Раненый зверь (ЛП)

— Да?
Он вздыхает.
— Боже, ты пьяна.
— Мне казалось, тебе нравится, когда я пьяная.
— Пошли. Я налью тебе граппы.
Мы идем в кухню, и я сажусь за столешницу, он открывает морозилку.
— Мне кажется я там увидела мороженое? — заинтересованно спрашиваю я.
Он вытаскивает коробку.
— Дай посмотреть. Мороженое джин-тоник! Где ты его взял? — восторженно кричу я.
— У меня покупает его сестра. Она любит его, но сейчас сидит на строгой диете и ест только все натуральное, поэтому она держит его здесь, поскольку здесь может есть сколько угодно. Но у меня такое чувство, что точно такая же упаковка есть в морозилке у Шейна, Джейка и мамы.
Его лицо смягчается, когда он говорит о своей сестре, и вдруг мне становится грустно. Я так хочу этого прекрасного, неповторимого мужчину, но он совершенно не хочет меня. Вернее, он хочет меня только для секса, а не в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.
Он смотрит на меня с изумлением.
— Ты готова променять граппу на мороженое?
Я задумываюсь над его вопросом.
— Могу я полить мороженое граппой? — интересуюсь я.
— Ты серьезно? — спрашивает он, хмурясь.
— Конечно, серьезно, — настаиваю я.
Я сижу на высоком хромированном стуле, (поверьте, это подвиг, когда ты такая пьяная, как я) кладу локти на блестящую поверхность столешницы и наблюдаю, как он ложкой зачерпывает мороженое из контейнера. Боже, как он черпает ложкой мороженое — это так сладко, что мне хочется положить мороженое на его тело, и наблюдать, как она тает, а потом все слизать. Он поднимает бутылку граппы и смотрит на меня.
— Уверена?
Я машу рукой, показывая, что согласна.
Он обливает мороженое ледяной граппой и ставит передо мной. Достает из ящика ложку и кладет ее рядом с миской. На самом деле, все выглядит довольно-таки вкусно. Видно, я нашла самую выигрышную комбинацию.
Я наполняю ложку и кладу в рот. Оооо! Мои глаза расширяются, рот перекашивается. Ой!
Его реакция достойна восхищения, он вовремя убирает миску в сторону, потому что я плююсь.
— Извини, — говорю я.
— Это самое ужасное сочетание, — он протягивает мне бумажную салфетку.
Я вытираю рот и язык.
— Ох, это не очень сексуально, да? — слабо спрашиваю я. Откуда мне было знать, что мороженое Джин-тоником, облитое граппой, это адская смесь?
— Честно говоря, — отвечает, его зрачки увеличились в размерах, — все, что ты делаешь сексуально, дорогая Элла. Тебе нечего сказать в ответ? Я давно хотел трахать тебя часами, — он кивает в сторону. — Моя спальня там.
Я медленно поворачиваю голову в том направлении, куда о показал.
— Разденься и присядь на край кровати, — приказывает он.
 10. 
Дом
Ее глаза вспыхивают удивлением, но она повинуется мне, не говоря ни слова. Желания прожигает меня, как жгучее полуденное cицилийское солнце, пока я наблюдаю, как она, покачивая бедрами направляется в мою спальню. Остановившись в дверях, она осматривает комнату, вздыхая, ее вздох похож на томящийся вздох бедных людей всего мира. Несмотря на то, что я не продвинулся дальше, чем порог ее дома, я и так знаю, что моя спальня намного больше, чем вся ее квартира.
Если бы она не была такой гордой, я бы предложил ей быть моей любовницей. Перевез бы в шикарную квартиру и дарил бы подарки, наверное, тогда я не чувствовал бы вину, что использую ее подобным образом.
Она заходит в полутемную спальню, выжидая несколько минут. Мне нужно кое-что приготовить, прежде чем я последую за ней. Я подхожу к двери и останавливаюсь.
Яркий свет, льющийся из-за моей спины, высвечивает ее обнаженное тело. Есть два типа женщин: очень стройные, которые лучше выглядят в одежде, и с более округлыми формами, которые лучше выглядят, намного лучше, обнаженными. Она относится ко второму типу.
Она — сон наяву.
Так же, как и те великие красавицы, на которых смотрел похотливо мой прадедушка. Даже их имена не потерялись во времени — Бриджит Бардо, Мэрилин Монро, Ракел Уэлч.
