Разбитое сердце (ЛП)

Но то, что происходит сейчас, является причиной всему. Она слишком много болтает.
— Деми, — сказал я, стараясь сдерживать тон голоса, - Я не представляю кого-то еще, когда трахаюсь.
— Тогда почему ты не кончил?
— Потому, что я напряжен, — проворчал я, проведя пальцы сквозь волосы.
— Ты лжешь.
Она заплакала. На сегодня мое терпение кончилось. Я, скрипя зубами, подошел и обнял ее.
— Милая, я не лгу. Я действительно очень устал.
Она зашмыгала носом и посмотрела на меня.
— Ты уверен? Потому что, если у тебя другая девушка…
Высохли слезы, и на сцену вышла неистовая стерва. Эта женщина имеет несколько масок, я уверен.
— Деми! — я сделал предупреждение.
— У меня есть власть! — заявила она, изучая мое лицо. — И ты не хочешь бросать меня, Макс! Потому, что я - лучшее, что у тебя есть в жизни.
Черт. В прошлый раз я уже убедился, что мне нужно было приструнить ее, показав, кто здесь главный.
С каждой секундой этот вздор становился более запутанным.
— Я могу сказать то же самое.
Она дернулась назад и свирепо посмотрела на меня.
— Ты угрожаешь мне, Макс?
Прищурившись, я скрестил руки.
— Как так получилось, что мы начали с того, что я не кончаю и закончили тем, что я тебе угрожаю?
Она сделала несколько шагов назад и тоже скрестила руки.
— Я начинаю думать, что нам нужно сделать паузу.
Я вздохнул.
На прошлой неделе у нас уже была передышка, которая продлилась два дня. Она увидела, что я танцую с другой девушкой на вечеринке, но вскоре уже не могла жить без меня. У этой девчонки так много гормональных колебаний, что она не может справиться с ними. Сначала она довольна, а через минуту она выходит из равновесия.
— Тебе вообще наплевать? — заорала она.
Хорошо, предположим, я должен отреагировать на ее маленькую угрозу, как сделал бы любой обычный парень:
— Конечно, мне блин, не наплевать! Но я не собираюсь играть с тобой, Дем! Либо ты хочешь быть со мной, либо нет. Сотни девчонок ухватились бы за возможность занять твое место.
— Не верю своим ушам, — прошептала она, затем развернулась и ушла в ярости.
Я прихожу к мысли, что сейчас мне было бы легче всего иметь дело с голубыми глазами.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СЕЙЧАС – АНАБЕЛЛА
— Имми, — утешала я свою дочь, прижав ее к груди и покачивая.
У нее высокая температура и рвота, вследствие чего мы не спали две ночи подряд. Иногда сложно все делать самой. Особенно, в такие моменты. Я знаю, что Макс хотел бы знать о ней, если бы я дала ему шанс, но я никогда этого не делала. Мы не виделись с ним с того вечера, как я ушла пять лет назад. Любовь всей моей жизни. Мой герой. Мой муж. Я просто исчезла однажды вечером, потому что не смогла справиться. Я не могла смириться с демонами, которые прятались в его голове. Демоны, о которых я даже не подозревала, потому что он просто замолчал и не сказал мне ничего.
Он разлюбил меня из-за этих демонов.
И мое сердце разбито.
— С вами все в порядке?
Я подняла голову и увидела в дверях нашу соседку — Пиппу. Она была очень доброй девушкой и полгода назад приютила меня с Имми, когда я вернулась в город, чтобы находиться рядом с моей мамой, болеющей раком. Мама была почти при смерти, и мне хотелось провести с ней как можно больше времени. Единственным способом сделать это, было возвращение домой. В ее небольшом доме было тесно, и мне пришлось найти новую работу и жилье.
Пиппа — хорошая девушка, которая встречалась с членом мотоклуба. У нее доброе сердце и она - хороший друг. Я никогда не имела дел с клубом, но, казалось, что они славные ребята. Я просто старалась оставаться в стороне, особенно после того, как узнала, что Макс, мой муж, недавно помогал ей решить ситуацию с какими-то плохими парнями и клубом.
Макс все еще живет здесь, в этом же городе. Он держит клуб, в котором есть большой бойцовский ринг под названием «Дом Обсидиана». Долгое время клуб принадлежал его семье, но ринг обустроил именно Макс.
