Верховные судороги

Каждый атом каждой жилочки Пеппер Картрайт вопил, требуя, чтобы она проголосовала против Джимми Джеймса Суэйла. Решение, вынесенное в пользу банковского грабителя, пострадавшего из-за того, что его пистолет дал осечку? Происходи все это в «Шестом зале суда», Бадди потребовал бы, чтобы рабочие начали сколачивать виселицу для сукина сына, еще до первой рекламной паузы. Однако сегодня Пеппер находилась не в «Шестом зале» и, как это ни было странно ей самой, считала, что с формальной точки зрения сукин сын прав. Неприятно, но так.
— Я… ммм… — пролепетала она, — за удовлетворение ходатайства.
— Вы голосуете в пользу истца? — спросил Хардвизер.
— Ага. То есть да.
Судья Сантамария с шумом выпустил из легких воздух — в таких количествах, что его хватило бы для наполнения парусов четырехмачтовой шхуны. И с отвращением бросил на стол карандаш, который держал в руке. Пэги смотрела на Пеппер с оторопелым изумлением.
— Просто я думаю, что решение суда Южной Дакоты по делу «Мортимер против „Водозаборников Великих озер“» явно… э-э… говорит в пользу аргументации Суэйла, — пояснила Пеппер.
Молчание.
— Хорошо, — сказала она, — дело это паршивое, я понимаю, однако таково мое мнение.
Судья Сантамария пробормотал нечто, воспринятое Пеппер как «Иисус рыдает». Затем он еще раз с силой выпустил из груди воздух, откинулся на спинку кресла, устремил взгляд в потолок и выкатил глаза.
— Судья Сантамария, — спросила у него Пеппер, — вы хотите мне что-то сказать? Или просто ждете, когда ваш клерк придет и закапает вам капли в глаза?
Сидевшие за столом прерывисто вздохнули, как один человек. Голова Сантамарии начала поворачиваться к Пеппер, точно орудийная башенка изготовившегося к стрельбе танка. Однако еще до завершения этого разворота председатель суда Хардвизер, подавив улыбку, сказал:
— В таком случае, судья Картрайт, не могли бы вы составить письменное мнение большинства?
Пеппер закоченела:
— Вы хотите, чтобы я написала проект решения?
— Если вы к этому готовы.
— Хм, идет. Я хотела сказать — да.
— Сильвио, — продолжал Хардвизер, — вы, я полагаю, пожелаете подать особое мнение.
Сильвио утвердительно хмыкнул.
После совещания Пэги заглянула в офис Пеппер и, опустившись в кресло, сказала:
— Да, за словом вы в карман определенно не лезете.
— Я понимаю, мне не следовало наскакивать на него. Но я уже сыта по горло его театральными выходками, всем этим глубоким возмущением и прочим дерьмом. И что он все время вращает глазами, как игорный автомат барабанчиками? К тому же я немного устала от его манеры лезть к каждому встречному репортеру с рассказами о том, какая я пустышка.
— Ну, он у нас персона важная. Я не о нем беспокоюсь, — сказала Пэги.
— Ладно, — согласилась Пеппер. — Давайте начистоту. Вы считаете, что я проголосовала неправильно?
Сама Пэги подала голос против Суэйла.
— Да нет, не то. Просто мне не дает покоя чувство, что проголосовали вы вопреки вашим инстинктам.
— Дело же не в инстинктах, — ответила Пеппер. — Дело в законе, так?
— Вы кого пытаетесь убедить, меня или себя?
Пэги встала.
— Сэнди О'Коннор  [71]держала в своем кабинете подушечку для плетения кружев. На которой было вышито: «Ошибаться можно. Сомневаться не следует». — Она улыбнулась. — Мне не терпится прочитать написанный вами проект решения. Удачи.
— Господин президент, мы только что перехватили шифровку шанхайского штаба военно-морского флота Китая.
— Слушаю вас, адмирал.
— «Вунг Фу», лидер эскадренных миноносцев их флота, получил специальную оснастку. Ракеты с ядерными боеголовками.
Лицо президента потемнело.
— Проклятье. Они солгали. Их премьер смотрел мне прямо в глаза. И лгал.
И он ударил кулаком по столу оперативного центра.
