Опустошение (ЛП)

вечером я побуду кем–то другим.
Затем надев золотое колье и встав на каблуки, я бегло осмотрела себя в зеркале в ванной
комнате. Я убрала волосы от лица, но тут же, чувствуя некую незащищенность, распустила их. Мои
наручные часы, черные кожаные “Мовадо”, подаренные Биллом на нашу вторую годовщину,
показывали восемь часов. Надев пальто и подняв воротник, я решила прогуляться, пытаясь таким
образом успокоить нервы.
Дорогой мои эмоции метались между волнением и страхом. Я задавалась вопросом – смогу
ли я на самом деле пройти через это, смогу ли прийти туда, сесть и дождаться его. Я почти всегда
отвечала на вызов, но это был другой тип риска. Какой может быть вред от разговора с ним? 
 Покончить с влечением?  
Когда я нашла бар, то поняла, почему Дэвид выбрал именно его. Каменные ступени вели
вниз в полуподвальное помещение; в ночное время это было место, где люди могли провести
поздние часы и не волноваться, что здесь их потревожат, днем – место, чтобы спрятаться от
безжалостного солнца. Я посмотрела вниз на лестничную клетку, что исчезала в темноте и откуда
доносились низкие звуки саксофона, которые, то усиливались, то затухали, завлекая меня внутрь.
Джаз проходил сквозь меня, просачиваясь в темные уголки моего разума, и, словно дьявол на моем
плече, призывал сделать последний шаг.
Мои глаза наполнились слезами. Я не могла этого сделать. Я слишком многого достигла в
жизни, чтобы сбросить все вниз по этой лестнице. Мои часы показывали без десяти девять. Я
простояла там почти пять минут, просто наслаждаясь музыкой. Если сейчас я уйду, все будет так,
как будто я никогда и не приходила сюда. Да, это то, что я сделаю,  решила я, повернувшись,
чтобы уйти. И, как будто почувствовав что–то, он оказался там, заключив меня в кольцо своих рук.
Лицо Дэвида было так близко к моему, что я чувствовала, как его теплое дыхание касается моего
лба.
– Ты рано, – произнес он.
Мне казалось, что его голос скользил по моей коже, а внутри все скрутило от его
наэлектризованного прикосновения. Его грубая, загорелая кожа с темной тенью свежей щетины
находилась достаточно близко, чтобы поцеловать...
Я резко дернулась, но он молниеносно протянул руку, поймав мое запястье. Я уже собралась
выдернуть руку из его хватки, но поняла, что стою на краю лестницы, в темноте и только он
препятствует моему падению. Как только я восстановила равновесие, Дэвид отпустил меня, и мы
вместе спустились в полумрак.
 ~  
Я наблюдала, как он в другом конце зала сделал знак бармену, указав на меня, на что тот
кивнул. Походка Дэвида была спокойной и контролируемой, когда он пересек пространство между
нами, как будто он делал это каждую ночь. Я поджала губы, проигнорировав эту мысль.
Сейчас, наедине, мы были неприметной парой среди небольшого числа посетителей,
окутанные лишь пламенем свечи. Я посмотрела на свои руки, лежащие на коленях, и на мое
поблескивающее в тусклом свете кольцо, которое я прокручивала пальцем.
– Я не уверена в том, что я здесь делаю, – сказала я, не поднимая глаз от стола.
– Ты прекрасно выглядишь, – когда я ничего не ответила, он пошутил, – это сказал бармен.
Он хотел, чтобы я передал тебе.
Я подавила улыбку и потянула правую мочку уха.
– Спасибо, – ответила я спокойно и добавила, – бармену.
Я умоляюще посмотрела на официантку, которая не спеша приближалась к нам. Пока она
ставила мой бокал для вина на стол, я заметила, что девушка была не в силах отвести глаз от
Дэвида, внимательно разглядывая его. Оценивающе, она медленно перегнулась через его плечо,
поставив перед ним высокий стакан темного пива. Что–то в том, как она позволила своим длинным
волосам скользнуть по его плечу, неприятно задело меня. Дэвид поблагодарил ее, но, прежде чем
уйти, она еще с минуту стояла возле нас. Я сразу же потянулась за бокалом, сделав глоток вина для
успокоения.
