба,вода, коренья. Даже огонь в кельях не разрешалось разводить, дабы и мысли небыло о варёной пище. В воскресенье все собирались в монастыре. Здесь ужепреподобный Герасим бла­гословлял инокам праздничную трапезу: варёную пищу инемного вина. Потом опять кельи, опять не­деля молчания и неутомимого труда.Герасим ревно­стно следил, чтобы у иноков не появлялось никакого имущества. «Поштату» положена им была ветхая одежда, рогожа для сна и небольшой сосуд сводой. Замков на кельях не полагалось, каждый мог войти в любое жилище и взять,что ему надобно. «Едино сердце и едина душа» - по этому апостольскому правилу ижили. Герасим сам был примером аскети­ческой, богоугодной жизни. Он строгопостился, весь Великий пост перед Пасхой не ел вообще, ухо­дил для молитвыдалеко в пустыню, разговоров по­пусту не вёл, много и усердно трудился.
Однажды, уйдя длямолитвы в пустыню, он встре­тился со львом. Сначала испугался, конечно, нопотом заметил, что лев смотрит на него как-то просяще. Он лежал, вытянув вперёдлапу, и тихонько стонал. Гля­нул Герасим на лапу. Лапа вздулась, опухла, гнойпе­реполнял рану, а в середине её торчал большой шип. Перекрестился Герасим,склонился надо львом, осто­рожно прикоснулся к ране. Лев молчал и смотрел начеловека. Бережно, стараясь не причинить зверю лиш­них страданий, Герасимвытащил шип, очистил рану от гноя, перевязал лапу платком. И пошёл своей доро­гойк монастырю. А возле монастыря будто шаги ка­кие услышал сзади. Оглянулся.Осторожно ступая на больную лапу, за ним шёл исцелённый лев. Прихромал кмонастырским воротам, покорно лёг. Герасим вынес ему хлеба, погладил по мягкойшерсти. Лев смотрел преданно, тёрся о старческую руку. Так и остался лев примонастыре.
ПреподобныйГерасим, дабы не ел лев хлеб свой напрасно, определил его «на послушание». Былв мо­настыре осёл, на нём возили иноки воду из Иордана. Вот и вменили вобязанность льву охранять осла, присматривать за ним, когда тот пасётся. Всёшло хо­рошо, все были донельзя довольны. И лев, и осёл, и братия, и сампреподобный Герасим. Но вот ведь неза­дача. Приходит однажды лев с пастбищаодин, без ос­ла и смотрит виновато.