Вершитель судеб (ЛП)

мнением о себе самой, как совершенно непривлекательной, но я просто все вижу. Он
проделал все это по собственной воле, потому что ты дорога ему. Ты не принуждала и не
заставляла его, он выбрал сам.
Лондон почувствовала, как у нее увлажнились глаза, ей пришлось отвернуться, прикусив
нижнюю губу, чтобы сдержать свои чувства.
— Я знаю, но есть еще кое-что, чего он не знает...
— Так расскажи ему, и он тоже это переживет. Это же не конец.
— А если нет?
— Любовь, — произнесла Джо, опять забирая с тарелки Лондон круассан и откусывая еще
кусочек, потом вернула его на место. — Это не стакан, наполненный до краев, который ты
выпьешь, и он опустеет. Любовь— это гораздо лучшее, дорогая. Стакан будет постоянно
наполняться, чтобы пить из него, именно это позволяет нам жить.
Лондон быстро кивнула, отгоняя свои страхи.
— Ты ответила ему?
— Нет. Я притворилась, что заснула. Я была так напугана, Джо, мне все еще страшно.
Джоанна накрыла ее руку своей и мягко похлопала.
— Я знаю, дорогая, но пора повзрослеть и перестать убегать. Ты готова для чего-то
большего, и он именно тот человек. Просто сделай это.
Страхи Лондон исчезли, как только она рассмеялась, и в очередной раз маленькое семечко
надежды увеличилось, готовое прорасти, вырасти и расцвести, превращая сердце Лондон
в сад.
Если бы только в этом саду не было бы притаившегося смертельного сорняка.
— Черт,— пробормотал Дерек, вешая трубку. Третий раз за несколько дней он пытался
связаться с Камалем и получал отпор. Его звонки перебрасывались на голосовую почту,
по рабочему телефону он упирался в кирпичную непробиваемую стену, в виде секретаря
посольства. «Нет, посол не может подойти к телефону. Да, посол получил последние три 
 сообщения».  
Такая же участь постигла его и с братом. Маркус разговаривал с ним сквозь зубы. Парень
страдал, потому что с ним отказывалась встречаться Рене, и он был убит горем. Дерек
вынужден был признать, что он ошибался в своем брате. Маркус был влюблен в милую
девушку, и Дерек серьезно недооценилего потенциал, он не мог предположить, что
Маркус на такое вообще способен. Он верил, что все в результате образуется, но ему было
тяжело, поскольку сейчас он находился в полной изоляции.
С переездом в Вашингтон Дерек все время жил в бешенном ритме города. Он находился в
центре событий, получал новых клиентов, предсказывал и оценивал политические
возможности, нанимал персонал, посещал клубы и рестораны, где собиралась
политическая элита, помогал Камалювойти в роль нового посла. Он всегда был окружен
людьми, которые могли предоставить ему нужную информацию, или людьми, которые
хотели получить что-то от него. Теперь же, в одночасье, он остался один. Никто не
стучалсяк нему в кабинет, никто не нуждался в его совете, и никто о нем не беспокоился.
Он вздохнул и оглядел свой стол— чистый. В настоящий момент у него имелось восемь
клиентов в маленькихштатах, кандидаты, чьи кампании были местного порядка, с
участием местного персонала. Его роль заключалась быть стратегом и консультантомв
вопросах политики. Он почувствовал всю иронию, создавшегося положения —он был
слишком высокого уровня, чтобы лично принимать участие в этих небольших местных
кампаниях, но уже не настолько был важен, чтобы его наняли для чего-то большего.
На телефон пришло текстовое сообщение от Лондон с соответствующим рингтоном.
 «Ты приедешь ко мне домой, познакомиться с моей матерью?»  
«Да», — ответил он. Было удивительно, что Лондон дважды за эту неделю побывала у
своей матери, после десяти лет отчуждения. Но ему показалось, что это неплохо, по
крайней мере он хотел сделать все, что было в его силах, чтобы улучшить их отношения.
Пришел ответ от Лондон.
 «Спасибо. Я буду в семь».  
Дерек взглянул на часы, ему лучше поторопиться, если он собирался попасть к ней
вовремя. Схватив портфель и пиджак, он оглядел пустой кабинет и покачал головой.
