Нежданно-негаданно

– Но что я могу сделать? Я же не медсестра.
– Нет, но если вы заметите что-то тревожащее, то не отмахнетесь, как поступит человек посторонний. Вы можете позвать на помощь и даже спасти ему жизнь. Или попытайтесь убедить его, что он не должен так растрачивать себя.
– Данте не станет меня слушать, – возразила Ферн. – Он, вероятно, сразу же заподозрит заговор.
– Он сам пригласил вас поехать с ним, поэтому все покажется ему естественным. Пожалуйста. Умоляю вас.
Ферн приняла решение быстро. Женщина, которая пришла ей на выручку и ничего не попросила взамен, теперь умоляет о помощи.
– Конечно, я сделаю это, – сказала она. – Расскажите мне все, что знаете об этом заболевании.
Вместо ответа, Хоуп бросилась Ферн на шею. Тони был более сдержан, но положил руку ей на плечо и легонько сжал.
А сама Ферн дрожала, спрашивая себя, на что же она согласилась.
  
Глава 6
 
Какой-то звук, донесшийся из дома, заставил их вздрогнуть, но это был всего лишь Примо, который пришел пожелать им спокойной ночи перед тем, как они с Олимпией уедут домой. Ферн воспользовалась возможностью и ускользнула в сад. Ей необходимо было успокоиться.
В душе у нее царил полнейший хаос, и хотелось закричать во весь голос, что этого не может быть. Такого не должно быть, ибо, если это правда, она не вынесет.
Она мечтала узнать тайну Данте и вот узнала: он, возможно, умирает. В любую минуту дня или ночи ему грозит потеря сознания. С этим фактом он живет, отказываясь признать его и даже смеясь над ним. Это квикстеп, который он танцует с судьбой.
Теперь она понимает, почему Данте вернулся в горящее здание, когда любой разумный человек воздержался бы от этого. В душе он кричал: «Ну давайте, делайте свое черное дело!» – тем демонам, которые преследуют его.
Если бы в тот день он погиб, то назвал бы это благословением по сравнению с будущим, которого страшился. Данте Ринуччи не желает стать впавшим в детство инвалидом, вызывающим жалость. Дабы избежать этого, он готов на все, даже войти в огонь.
Вот почему он предпочитает необременительные отношения. Он не позволяет себе влюбиться и не допустит того, чтобы женщина полюбила его.
«Но Данте просчитался», – в отчаянии думала Ферн. Известие о том, что ему грозит опасность, вызвало бурю эмоций в ее душе. Отрицай не отрицай, но боль, которую она испытывает при мысли, что он в любой момент может умереть, разрывала ей сердце.
«Беги! – велел ей внутренний голос. – Забудь о своем обещании».
– Я не могу, – прошептала Ферн, прислонившись к дереву.
Уехать – значит бросить Данте, оставив его один на один с судьбой. Да, он сам выбрал такой путь, однако предать его Ферн не в силах.
– Нет, – пробормотала она. – Нет, нет, нет!
Внезапно Ферн поняла, что не в силах сдержать обещание, данное Хоуп. Она сошла с ума, сказав «да», и еще есть время все исправить. Надо сейчас же вернуться и…
– Вот ты где, – послышался голос Данте. – Почему прячешься?
Она обернулась. Данте шел к ней. Он явно только что встал с постели.
– Я вышла подышать воздухом, – ответила Ферн. – Здесь так чудесно ночью.
– Да, красота, верно?
Он вопросительно взглянул на нее:
– У тебя все хорошо?
– Конечно, – поспешно ответила она. – А ты как? Как голова?
– С моей головой все в порядке. Почему ты спрашиваешь?
– Когда ты рано ушел спать, Хоуп подумала…
– Хоуп всегда слишком опекает меня.
Не стоило ей затрагивать опасную тему. Это ошибка, и впредь следует быть осторожнее.
– Нельзя винить ее за то, что она беспокоится, – заметила Ферн. – Кстати, а почему ты рано улегся в постель? Какая планета сошла со своей орбиты?
– Наверное, все еще сказывается то, что я надышался дымом. Даже я не супермен.
– Вот это признание! – весело воскликнула Ферн.
