Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник)

Пока я лежал и удивлялся, старик вынес из дома широкий плащ. Коротышка закутался в него и застегнулся на все пуговицы до самого подбородка. День был довольно теплый. Увиденное сейчас изумило меня больше всего. «По крайней мере, – подумал я, – упражнения закончились». Но оказалось, что все только начиналось. Человек в тяжелом плаще побежал по бездорожью, прямо в мою сторону. Его компаньон зашел в дом. Ситуация складывалась как нельзя лучше в мою пользу. Я стащу с коротышки одежду, а затем отправлюсь в ближайшую деревню, где смогу раздобыть продовольствие. Конечно, цыплята манили, но так как в доме находилось двое мужчин, а я был безоружен, то разумнее будет держаться от них подальше.
Я неподвижно лежал среди папоротников. Вдруг совсем рядом раздался топот ног англичанина. Он бежал, и пот струился у него по лицу. Англичанин выглядел настоящим крепышом, но был настолько маленького роста, что я боялся, что его одежда не подойдет мне. Когда я выскочил из кустов, он остановился и взглянул на меня с нескрываемым удивлением.
– Разрази меня гром! – воскликнул он. – Что за черт? Бродячий клоун из цирка?
Не хочу притворяться, будто я понял его скороговорку.
– Простите меня, сэр, – сказал я. – Но я должен позаимствовать вашу одежду.
– Позаимствовать что? – недоумевающе спросил он.
– Вашу одежду.
– Вот это да! Здесь не обойтись без потасовки, – произнес он. – С какой стати я стану отдавать вам одежду?
– Потому что она мне нужна.
– А если я не отдам?
– Пеняйте на себя, – ответил я. – У меня не останется другого выбора, как забрать ее силой.
Он стоял, засунув руки в карманы тяжелого плаща. На квадратном, чисто выбритом лице появилась издевательская ухмылка.
– Попробуй, если получится, – сказал он. – Ты с виду разумный парень, но на этот раз серьезно дал маху. Я знаю, кто ты. Одного взгляда достаточно, чтобы сказать: ты беглый французик из крепости. Но ты не знаешь, кто я, иначе не стал бы со мной связываться. Послушай, парень, мое прозвище – Бристольский Бастлер. Я чемпион в легком весе, а сюда приезжаю тренироваться.
Он уставился на меня, ожидая, что я упаду на землю после его слов. Но я в свою очередь ухмыльнулся, посмотрел на него сверху вниз и подкрутил усы.
– Вероятно, вы смельчак, сэр, – сказал я. – Но когда узнаете, что вам противостоит полковник Этьен Жерар собственной персоной, то прекратите перепалку и отдадите свои вещи без разговоров.
– Послушайте, месье, оставьте это! – воскликнул он. – Иначе вам не избежать взбучки.
– Вашу одежду, сэр, немедленно! – выкрикнул я и с суровым видом двинулся на него.
Вместо ответа он сбросил тяжелый плащ на землю и стал в странную стойку, прижав одну руку к груди, а другую выставив вперед. Со своей стороны, я ничего не знал о привычках этих людей, но на коне ли, спешившись, с оружием или без, всегда был готов к бою. Понимаете, солдат не всегда волен выбирать условия поединка. Как говорится, с волками жить, по-волчьи выть. Я бросился на него с воинственным воплем и занес ногу для удара. В тот самый момент, когда мой каблук взлетел в воздух, в глазах у меня загорелась яркая вспышка. Я упал на землю и стукнулся затылком о камень. После этого я уже не помнил ничего.
Когда я пришел в себя, то увидел, что лежу на низенькой кровати в скудно обставленной комнате. Голова моя звенела, как колокол. Приложив к ней ладонь, я обнаружил шишку величиной с орех над левым глазом. Ноздри щекотал острый неприятный запах. Я обнаружил, что вокруг головы у меня повязана вымоченная в уксусе тряпица. В углу напротив сидел этот ужасный коротышка. Старший товарищ втирал мазь в его голое колено. Старик был явно не в духе. Он не прекращал ворчать, в то время как коротышка слушал его с угрюмым лицом.
– Никогда еще я не слышал ничего подобного, – ворчал старик. – Я из кожи вон лезу, тренирую тебя целый месяц. А сейчас, когда дело сделано, ты умудрился ввязаться в драку с иностранцем за два дня до поединка.
