Кто я такой, чтоб не пить

Да кто ж их вспомнит в этом мареве, в этом великом, свободном полете.
Ни голоса, ни звука. И воздух не забивает рот.
И незнакомых нет.
Всё из людей…
Уходим многоточием…
В красивую тишину падают лекарства, телефонные книжки, блокноты, подарки, поздравления.
Всё не нужно.
Все опоздали.
 
С кем быть?
 
а) Из президентов надо выбирать веселых. Из веселых – умных.
Из умных – твердых.
Из твердых – порядочных.
* * *
б) Из писателей надо выбирать веселых.
Из веселых – талантливых.
Из талантливых – умных.
Из умных – кратких.
* * *
в) Из друзей надо выбирать веселых.
Из веселых – верных.
Из верных – умных.
Из умных – честных.
И долгоживущих.
* * *
г) Из жен надо выбирать веселых.
Из веселых – умных.
Из умных – нежных.
Из нежных – верных.
И терпеливых.
И терпеливых!
 
Капризы лысого
 
По молодости лет вы вертите носом.
«Без этой обойдусь».
«Этот мне не нужен».
Уже тогда эта игра рискованна.
Но с годами, когда вы умнеете, вы понимаете: самое главное для вас – нужны ли вы кому-нибудь?
Боится кто-нибудь вас потерять?
Представьте, к ужасу, что вы уже при ком-то.
Не он при вас, а вы при нем.
Проверьте свое присутствие отсутствием.
Когда вас хватятся?
И кто заметит, что вас нет?
Там масса интересного. Такой же риск, как раньше.
Только без средств доставки.
Сила есть, ума не надо, все же лучше, чем ум и больше ничего.
И поворот хвоста красавицы, и разворот «всё вдруг», и пенный след у вас, как раньше, могут и не получиться.
И тонким голоском: «Не буду кушать эту дрянь!» проходит только один раз.
А без еды – ни скорости, ни разворота.
И без квартиры – под мостом.
И ваш приезд в Казань, где вас никто не ждет.
И первая жена со всею преданностью убежала.
А простирнуть, а спинку потереть, а капнуть в глаз, а расколоть таблетку?
При всем масштабе личности вам это больше нужно, чем им высказывания по проблемам терроризма.
Тут очень хочется быть нужным, как Валери Жискар Д’Эстен.
Что-то нужно выставить свое для распродажи.
И чтоб купили. Хотелось бы.
То есть с молодости где-то стоящее зашить в ковьёр. Какую-то идею или камень.
И вдруг внезапно.
На! Пять тысяч! Долларов!
Убедительнее я ничего не знаю.
То есть отключить отсос, включить поддув.
И продолжать скрывать в ковре. Еще хотя бы год.
Но вот… подумав – это все не то: инфляция и молодежь приносят больше.
Не знаю. Как уметь стареть? Где прятаться? Куда уехать?
Но если вас окликнут, попробуйте сказать:
– Через минут пятнадцать…
Если вдруг не повторят… Живите так же. Но с ясною картиной в голове.
 
