Куда пропали снегири?

Верный сынОтечества, отдавший лучшие годы его спасению, не жалевший сил, здоровья, жизни«за всё хорошее», стал узником, над которым издевались все, кому не лень. Какможно пережить этот удар? Как можно не сломаться, не дрогнуть, не разувериться?Своими силами нельзя, Божиими - можно. И именно Божьи силы черпал несчастныйузник в утомительных поклонах и ночных молитвах. Уж он-то хорошо знал осуществовании злой, тёмной силы. Она не терпит торжества света, ей любатемнота. В данном случае темнота тюремного подвала. А потому не держал Дионисийзла на своих бывших сотрапезников Лонгина и Филарета. Не устояли, подставилисьтёмным си­лам, немощны, несчастны...
-   Великая беда стобой, отче, - говорили ему жале­ющие его.
Аон весело:
-   Нет никакой беды,а милость Божия. Смиряют меня по делам моим. А то я слишком горд.
Его обложилиштрафом в пятьсот рублей, сумма по тем временам космическая.
- Чемплатить будешь, отче? А он весело:
-   Денег не имею, даи давать не за что. Лихо черне­цу то, что расстричь его велят, а если толькодостричь - то ему и венец, и радость. Мне грозят Си­бирью и Соловками. Но я радтому - это жизнь мне.
По праздникам еговодили к митрополиту на сми­рение. В митрополичьем дворе он стоял, бывало, сутра до вечера, и зной терпел, и холод, и дожди про­ливные. А сколько быловокруг улюлюкающих, зло­пыхающих, ненавистных. В него плевали, бросали комьягрязи. Всё это уже было. «Распни, распни его!» - формула знакомая, страшная, нопривычная. Человек в беде не одинок, во все времена находилось немалоторопящихся к нему, чтобы его беде порадо­ваться. Дионисий. АрхимандритТроице-Сергиевой Лавры - жертва зависти и неудовлетворённых амби­ций. Сломали?Добились желаемого?
Началось этодавно. Архимандрит был настолько смиренен, кроток, что даже, если приказывалкому-то из братии, то говорил так: «Сделай это, если хочешь, брат». Некоторыепользовались его кротостью. А он по-другому не мог, потому что смирение не былодля него итогом борьбы с гордыней, а было его естеством, как само дыхание, какстук сердца, как ток крови. «Сделай, если хочешь...» Один раз не хваталопевчих. Дионисий сам встал на клирос. Лонгин подлетел к не­му, вырвал из рукслужебник. Молча перекрестился Дионисий, ушёл с клироса. Так Лонгин догнал егои плюнул в него. Но и тут (смирение - стук сердца, ток крови) Дионисий негромкопроизнёс: «Перестань, Лонгин, не мешай пению Божию и братию не смущай».Наверное, смирение-то архимандрита и разъярило вконец озверевшего наглеца. Онвыхватил из рук Дио­нисия пастырский посох, переломил и швырнул об­ломки внастоятеля. И тут Дионисий заплакал. Он встал на колени перед иконой Спасителяи плакал, и просил: «Ты всё ведаешь, Господи, прости меня, греш­ного, ибо ясогрешил пред Тобою, а не он». Долго пла­кал, а братия просила разбушевавшегосяинока по­просить прощение за свою дерзость. Не допросилась...
Всё, чтопроисходило в обители, настоятель покры­вал любовью. Конечно, слухи обиздевательствах над ним просачивались и доходили до митрополита. Он посылал споручениями разобраться. Но Дионисий всё отрицал, от всего отказывался.
Целый год провёлнастоятель лаврский в душном подвале Новоспасского монастыря. Спасение пришлоот Иерусалимского патриарха Феофана. Именно он удостоверил невинностьархимандрита Дионисия, не найдя в исправленных им книгах никакой ереси и ни­какихотступлений от догматов. Настоятель был возвращён в Троицкий монастырь.Произошло это ле­том 1619 года.
Есть удивительныестраницы. Они написаны Симо­ном Азарьиным, почтенным старцем Троице-Сергиевойобители. Он вспоминает, как Иерусалимский пат­риарх посетил обительпреподобного Сергия и оказал настоятелю Дионисию великую честь. Стоя у ракиПреподобного, патриарх снял свой клобук, положил его в раку с мощами Радонежскогочудотворца, а по­том надел на седую голову кроткого архимандрита. При этомсказал: «Даю тебе благословение, сын мой, и знаменую тебя в великой России,среди братии тво­ей да будешь первый в старейшестве по благослове­ниюнашему...»