– Хватит уже. Заткнись на минуту, – ответил коротышка угрюмо. – Ты очень хороший тренер, Джим, но иногда тебе стоит помолчать.
– Самое время ругаться, – ответил старик. – Если колено не заживет до следующей среды, скажут, что ты сговорился с противником. Тогда тебе придется попотеть, пока не найдется олух, который на тебя поставит.
– Сговорился с противником! – зарычал коротышка. – Я победил в девятнадцати боях, и никто не осмелился произнести слово «сговорился» в моем присутствии. Как, черт побери, я мог избежать драки, если парень захотел стащить с меня одежду?
– Ах ты!.. Разве ты не знаешь, что судья и стражники находятся на расстоянии мили от тебя? Ты мог натравить их на него с тем же успехом, что и сейчас. Тогда бы и получил одежду обратно в целости и сохранности.
– Хватит ворчать на меня! – ответил Бастлер. – Я никогда не нарушаю режим, но отдать свою одежду французику, который даже не в состоянии сделать вмятину на круге масла, выше моих сил.
– Чего стоит твоя одежда, дуралей? Разве ты не знаешь, что один только лорд Рафтон поставил пять тысяч фунтов на тебя? Когда в среду ты перепрыгнешь через канаты, то судьба этих денег до последнего пении будет зависеть от тебя. Хорошенькое дельце: явиться на ринг с распухшим коленом и историей о пленном французе.
– Никак не ожидал, что он станет лягаться, – сказал Батлер.
– Неужто ты рассчитывал, что он станет драться по правилам? Тупица, разве ты не знаешь: им во Франции неизвестно, что такое поединок.
– Друзья мои, – сказал я и уселся на кровати, – я не слишком хорошо понял, о чем вы говорили, но многое из сказанного чушь собачья. Мы во Франции немало знаем о сражениях. Поэтому почтили визитами почти все европейские столицы. Очень скоро мы отпразднуем свое прибытие в Лондон. Но мы деремся как солдаты, а не как отбросы общества или уличные мальчишки. Вы ударили меня по голове, я лягнул вас в колено. Это все детские игры. Дайте мне саблю, а себе возьмите другую, тогда я покажу вам, как дерутся французы.
Оба тяжело, чисто по-английски уставились на меня.
– Что ж, я рад, что вы живы, месье, – вымолвил старший наконец. – Вы не подавали признаков жизни, когда мы с Бастлером затащили вас в дом. Ваша голова не настолько крепка, чтобы выдержать хук лучшего боксера в Бристоле.
– Он тоже забияка, бросился на меня, как бойцовский петух, – сказал младший, все еще растирая колено. – Я приложился с размаху левой, и он свалился, как подкошенный. Я не виноват, месье. Ведь я предупреждал, что вам достанется, свяжись вы со мной.
– Зато вы сможете гордиться всю свою жизнь, что получили тумаков от лучшего легковеса Англии, – произнес старик. – Вы схватились с ним, когда он находился на пике карьеры, в лучшей форме, а тренировал его Джим Хантер.
– Я привык к тяжелым ударам, – сказал я, расстегнул мундир и показал две раны, оставленные мушкетными пулями. Затем обнажил лодыжку и место, где испанский партизан пырнул меня пикой.
– Парень держится молодцом, – сказал Бастлер.
– Что за подарок можно было бы сделать из него в полусреднем весе, – заметил старший, – за шесть месяцев тренировок. Он бы удивил многих. Как жаль, что ему придется снова отправляться в тюрьму.
Мне не очень понравилось последнее замечание. Я застегнул плащ и поднялся с постели.
– Прошу вас, господа, разрешите мне продолжить путешествие.
– Бесполезно, месье, – ответил тренер. – Очень жаль отправлять такого человека, как вы, в такое паршивое место, но дело есть дело. За вас назначена награда в двадцать фунтов. Стражники были здесь утром, разыскивая вас. Уверен, что они появятся снова.
Его слова наполнили мое сердце свинцом.
– Вы не можете предать меня! – завопил я. – Я пришлю вам в два раза больше денег, стоит мне ступить ногой на французскую землю. Клянусь честью французского офицера.
Но в ответ старик лишь покачал головой. Я умолял, спорил, говорил об английском гостеприимстве, дружелюбии и отваге, но все было напрасно. С таким же успехом я мог обращаться к двум деревянным клюшкам, что стояли в углу напротив. В бычьих лицах англичан не было ни капли сочувствия.