Кровь Олимпа (ЛП)

Фрэнк опустился на колени. Он взялся за сеть под подбородком Ники и поднял ее лицо к своему: 
— О чем ты говоришь? Как нам найти эту сыворотку? 
— Я не стану вам помогать, — проворчала богиня. — Я прокляну вас своей силой, будь я связана или нет! 
С этими словами она начала что-то бормотать на древнегреческом. 
Нахмурившись, Фрэнк поднял глаза: 
— Она действительно может колдовать через эту сеть? 
— Хотел бы я знать, — ответил Лео. 
Фрэнк отпустил богиню. Он сбросил один ботинок, затем снял носок и засунул его ей в рот. 
— Чувак, — сказал Перси. — Это отвратительно. 
— Мпх, — жаловалась Ника. — Мпх-х! 
— Лео, — мрачно позвал Фрэнк. — Есть клейкая лента? 
— Никогда не выхожу из дома без нее, — Лео достал из пояса моток, и в мгновение ока Фрэнк обернул его вокруг головы Ники, закрепив кляп во рту. 
— Ну, это не лавровый венок, — сказал тот. — Но это новый атрибут победы: кляп из клейкой ленты. 
— Чжан, — улыбнулся Лео. — У тебя есть стиль. 
Ника извивалась и ворчала до тех пор, пока Перси легонько не пнул ее носком своего ботинка. 
— Эй, заткнись. Или ты ведешь себя хорошо, или мы возвращаем сюда Ариона и разрешаем ему грызть твои крылья. Он любит золото. 
Богиня напоследок пронзительно вскрикнула, а затем утихомирилась. 
— Так... — произнесла Хейзел, слегка нервничая. — У нас есть одна связанная богиня. Что теперь? 
Фрэнк скрестил руки на груди. 
— Мы отправляемся на поиски сыворотки жизни... чем бы оно там ни было. Лично я хотел бы избежать смерти. 
Лео усмехнулся: 
— Яд Пилоса? Сердцебиение закованного в Спарте бога? Проклятие Делоса? О, да. Это будет весело!
  