– “Шираз”(Шираз – марка вина)? – спросила я, вдыхая. Он мягко улыбнулся и кивнул,
наблюдая за моим дискомфортом.
– Итак, Оливия. – Он снова произнес мое имя, но не так, как я слышала его на протяжении
двадцати семи лет. У него оно звучало так, будто было создано для его губ. – Ты работаешь?
– Да, – ответила я, преувеличенно кивнув. – Я работаю в “Chicago MetropolitanMagazine”. 
– Пишешь статьи? – он наклонился вперед, опираясь на локти.
Я покачала головой.
– Я ассистент редактора, даже скорее редактор в обучении. Иногда я пишу, но, в конечном
счете – это не то, чем я хочу заниматься.
Для меня все труднее становилось игнорировать тот факт, что он смотрел на мои губы, пока
я рассказывала.
– Я действительно не люблю писать, – продолжила я нервно. – Редактирование – очень
методичный процесс, почти как собирать пазл, вот это мне действительно нравится.
– У меня что, помада на зубах? – спросила я, наконец.
– О, э–э, нет, извини. Так, значит, ты не автор. Я раньше общался с Дианой о журнале. Ты
работаешь на нее?
– Ну, – я заколебалась. – На самом деле я была ее ассистентом, но уже нет. Она ушла
недавно.
– Понятно. Значит, ты метишь на ее должность? – его резкий и несколько навязчивый тон
напомнил мне о предстоящем разговоре с отцом и о тех вопросах, которые он мне будет задавать.
– Да, я пытаюсь. Я работаю по нескольким ключевым направлениям, которыми занималась
Диана, и, если все пойдет успешно, я получу повышение.
Он откинулся на спинку стула и задумчиво взглянул на меня, как будто только что
вспомнил что–то. Мне нравилось, как его светло–карие глаза смотрели на меня, словно я
единственная женщина здесь. Оценив атмосферу клуба, приправленную джазом и вином, я
задумалась, насколько были чисты его намерения, когда он просил меня встретиться с ним. Тускло
освещенный зал дышал чувственностью, создавая иллюзию секретности, что так идеально
подходило для тайных встреч.
– Еще два, – внезапно сказал он, отвлекая меня от моих мыслей.
Я подняла глаза и заметила, как проходящая мимо официантка кивнула.
– Как долго ты замужем?
Задавая очередной вопрос, он выглядел искренне заинтересованным. И то, что он был
полностью сосредоточен на мне, когда мы разговаривали, очень нервировало.
– Хм, – я пару мгновений подсчитывала.
– Этим летом будет три года, – решительно ответила я.
– Как ты познакомилась со своим мужем?
– До того, как я устроилась на мою нынешнею работу, мы работали с ним в одном здании.
– И он предложил тебе выйти за него?
– Не сразу... Сначала какое–то время мы были друзьями. – Я дотронулась до пуговицы на
блузке, внезапно почувствовав жар.  Черт! Он задавал слишком много вопросов. У меня появилось
чувство, что я влипла.
– Сколько?
– Сколько, что?
– Сколько времени прошло, прежде чем он попросил твоей руки?
– Хм. – Странный вопрос. – Не сразу. Может месяцев шесть?
В его взгляде читалось веселье и опять мне показалось, что я беде.
– А ты, ты, эм–м, холост?
Он склонил голову на бок, сохраняя загадочное выражение лица. Официантка, будто
нарочно выбрала этот момент, чтобы подойти со свежими напитками. Она сделала пометку в своем
блокноте, непрестанно посматривая на Дэвида, словно тоже ожидая его ответа.
– Да, я свободен.
Ну, конечно, он ведь был холостяком во всех смыслах. Глупый вопрос. Что же еще я здесь 
делаю? Воодушевившись вновь приобретенной силой, я решила перейти к сути.
– Мистер, хм… Дэвид. – Я запнулась, потому что не знала его фамилии. – Почему ты хотел
увидеться со мной сегодня вечером? Зачем я здесь?
Я потянулась за вином и сделала глоток, ожидая, когда он ответит. Поставив бокал на стол, я