В разговор вступил Государственный секретарь:
— Сэр, мы не знаем этого с непреложностью. Наверняка нам известно только одно: когда вы встречались с Ли Ну Фангом, он предпринимал шаги, направленные на консолидацию его сил с силами Сянг Чжу.
— Проклятье, Брэд, он солгал. Какие еще, черт побери, доказательства вам нужны? Грибовидное облако над Сан-Франциско?
В зале наступило молчание. Все взоры обратились к президенту.
— Ладно, — сказал он. — Хватит изображать Доброго Дядю. Отправьте туда «Нимиц».  [72]Может быть, боевая группа авианосцев ненадолго привлечет их внимание.
Председатель Объединенного комитета начальников штабов и министр обороны обменялись встревоженными взглядами.
— Сэр, — произнес адмирал, — они сочтут это провокацией.
— Вы сегодня с трудом понимаете английский язык, матрос? Я отдал вам приказ.
— Так точно, сэр, — ответил председатель. И, кивнув начальнику оперативного отдела, мрачно сказал: — Вы слышали приказ президента. Отправьте туда «Нимиц».
— Умоляю вас, сэр, — вмешался Государственный секретарь. — Это может привести… к гибели человечества.
— У вас были на руках все карты, Брэд. Мне очень жаль. Лучше отзовите ваших людей из Пекина.
— Но… на это не осталось времени!
— В таком случае пусть займут места в первом ряду и наблюдают за приготовлением барбекю. Простите, Брэд, но таков мой долг.
— Господин президент, всего один день. Дайте нам только один день.
Президент покачал головой:
— Я предупреждал этих маленьких желтых ублюдков, чтобы они не…
— Стоп.
Президент Митчелл Любшторм повернулся к режиссеру:
— В чем дело? Мне казалось, что мы справляемся.
Режиссер, его звали Джерри, ответил:
— Все идет отлично, сенатор. Роскошно. Но вам следовало сказать «я предупреждал этих ублюдков», а не «я предупреждал этих маленьких желтых ублюдков», идет? Давайте начнем с…
— Мне кажется, мой вариант лучше. Жестче…
— Возможно, вы правы, — сказал Джерри. — Однако давайте опираться на сценарий.
— Именно так и говорят в Вашингтоне. Во всяком случае, за закрытыми дверьми. Я бывал в этом центре.
Джерри кивнул:
— Не сомневаюсь, но…
— Мы же снимаем реалистический сериал, верно?
— Целиком и полностью. И все-таки давайте придерживаться сценария. Итак. Всем приготовиться…
— Погодите, — не отступался Декстер, — они угрожают Соединенным Штатам ядерным оружием. Неужели вы думаете, что люди, собравшиеся в операционном центре Белого дома, разохаются и разахаются только оттого, что президент в минуту сильного — и оправданного— душевного волнения приложит китайцев крепким словцом? Я, например, так не думаю.
Джерри оглянулся на Бадди, который сидел в продюсерском кресле и выглядел в эту минуту человеком, ведущим с самим собой безмолвный сократический диалог об этичности расистских эпитетов.
— Наш спонсор — «Самсунг», — негромко сказал Бадди. — И «Тойота». Думаешь, им понравятся «маленькие желтые ублюдки»? Сомневаюсь. Это может выйти нам боком.
— Так это ж корейцы и японцы, — ответил Декстер. — А они китаезов на дух не переносят.Ты шутишь? Они только счастливы будут.
— Мысль, конечно, соблазнительная, но давай оставим ее для второго сезона.
Гримерша промокнула лоб Декстера, и тот с надутым видом произнес:
— Мне казалось, идея состояла в том, что я должен вести себя жестко.
— Жестко? Ты же только что отправил туда «Нимиц». А еще через три страницы сценария пошлешь Б-2 бомбить Шанхай, дав одному, запятая, трем десятым миллиарда маленьких желтых ублюдков хороший повод обгадиться. Куда же жестче-то? Так что, продолжим? Я хотел бы еще до ланча покончить со сценой, в которой ты посылаешь к этакой матери спикера палаты представителей.
— Хорошо. С чего начинать — с какой реплики?
Сценарный ассистент механически отбарабанил:
— «Я предупреждал этих ублюдков, чтобы они не финтили. Пусть теперь попробуют блюдо собственного приготовления, после которого их кислые супчики покажутся им манной кашей».