Никогда не думала, что он пойдет по такой тропе. Макс всегда хотел быть звездой футбола, но, когда он влюбился и женился - все изменилось. Я никогда не интересовалась, жалел ли он о несбывшейся мечте, потому что он выглядел счастливым, находясь рядом со мной.
До тех пор, пока все не изменилось.
— Все в порядке, — улыбнулась я, поглаживая волосы дочурки.
— Может, наполнить ее бутылочку? Или принести полотенце? А, может, положить что-нибудь теплое ей на животик?
Я так люблю Пиппу.
— У нас все хорошо, Пиппа.
Она вошла в комнату и ласково погладила волосы Имми. Пиппа – добрая душа, и на самом деле очень милая девушка. Она миниатюрная и изящная, и почти всегда спокойная. Я думаю, что она даже не подозревает, насколько красива.
— Что сегодня сказал врач?
— Он сказал постоянно давать ей жидкость; вряд ли мы можем сделать что-то большее.
В ее глазах появилась нежность.
— Сейчас помощь была бы очень кстати.
— И не говори.
Мы замолчали. Она знает о Максе. Она знает, что он значит для меня, но ни разу не принуждала меня увидеться с ним, даже несмотря на то, что он спрашивал обо мне в ту ночь, когда спас ее жизнь. Она многого не сказала ему, но он знал, что я здесь, и ни разу не пытался найти меня. Это объясняет все – он не желал меня видеть.
А, может, он, как и я, очень боится снова пережить прошлое, которое мы, судя по всему, пытались похоронить.
— Хочешь, я посижу с ней пару часов, а ты пока передохнешь? — предложила Пиппа.
— Нет, спасибо. – неуверенно усмехнулась я. – Может, завтра?
Она кивнула.
— Доброй ночи. Зови, если что-то понадобится.
— Спасибо, Пиппа. Спокойной ночи.
Когда она ушла, я улеглась рядом с Имоджин, прижала ее к себе и обняла. Я чувствовала тяжесть и резь в глазах и, услышав ровное дыхание малышки, я закрыла глаза.
Да, сейчас тяжелые времена, но моя дочь стоит всех этих усилий.
~*~*~*~
— Как Имми? — на следующий день хрипло спросила мама, улыбаясь внучке, которая смотрела телевизор у нее в гостях.
Я внимательно посмотрела на дочь: сегодня у нее появился румянец на щеках. Слава Богу.
— Вчера вечером после того, как она уснула, было видно, что она идет на поправку. Я так рада, ей было так плохо.
Мама кивнула и посмотрела на меня с той же улыбкой. У нее был потухший взгляд и глаза уже не были такими ярко-зелеными, как когда-то. После химиотерапии она потеряла волосы, поэтому носила красивый шелковый платок. Она все еще красива. Она всегда была очень красивой, просто сейчас выглядит опустошенной. Врачи дали ей несколько месяцев, но предупредили, что она может уйти в любой момент.
Это вселяло дикий ужас. От мысли о том, что каждый день, проведенный с ней, может стать последним, внутри все переворачивалось вместе с отчаянной необходимостью сделать все возможное, чтобы только не потерять маму. Но я ничего не могу сделать. Это жестокая правда. Я не могу изменить неизбежное. Мы исчерпали все возможности, и, в конце концов, с нее хватит.
— Как ты сегодня себя чувствуешь? — спросила я.
Ее улыбка дрогнула.
— Не скажу, что прекрасно, но я справляюсь.
— Медсестра также заходит к тебе каждую неделю?
Мама кивнула.
— Да, она замечательная.
Я мучительно улыбнулась, иногда мне кажется, что я мало уделяю ей внимания. Разрываясь между работой по вечерам и присмотром за Имоджен мне очень сложно проводить с матерью каждую минуту, хотя мне бы очень этого хотелось.
— Мам, если тебе что-то понадобится, ты знаешь, что можешь всегда позвонить мне.
Она подошла и взяла меня за руку.
— Я знаю, милая, но ведь Имми болеет.
— Да, но я всегда найду время, чтобы помочь тебе.
— Ты приходишь каждый день, помимо того, что работаешь и заботишься о дочери. Ты делаешь более, чем достаточно.