Элла Сэвидж обладает пышными формами и кремово-белой кожей. Ее грудь не из силикона, к которой я привык, она слишком полная и округлая. Соски не розовые, а чуть темнее, чем ее кожа, набухшие, словно почки на деревьях. Мой взгляд перемещается вниз к ее осиновой талии и великолепно округлым бедрам. Ее лобок такого же темно-русого цвета, как ее волосы, аккуратно подстрижен.
Я глубоко вздыхаю. Существует какая-то мистика в нереальной тишине и ожидании. Словно я не участник, а просто собираюсь посмотреть фильм на экране.
— Откинься назад и облокотись на локти, — приказываю я, даже для моих ушей голос звучит слишком резко. Странно, ведь я не хочу причинить ей вреда, потому что таю внутри, всего лишь наблюдая за ней, как зефир над огнем костра.
Я вижу, что ее тело зовет, грудь торчит вверх, но она не бравирует, просто сидит и позволяет мне смотреть на нее.
— Раздвинь ноги.
Она скромно и совсем немного раздвигает ноги. Я хочу большего. Намного большего. Между ее бледными бедрами полные, сочные губы клянчат мой язык, способный раздвинуть их. Почувствовать их вкус. Пососать. Трахнуть. Желание подойти к ней и полакомиться заполняет меня.
— Ноги вверх.
Другая женщина бы стремглав залезла бы на кровать, открыв себя большему обзору, но она нет. Она просто подчиняется команде, как делала и до этого. Ее дыхание становится прерывистым, пока она перемещается по постели. Это бесстыдная и почти вульгарная поза, но на самом деле, она настолько реальна. Она поднимает ноги, лежа на спине, ее колени упираются ей в грудь.
Я словно в трансе иду к ее розовой киске, которая сочится соками, хватаю за бедра и провожу языком по набухшему сочному естеству. Мое тело содрогается, я оказался прав — мед. Она — чистый мед. Она запрокидывает голову назад и стонет. От ее стона в экстазе весь мир перестает существовать для меня, существует только мой язык и ее сладкая киска.
— Я хочу, чтобы ты видела, как я пожираю тебя, — говорю я ей.
Она приподнимает голову, подавшись вперед, и мы не отводим глаз друг от друга, испытывая удивление и шок, пока я пожираю с наслаждением ее, она кончает, выгибаясь, крича, брызгая, даже не стесняясь, своими соками мне в рот.
Элла
Я еще не могу нормализовать свое дыхание, но его темный силуэт нависает надо мной, пальцы скользят по моим соскам и переходят к ключице. Мои чувства настолько обострены, что я испытываю боль от его прикосновений. Тени спускаются на нас, я слышу стук его сердца, которое бьется слишком быстро. Свет падает только на одну сторону его лица, создавая маску убийственной сосредоточенности, словно я представляю из себя что-то ужасно хрупкое, и любой его неверный шаг может меня сломать. Он встречается с моим взглядом, его глаза — это голубые поблескивающие бассейны воды, голодные.
Его рот пикирует вниз и захватывает мой сосок. Язык горячий и шершавый, будто он пытается заклеймить меня своим ртом, я испытываю шок от этого.
— Ой! — задыхаясь вскрикиваю я, хотя тело дрожит от сексуального опьянения.
Он пристально смотрит на меня, зажимая зубами сосок и тянет. Я стону от боли, которая тут же проходит, замещаясь жаждой поддразнивающего соблазнителя. Он начинает сосать так, словно собирается оставить засос, по мне как будто струятся электрические разряды.
Такое ощущение, словно мой затуманенный разум алкоголем, играет со мной в свою игру. У меня не остается никаких сомнений, в сексе он мастер своего дела. Всепоглащающее желание поднимается у меня изнутри, каждый мускул моего тела тянется к нему. Я в бессилии сжимаю кулаки. Он отрывается от моей груди, и тут же его рука опускается ко мне между ног.
— Раздвинь, — мурлычет он. Его дыхание такое сладкое, когда он выдыхает мне в губы.
Я тут же раздвигаю ноги, и он толкает в меня свой палец.
— Еще, — стону я.
— Терпение, Элла, — бормочет он и вынимает палец.
Я смотрю на него умоляющими глазами. По-видимому, он догадывается, как сильно я его хочу, но мне на это наплевать. Я хочу навсегда остаться в этой иллюзии, где кроме нас нет никого. Он приподнимает ладонями меня за задницу и улыбается, какой-то загадочной и дикой улыбкой. Я закрываю глаза, чтобы ее не видеть.