Ей безумно хотелось взять его лицо в ладони, нежно поцеловать и умолять заботиться о себе. Но подобное под запретом. Если она останется, ей придется следить за каждым своим словом, обманывать Данте, тайком присматривать за ним и защищать его. Чем скорее она освободится от своих обязательств, тем лучше.
– Данте, – неловко начала она, – мне надо тебе кое-что…
– Ты и днем пыталась мне что-то сказать, верно? А я, как всегда, был слишком занят собой. Ну, говори.
Ферн уже открыла рот, однако появилось благословенное спасение в лице Матти, сынишки Раггьеро. Малыш бежал по саду так быстро, как только позволяли его коротенькие ножки. Сзади послышался голос Раггьеро, зовущий Матти, но тот не слушался.
– Я точно так же убегал перед сном, – усмехнулся Данте. – Но противные, всегда портящие удовольствие взрослые ловили меня.
Он схватил Матти и, смеясь, подбросил высоко в воздух:
– Попался! Нет, не пинай меня. Мне знакомы твои чувства, но пора спать.
– Спать пора уже давным-давно, – подхватил запыхавшийся Раггьеро, подбежав к ним. – Полли заглянула в детскую, а он взял и удрал.
– Родители могут быть ужасными занудами, – поделился Данте с малышом. – Но иногда приходится им потакать.
Матти неохотно кивнул. Данте улыбнулся и передал мальчика отцу.
– А ты знаешь, как с ним разговаривать, – заметил Раггьеро. Затем, испугавшись, что его сочтут сентиментальным, добавил: – Полагаю, это потому, что ты сам большой ребенок, а?
– Может быть, – согласился Данте.
Ферн, наблюдавшая за разыгравшейся сценкой, подумала, что в этой шутке есть доля правды. Данте частично ребенок, частично шут, частично интриган, частично кто-то еще, и этого «кого-то» она только-только начинает узнавать. Каким бы ни оказался этот пока неведомый ей Данте, он нуждается в ее защите. Наконец она приняла решение.
– Ну, мы опять одни, – напомнил он. – Что ты хотела сказать?
Ферн сделала глубокий вдох и с улыбкой повернулась к нему:
– Только то, что мне понравилось работать с тобой. Когда едем?
* * *
Ферн постоянно поддразнивала Данте, поскольку он действительно вел себя как безупречный джентльмен, а он отшучивался. Но время шло, и она начала осознавать, что он воспринял ее слова серьезно и, как и обещал, был просто другом.
Он купил машину – надежный, просторный автомобиль, предназначенный для дальних поездок. Они направились на юг, в Калабрию – суровую, гористую местность, расположенную на западной оконечности Апеннинского полуострова.
– Там есть три виллы, которые, как я выяснил, давно безуспешно пытаются продать, – пояснил Данте. – Давай попытаем удачу.
Удача была на их стороне. Владельцы уже отчаялись и ужасно обрадовались, когда Данте предложил включить их собственность в проспекты своей фирмы. Они провели несколько дней, оценив каждый дом и сделав великолепные подборки фотографий. Под конец Ферн почувствовала, что вымоталась.
– Мне кажется, что я всю жизнь взбиралась по лестницам и ходила по нескончаемым коридорам, – пожаловалась она. – Если б я знала, насколько это утомительно, ни за что бы не поехала.
Сам Данте вовсе не устал и явно был здоров как бык, что заставляло Ферн задаваться вопросом, не сошла ли она с ума, решив присматривать за ним. У него имелся неисчерпаемый запас забавных историй, которые он рассказывал ей за обедом, веселя до слез, после чего брал за руку и вел наверх, к их отдельным комнатам, целовал в щеку и желал спокойной ночи.
Ни один мужчина не способен вести себя безупречнее. Ни один мужчина не способен быть более сдержанным и вежливым. Ни один не способен вызывать столь сильное раздражение.
И ради этого она отказалась от возможности, предоставляющейся раз в жизни?!
Майк Грегсон был очень недоволен.
– О чем ты думала? – возмущался он по телефону. – Этот человек имеет влияние в киноиндустрии. Если бы ему понравилась твоя работа, он готов был бы сделать все, что ты хочешь.
«Но я и так делаю, что хочу», – подумала она.
– Ферн, я не смогу представлять твои интересы, если ты будешь так себя вести.