ГЛАВА 13. НИКО
 
Последним, что услышал Нико, было ворчливое замечание тренера Хеджа: 
— Дело дрянь. 
Сын Аида задумался, что же он снова сделал не так. Быть может, переместил их в логово циклопов... или подкинул на высоту в тысячу футов над другим вулканом. В любом случае, он ничего не мог с этим поделать. Взор Нико затуманился. Остальные чувства также притупились. Его колени подогнулись, и он потерял сознание. 
Нико постарался выжать максимум из своего состояния. 
Сны и смерть были его старыми добрыми друзьями, посему он с легкостью ориентировался в их темных глубинах. Он отпустил свои мысли на поиски Талии Грейс. 
Сын Аида пронесся мимо привычных обрывков болезненных воспоминаний: улыбающаяся ему мама, на лице которой дрожит солнечный свет, отраженный водами Гранд-канала в Венеции; смеющаяся Бьянка, волочащая Нико по Аллее в Вашингтоне, тень от ее широкополой зеленой шляпы падает ей на глаза и на россыпь веснушек на носу; Перси Джексон на заснеженном утёсе возле Уэстовер Холла, защищающий ди Анжелов от мантикоры; маленький Нико, шепчущий «мне страшно» и сжимающий в руке фигурку из Мифов и Магии. Увидел он и своего старого призрачного наставника, Миноса, ведущего его через Лабиринт. Улыбка царя была холодной и жестокой: «Не беспокойся, сын Аида. Ты еще получишь свое отмщение». 
Ему было не под силу остановить сей поток воспоминаний. Они окружили его, словно призраки с Полей Асфоделей — жалкий сброд, лишенный цели и умоляющий обратить на себя внимание. Вспомни меня. Помоги мне. Утешь меня. 
Однако он не мог позволить себе даже взглянуть в их сторону. Своими желаниями и сожалениями они вызывали у него лишь чувство подавленности. Лучшее, что Нико мог сделать, — это идти напролом и стараться не замечать их. 
«Я сын Аида, — проговаривал он в уме. — Я иду, куда хочу. Тьма принадлежит мне по праву рождения». 
Блуждая в поисках снов Талии Грейс, дочери Зевса, Нико пронесся через серовато-черную местность. Почва под его ногами растаяла, и он провалился в знакомую «тихую заводь» — домик Гипноса в Лагере Полукровок. 
Погребенные под кучами стеганых пуховых одеял, похрапывающие полубоги удобно устроились в своих койках. С ветви над камином прямо в миску капала молочно-белая вода из реки Леты. Веселый огонёк потрескивал в очаге. В кожаном кресле перед ним свесил голову староста пятнадцатого домика — блондин с непокорной шевелюрой, животом, вздымающимся словно котелок, и упитанным лицом. 
— Кловис, — рыкнул Нико. — Богов ради, прекрати так крепко спать! 
Глаза блондина приоткрылись. Он обернулся и уставился прямо на сына Аида, хотя Нико знал, что это было всего лишь частью сновидения Кловиса. Настоящий староста по-прежнему храпел в своем кресле в лагере. 
— О, привет... — Кловис зевнул настолько широко, что смог бы проглотить миниатюрного божка. — Извини, я что, снова сбил тебя с курса? 
Нико стиснул зубы. Не было смысла огорчаться. Домик Гипноса был чем-то вроде Центрального вокзала для снов. Сложно было попасть куда-то, не проходя через него хотя бы изредка. 
— Пока я здесь, — сказал Нико, — нужно передать сообщение. Скажи Хирону, что я с друзьями в пути. Мы несем Афину Парфенос. 
Кловис протер глаза. 
— Так это правда? И как вы ее несете? Фургон, что ли, арендовали? 
Нико объяснил ему все настолько кратко, насколько это было возможно. Сообщения через сны имели склонность приходить туманными, особенно, если ты имеешь дело с Кловисом. Чем проще, тем лучше. 
— Нас преследует охотник, — пояснил Нико. — Один из гигантов Геи, полагаю. Можешь передать это сообщение Талии Грейс? Ты лучше меня находишь людей через сны. Мне нужен ее совет. 
— Я попробую, — Кловис нащупал кружку горячего шоколада на поверхности стола. — О, прежде чем ты уйдешь, у тебя есть еще секунда? 
— Кловис, это же сон, — напомнил ему Нико. — Время здесь текучее. 
Стоило ему произнести это, как его сразу же накрыли мысли о происходящем в реальном мире. Его физическое тело, должно быть, было истощено до смерти или окружено монстрами. Пока что Нико не мог заставить себя проснуться — не после того количества энергии, которое он истратил на путешествие по теням. 
Кловис кивнул. 
— Верно... Я подумал, тебе следует увидеть, что произошло сегодня на военном совете. Половину я проспал, но все же... 
— Покажи мне, — отрезал Нико. 
Сцена изменилась. Нико обнаружил себя в комнате совета в Большом доме, где старосты и предводители лагеря собрались за столом для пинг-понга. 
С одной стороны сидел кентавр Хирон, лошадиная часть его тела была втиснута в инвалидную коляску, так что выглядел он обычным человеком. В его курчавых каштановых волосах и бороде было больше седых прядей, чем несколько месяцев тому назад. Лицо прорезали глубокие морщины. 
— ...то, что мы не можем контролировать, — говорил он. — Теперь давайте обсудим нашу защиту. Где расположены основные позиции? — Кларисса из домика Ареса наклонилась вперед. Она единственная явилась на совет в полном вооружении, что было неудивительно. 
Дочь Ареса, наверное, спала в своем боевом снаряжении. Разговаривая, она жестикулировала кинжалом, поэтому другие старосты шарахались от нее в сторону. 
— Наша линия защиты довольно сильна, — ответила она. — Жители лагеря готовы сражаться как никогда. Мы контролируем пляж. У наших трирем в проливе Лонг-Айленда соперников нет, но эти дурацкие гигантские орлы доминируют в воздушном пространстве. На суше варвары окружили нас со всех трех сторон. 
— Они римляне, — сказала Рейчел Дэр, калякая маркером на своем джинсовом колене. — А не варвары. 
Кларисса указала кинжалом на Рейчел. 
— А что насчет их союзников, а? Ты видела то племя двухголовых, которое пристало к ним вчера? Или собакоголовых существ с красными светящимися глазами и большими секирами? По мне, так они варвары! Было бы неплохо, если бы ты хоть что-нибудь из этого предвидела... твой дар Оракула пропал в самый неподходящий момент! 
Лицо Рейчел стало почти таким же красным, как ее волосы. 
— Едва ли в этом есть моя вина. С дарами Аполлона что-то не так. Знала бы я, как это исправить... 
— Она права, — Уилл Солас, староста из домика Аполлона, мягко положил ладонь на запястье Клариссы. Немногие могли сделать это, не получив клинком в живот, однако Уилл умел подавлять людскую злобу. Он заставил ее опустить кинжал. — Это повлияло на всех жителей нашего домика. Дело не только в Рейчел.