Цыганка

Мисс Брюс улыбнулась. Она не раз слышала, как кто-то играет жигу на скрипке, но никогда не могла подумать, что мелодия доносится из каретного сарая. По ее мнению, эта музыка вовсе не была дьявольской, напротив, она казалась веселой и жизнерадостной.
— Почему ты никогда раньше не говорила мне об этом? — спросила мисс Брюс. — Это же чудесно.
— Я думала, это будет выглядеть так, словно я хвастаюсь. От служанок такого не ожидают.
— Мне бы никогда в голову не пришло, что ты хвастаешься. И я бы с удовольствием послушала твою игру.
У Бет так загорелись глаза, что мисс Брюс улыбнулась.
— И не переставай мечтать и строить планы на будущее, — продолжила она. — Я совершила ошибку, поставив долг выше собственных желаний и амбиций. И поэтому не вышла замуж и не родила детей. Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же самое.
— И что это не должно случиться с Бет?
Мисс Брюс и Бет одновременно обернулись. Вопрос миссис Лэнгворси застал их врасплох. Они не слышали, как она спустилась в подвал. Их хозяйка выглядела ослепительно. Она надела шелковое зеленое платье с длинными сужающимися книзу рукавами и заколола пышные локоны на макушке.
— Бет только что рассказала мне о том, что Сэм мечтает уехать в Америку, и я полагаю, она тоже очень хочет поехать с ним, — ответила мисс Брюс.
— Я могу это понять, — кивнула миссис Лэнгворси. — Говорят, это чудесная, восхитительная страна. Но не срывайтесь прямо сейчас, Бет, я только привыкла к вашей помощи. И к этой малышке!
Она подошла к коляске и с обожанием посмотрела на Молли.
— Это самый чудесный ребенок, которого я встречала. Жаль, что она спит. Мне так хотелось поиграть с ней.
Мисс Брюс знала, как ее хозяйка жаждет иметь детей. Когда они с мистером Эдвардом только поженились, миссис Лэнгворси говорила, что хочет пятерых или шестерых. И тогда она была так здорова и вынослива, что мисс Брюс полагала, будто это ее желание исполнится совсем скоро. Но детей все не было, и с каждым годом надежды оставалось все меньше.
Молли проснулась и потянулась. При виде миссис Лэнгворси на ее личике появилась улыбка, и девочка подняла ручки, требуя, чтобы ее взяли на руки.
— Она намочит вам платье и испортит его, — встревожилась Бет.
— Словно я об этом беспокоюсь! — рассмеялась миссис Лэнгворси и охотно взяла ребенка.
— Ну, малышка Молли, тебе пора обедать, — сказала она. — И что у нас?
Молли увлеченно играла ожерельем миссис Лэнгворси, все время пытаясь сунуть его в рот.
— Кухарка оставила ей немного тушеной баранины, — сказала мисс Брюс. — Кормить Молли одно удовольствие. Ни разу не видела, чтобы она от чего-то отказывалась.
— Можно мне ее покормить? — спросила миссис Лэнгворси.
Бет не понимала, почему ее хозяйка хочет это сделать, но охотно согласилась.
— Вам лучше надеть фартук. Молли такая грязнуля, — посоветовала Бет.
Мисс Брюс выполняла свои обязанности, но при этом время от времени заходила в кухню посмотреть, как миссис Лэнгворси кормит Молли. К ее удивлению, хозяйка отлично справлялась. Она посадила Молли к себе на колени и ложечкой отправляла еду в маленький жадный ротик. Гораздо более интересное зрелище представляла Бет, сидевшая по другую сторону стола. Она открывала и закрывала рот одновременно с Молли, а ее рука все время непроизвольно дергалась, словно Бет не могла поверить, что миссис Лэнгворси сможет собрать еду вокруг ротика девочки и отправить ее по назначению.
Хозяйка заметила напряжение Бет.
— У меня богатый опыт, — сказала она, весело засмеявшись. — Я регулярно кормила своих младших братьев и сестер. И перестала иметь дело с детьми только после замужества.
— У вас действительно хорошо получается, — восхищенно сказала Бет. — В первый раз увидев Молли, я пришла в ужас. Я раньше никогда не держала в руках новорожденного, не говоря уже о кормлении и пеленании.