Склероз
 
Вопреки мнению, возраст несет с собой много приятного. Это и неожиданные деньги в карманах. И новые туфли, обнаруженные на кухне в ящике для крупы, и ненадеванная голубая сорочка за батареей, и много других радостей, ожидающих молодежь через пару-тройку лет.
Есть и огорчения.
Вдруг привезли мебель. Кто заказывал? Кто заплатит?
Почему так часто напоминает о себе организм?
Что съел?
А вспомнить надо… Приходится по объедкам, по мусору.
По телефону вдруг дают Кострому.
И все совпадает.
А вот с кем говорить? И даже когда там представились. И ваша фамилия им тоже ничего не говорит. А вспомнить надо.
Обещал встретить? Кого?.. Когда?..
И не встречать нельзя, у того здесь тоже никого нет.
Почему «тоже»?.. У вас вроде есть… Вы же вроде с семьей…
Кстати, о семье. В этом состоянии полная моральная чистота. Никаких любовниц. Потому что с именами ночью… И кто рядом? И попытки уйти из дому домой…
И у любовницы не вспоминается, зачем пришел. И почему мусорное ведро в руке?..
И ты был или только идешь? И физическое состояние ни о чем не говорит.
И вроде узел на платке завязать не забыл, но сам платок забыл дома.
А какие-нибудь записи телефонов… Не дай Бог! Вы же с этой бумажкой к жене, не помнит ли она, где и на каком углу.
С лекарствами хорошо, хотя не очень удобно.
Рецепт есть, бутылка есть, а внутреннее или наружное?
И до еды или после?.. И была ли еда?..
Когда все это выяснишь, можно начинать лечение.
Но против чего? Можно, конечно, глотать все подряд и, где станет лучше, там отмечать, если не забыть.
Или вдруг задыхаешься, ноги болят. Неужели был в спортзале? Не забыть почувствовать бодрость…
Что еще удобно, книг и газет нужно вдвое меньше, так как по два раза одну и ту же, причем подряд, и когда спрашивают: «Читали?» – вы отвечаете: «Нет».
И правы.
Особенно хорошо детективы – достаточно одного.
Шесть раз подряд – и захватывает.
Склероз – причина такого темперамента на старости лет!
Все диву даются – смотри, как он метнулся записать, ты смотри, как он рванулся сообщить.
Вторая молодость? Нет, первый склероз.
Не метнешься – вырубишься.
Но все тревоги меркнут перед радостями неожиданных денег старой модели, каких-то туфель и сорочки выпуска 61–62-го годов.
А когда одет, обут и с деньгами…
Надо идти.
Тем более все видят, что вы собрались…
Надо идти.
И в руках портфель.
Только куда?
Если кто-то поможет узнать, все увидят счастливого, бодрого человека, выходящего на прославленную сцену города…
 
В гостях у мужчины
 
А я при мужчинах не сплю. Вдруг зарежут. Мне нечего с ними делать в одной квартире. Я их боюсь. О чем с ними говорить? Куда он идет? Откуда он пришел? Что он ел? Что на нем?
Сам где-то стирал?
Если ему кто-то стирал, тем более не приходи.
Сам стирал – тем более.
Они что, думают, что я буду вот это ихнее все…
В общем, сам стирал, сам в нем… А сюда – не…
У меня эта мужская стирка вот здесь. Они же жмакают… Пожмакал, пожмакал и вывесил на балкон…
Оно ж у них все одного цвета.
Потому что цветное, нецветное, джинсы, майки, платки, носки черные, сорочку белую – всё жмакают вместе.
И в этом результате он и ходит.
Все черно-голубое, и нос такой, и зубы, и волосы, и туфли.
Все в одном тоне.
В таком цвете только с балкона вниз головой.
Их, как самоубийц, в четыре раза больше женщин.
И живут в среднем на двадцать лет быстрее.
А непроходимость пищеварения!..
Он же сам себе варит.
А потом сам же не может переварить.
Была у одного.
Он в кастрюле что-то размешивал на большом огне…
Сейчас, говорит, суп будем есть.
Живет уже лет пять один.
Переходящий приз.
Раза три-четыре переходил из рук в руки.
Отсудил у кого-то за что-то комнату, и кастрюлю из черного алюминия. И сковороду, где еще картошка довоенная.
А духовку включил – сразу дым.
Там еще ничего не было, а дым столбом.
Гуся, говорит, тушил на Новый год.
– И как? – спрашиваю.
– Потушил, – говорит.
А меня привлекал супом из горохового концентрата.
– Что ж, – я говорю, – вы такой дикий… У вас пригорелым дымом от каждого угла…
– Сейчас устраним…
Из туалета притащил дезодорант, вначале углы опрыскал, потом себя, потом меня, чтоб все пахло одинаково.
Ну вы бы могли с этим гусем тушеным?..
Я не говорю «лечь»… Не надо перебивать… Я не говорю «лечь»…
Меня этот запах пригорелой сирени…
У него и концентрат пригорел.
А он как пиджак снял… Господи!..
В двух галстуках оказался. Один на спине, один на груди.