Завтра будет другой день, и все будет по-другому, а сейчас он знал —сегодня он будет
трахаться с красивой женщиной. Он усмехнулся. Жизнь была не так уж и плоха.
Дерек кивнул Оуэну, дежурившем у двери в дом Лондон. Он подумал, что через пару
недель они могли бы отказаться от услуг службы безопасности, но еще маячилиредкие
папарацци, и пока он не хотел рисковать, он не хотел, чтобы они преследовали Лондон.
Прошедшие дни она ходила по магазинам и ресторанам, где ей приходилось не обращать
внимание на шепот у нее за спиной и косые взгляды.В конце концов, это же округ
Колумбия, скандал недели все еще красовался на первых полосах газет, а Дерек и Лондон
удосужились их внимания — на прошлой.
— Мисс Шарп еще нет дома, — сказал Оуэн.
— Хорошо. Уверен, что она вот-вот должна подъехать, и если прибудет ее мать, пропусти
ее, пожалуйста. ФаррахАмид.
— Да, мистер Эмброуз.
Дерек зашел внутрь, опустив свой портфель на пол фойе, направился на кухню, когда он
был здесь в прошлый раз, припрятал бутылку виски. Он налил в стакан на пару пальцев и
хотел присесть на диван в гостиной, но услышал какую-то возню у входной двери.
Он открыл дверь, его тут же ослепила вспышка фотокамеры, Дерек поднял руку к глазам,
чтобы защититься от слепящего света.
— Мистер Эмброуз!— выкрикнул человек.
— Вы незаконно проникли на частную собственность,— заявил Оуэн.
Дерек опустил руку и осмотрелся по сторонам. На дорожке перед двориком Лондон стоял
репортер вместе с фотографом. По дорожке к входной двери двигалась темноволосая
женщина средних лет, в которойДерек тут же узнал мать Лондон.
— Мы стоим на общественном тротуаре, мудак, — отметил репортерохраннику.
Как только зрение Дерека прояснилось, в нем вспыхнул гнев.
— Послушай, меня совершенно не волнует, что ты находишься на общественном
тротуаре, если ты не отстанешь, мне придется обратиться в полицию, обвинив тебя в
домогательстве. Тебе стоит найти кого-то другого, — он спустился с маленького крыльца
и направился к Оуэну и Фаррах.
— Пожалуйста, заходите, — с улыбкой сказал он ей.
Она быстро кивнула ему в ответ.
— Спасибо.
Он чувствовал запах пота, исходящий от репортера. У парня были грязные волосы,
клетчатая рубашка болталась навыпуск, и кажется о не менял ее несколько дней.
Фотограф сделал еще один снимок, и вспышка озарила лица всех, как призраков в ночи.
— Отведи ее внутрь, — попросил Дерек Оуэна, который стал поддерживать мать под
локоть, направляясь к дому.
— Вывпервые знакомитесь с семьей своей девушки?— спросил репортер, полностью
игнорируя заявление Дерека.
— Вам следует уйти, — ответил Дерек, скрестив руки на груди и устойчиво широко
расставив ноги.
— Фаррах! — прокричал парень ей в спину. — Вы поддерживаете связь с отцом Лондон?
Дерек услышал вздох и повернулся, чтобы взглянуть на Фаррах, на лице которой
отразился шок. Он повернулся к ней, и следующий вопрос репортера выстрелил ему в
спину.
— Он пишет письма своей дочери? Может звонит?
Мать твою. Дерек с трудом боролся с желанием ударить этого ублюдка и покончить со
всем раз и навсегда.
— Что за черт побери ты несешь?—хмурясь на парня спросил Дерек. — Ее отец умер.
— Нет, не умер. Правда, Фаррах?— закричал репортер. — Отец вашей дочери ведь не
умер? На самом деле, в прошлом месяце он был обвинен международным судомза
военные преступления уже в десятый раз, не так ли?
У Дерека скрутило живот. Он повернулся к Фаррах, которая прикрыла руками рот и
смотрела на него глазами, наполненными ужасом, постоянно при этом качая головой. Его