— Я хотела бы ее переодеть, — просияла миссис Лэнгворси. — Гораздо приятнее ухаживать за детишками, чем за сварливыми стариками.
Мисс Брюс отвернулась, чтобы никто не заметил ее слез. Она понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, потому что Бет скоро уедет и заберет Молли с собой.
Всю осень, а также Рождество и начало нового года мисс Брюс наблюдала, как Бет и Молли постепенно завоевывают сердца обитателей особняка на Фолкнер-сквер. Это не было игрой воображения, потому что женщина и сама подпала под действие их чар.
Было сложно не полюбить того, кто способен петь, даже стирая грязные пеленки. Веселый смех Бет оживлял подвал, ее желание помочь всем создавало в доме атмосферу счастья. Днем Бет с радостью чистила столовое серебро, гладила рубашки мистера Эдварда или читала вслух старому мистеру Лэнгворси, хотя и не получала денег за эти дополнительные заботы. Возможно, она предпочитала работать, потому что не хотела в одиночестве сидеть с Молли в своих комнатах, но в любом случае мисс Брюс нравилось ее присутствие.
Они отпраздновали первый день рождения Молли перед Рождеством, собравшись в кухне. Кухарка специально приготовила залитый сахарной глазурью торт и нежный бисквит со сливками, Кэтлин, горничная, надула воздушные шары. Даже Сэм и мистер Эдвард вернулись с работы раньше, чем обычно, чтобы присутствовать на празднике. Бет сшила для Молли новое розовое платье, которое та немедленно испачкала бисквитом. Девочка уже могла делать несколько шагов, держа кого-нибудь за руку, а сегодня после обеда прошла пять или шесть шагов самостоятельно, чтобы подойти к миссис Лэнгворси.
Никто не сомневался, что мистер Лэнгворси принес рождественскую елку только ради Молли, потому что раньше они всегда обходились без нее. Сэм надежно закрепил елку в большой кадке и поставил у окна в гостиной, а Бет помогла миссис Лэнгворси украсить ее свечами и стеклянными шариками.
Как обычно, на рождественский обед прибыли родственники, и Сэм помог перенести старого мистера Лэнгворси в столовую. Но хотя празднества наверху ничем не отличались от тех, что проходили здесь в предыдущие годы, внизу было гораздо веселее.
Как только обед наверху подошел к концу, старого мистера Лэнгворси отнесли обратно в его комнату, хозяева дома принялись развлекать гостей в гостиной, а прислуга ушла обедать в кухню.
Мисс Брюс попросила Сэма, как единственного присутствующего мужчину, сесть во главе стола и разрезать гуся. Сама мисс Брюс находилась на другом конце стола, рядом с ней с одной стороны сидела кухарка, а с другой — Молли в ящике, поставленном на стул. Кэтлин и Бет, обе в бумажных шляпах, устроились по обе стороны от Сэма. Благодаря то ли вину, которое они выпили, то ли тому факту, что в этом году за столом собралось на три человека больше, чем обычно, смех не смолкал с того момента, как Сэм, дурачась, во время разделывания гуся принялся изображать из себя хирурга.
Кухарка жила неподалеку. Она с молодых лет служила в особняках, где было множество прислуги. Женщина припомнила различные веселые истории о промахах, которые они совершали, и о том, как остальные слуги покрывали их.
Сэм рассказывал о посетителях отеля «Аделфи». Он так похоже подражал им, что казалось, будто эти люди сейчас присутствуют в комнате.
Мисс Брюс смотрела, как Сэм разговаривает, и отметила, насколько он изменился, работая барменом. В его поведении появилась уверенность, во время разговора он смотрел на собеседника, а не опускал глаза, как раньше. Это был привлекательный парень со светлыми волосами, нежной как персик кожей и ярко-синими глазами. Его непринужденные манеры в общении с женщинами были безупречны, и мисс Брюс подумала, что скоро Сэм станет неотразим, если только нарастит немного мышц.
Но она также заметила, как мало внимания он уделяет Молли. Когда после обеда девочка начала ковылять по комнате, переходя от одного человека к другому, Сэм, в отличие от остальных, не смотрел на нее. Он поднял ее, когда малышка упала рядом с ним, угощал кусочками апельсина, который ел, но не сажал к себе на колени и не восхищался ею. Мисс Брюс решила, что хотя он ничего не имел против девочки, но в то же время всячески избегал с ней возиться.