Началась привычнаяжизнь смиренного троицкого инока. Он, как всегда, был кроток и смирен, многотрудился, не гнушался самыми чёрными работами, проводил ночи в молитве ипоклонах. Основатель оби­тели преподобный Сергий был во всём примером ему. Зла,конечно, не помнил. Как старого, так и нового. Клеветники и завистникиизобретали всё новые и но­вые «крамолы». То Дионисий задумал «подсидеть»патриарха, то он не хочет выполнять царского повеле­ния. А он не бил себя вгрудь, не клялся в невиновнос­ти, он молчал. Братия любила его. Жил в монастырестарец Дорофей, немощный, древний. Совсем уже за­немог, готовился к смерти, атут весть: Дионисий от­бывает по неотложным делам в Москву.
-   Уезжаешь, а яумираю, так хотел быть погребён­ным твоей рукой, - засокрушался старец.
-   Не дерзай умиратьдо моего возвращения, - бла­гословил старец. - Дождёшься, тогда и погребу тебя,как надо.
Уехал. Старецдождался. Зашёл Дионисий к нему в келью, благословил, пошёл к вечерне. А черезпят­надцать минут пришли сказать, что Дорофей умер.
Сам же Дионисийпреставился 10 мая 1633 года. Господь за терпение и кротость наградил еголёгкой смертью. Утром он отстоял службу, потом почувство­вал слабость,пригласил братию, простился со всеми, простил всех, принял схиму и мирноотошёл. Отпевал его сам патриарх Филарет. Святые мощи Дионисия были перевезеныв Москву для отпевания в Богояв­ленском монастыре, а потом возвращены в Лавру.Один священник лаврской слободы Феодор не смог прибыть на его похороны.Скорбел, печалился, а Дио­нисий пришёл к нему во сне, объяснил:
- Почему всепришли и благословение у меня про­сят, потому что остаются здесь. А ты скоропойдёшь за мной.
Через восемь днейФеодор скончался. Угоднику Божьему открывается многое, как многое и даётся.
А далось емудействительно много. Он много понёс скорбей и много успел сделать дляОтечества. Он много прощал и этим подготовил свою душу к небесному со­зерцанию.Он много любил, и сердце его, наполненное любовью, звенело прекрасной песней.Эта песня покры­вала и унижения, и насмешки, и наветы, и предатель­ства. Онпросто не видел их, не слышал, не понимал.
Сын Отечества,готовый положить на алтарь спасе­ния его свою пречистую главу. Божий раб, негнушаю­щийся рабством, а с радостью служивший всем, кто этого хотел. Угодник.Святой. Преподобный Диони­сий Радонежский - именно так зовут его православ­ныелюди, воспевающие ему память и чтущие его подвиги. Не случайно, наверное,святые мощи его по­чивают в Троицком соборе Лавры, в юго-западном притворе, натом самом месте, где была келья препо­добного Сергия Радонежского. Не случайнои он зо­вётся Радонежским, как и все ученики Преподобного.
Когда Отечество вопасности, Господь посылает во спасение ему верных сынов. Дионисий Радонежскийбыл послан России в лихолетье Великой Смуты. Он взял на себя ношу скорбей Отечестваи нёс её по жиз­ни, равно как нёс и крест Христов. Всю жизнь. До по­следнегодыхания. А ещё он всегда помнил, что имя ему - православный, и ничем незапятнал сие имя. Служение людям и служение Богу. Жизнью своей Ди­онисиюудалось соединить в себе два этих великих служения. Ещё в Смутное время, когдабыл неурожай­ный год, спекулянты взвинтили на московских рынках цены на хлеб, истолице грозил голод. Что делает сми­ренный инок Сергиевой обители? Он вывозитвсё до зёрнышка из лаврских житниц на московские рынки и этим сбивает цену нахлеб. Спас Москву.
Он спасал её икогда благословлял на борьбу с по­ляками Козьму Минина. И когда писал присвечах воз­звания к народу, и когда собирал по лесным больша­кам и погребалдостойно братьев своих и сестёр рус­ских. Он спасал её и тогда, когда самтерпел скорби невыносимых, тяжких наветов. Потому, что если бы не выстоял,многих бы этим соблазнил. Тверской уро­женец Давид Зобниновский. ПреподобныйДионисий, Радонежский чудотворец. Сын Отечества и спаситель Москвы. А ещё рабБожий. Редкая жизнь вмещает в себя столько вех и столько назначений.