Опустошение (ЛП)

– Вот они, – сказал Билл.
В нескольких футах позади нас, стояли две моих лучших подруги, которые были мне почти
как сестры. Гретхен, в откровенном розовом платье и на высоченных тонких каблуках, безумно
жестикулируя, рассказывала что–то группе людей вокруг нее. Упругие локоны ее длинных
платиновых волос подпрыгивали при каждом ее быстром движении.
Стоящая рядом Люси старательно уклонялась от размахивающей руками Гретхен,
внимательно следя за каждым ее жестом. На ней было строгое платье с воротничком–лодочкой, а ее
короткие каштановые волосы были собраны на затылке в идеальный пучок.
Еѐ друг, Эндрю, стоял чуть в стороне, скручивая в руках программку. Увидев нас с Биллом,
он широко улыбнулся и кивнул нам, приглашая присоединиться к их компании.
– Извини, Гретхен, – перебил он и обратился ко всем присутствующим. – Позвольте
представить вам другую лучшую подругу Люси, Лив Жермен, и ее мужа Билла Уилсона.
– Что, теперь я другая лучшая подруга? – пошутила я, пожимая руки кому–то, чьи имена я
так и не уловила. – А ты знаешь, что это я познакомила их?
– Лив и я выросли вместе, – пояснила Гретхен.
– Извини, – снова повторил он. – А Люси и Лив встретились в колледже.
Люси посмотрела на меня своими большими карими глазами, прежде чем мы тепло
обнялись.
– Посмотри на нас, сегодня мы с тобой на высоте, – сказала она с улыбкой, указывая на наши
туфли на высоких каблуках.
– Ну не знаю, малютка, – сказал Билл, – Лив еще на пару дюймов ниже тебя.
– И так, о чем я, – вставила Гретхен нетерпеливо. – Самолет приземлился и я поспешила на
вокзал, едва успевая на поезд. Так как в тот день я была в дороге уже более четырнадцати часов, я
немедленно отключилась. И вот, когда я просыпаюсь, как же их называют – бортпроводницы,
кажется? – объявляет: «Добро пожаловать в Чили!»
– Чили! – воскликнула одна из женщин.
– Оказывается я села не на тот поезд, проспала всю дорогу и в конечном итоге оказалась в
Сантьяго.
Все засмеялись и я вежливо присоединилась к всеобщему веселью, хотя слышала эту
историю уже дважды.
– Что еще хуже, на улице было где–то около десяти градусов тепла, а я была одета всего
лишь в легкие шорты и футболку.
Мужчина рядом со мной громко расхохотался и я настороженно посмотрела в его сторону. Я
заметила, что он был единственным, кто не имел спутницу. Что ж, приманка Гретхен была
заброшена.
– Я думаю нам пора, – пробормотала Люси, когда свет над нами стал мигать. Наша группка
рассеялась, отправившись занимать места в зале.
Одинокий мужчина с удовольствием прошелся взглядам по Гретхен и заискивающе спросил:
– Чем же вы занимаетесь, что можете оказаться в Чили в любой момент, когда вам этого
захочется?
– Организация развлечений, – ответила она, кокетливо хлопая ресницами.
– Рыбка попалась на крючок, – прошептал Билл, читая мои мысли.
Когда я захихикала, Гретхен обернулась, грозно посмотрев на нас.
– Ой–ой, Виндекс [Windex – Очиститель для стекол, имеющий ярко–голубой цвет]
разозлилась, – продолжил Билл с игривой улыбкой.
Лицо Гретхен сразу же смягчилось, потому что я точно знала, она любила прозвище, данное
ей Биллом. Дело в том, что когда я их познакомила, он сказал, что таких голубых глаз, как у нее, не
видел никогда.
Как только мы сели, Билл наклонился ко мне и прошептал так, чтобы только я могла его
слышать:
– Ты знаешь сказку о принце Зигфриде и Одетт?
Я приподняла брови, вопросительно посмотрев на него, и Билл передал мне программку.
– Лебединое озеро. Еще одна история любви, в которой что–то пошло не так.
– О.., – ответила я, не в силах сдержать удивления. За три года, что мы были женаты, я
никогда не замечала, чтобы он интересовался балетом.
– Мои родители однажды взяли меня с собой, когда я был еще подростком – объяснил он, –
Они надеялись, что я полюблю балет и займусь бальными танцами.
Свет потух и Билл откинулся на спинку сиденья, устраиваясь поудобнее. Он несколько раз
нечаянно пнул спинку сиденья напротив нас, из–за чего сидящая перед нами женщина обернулась,
осуждающе приподняв брови. Я поспешно подавила смешок, заметив, что композитор поднял руки.
Вскоре сцена наполнилась кружащим белым тюлем, сильными мускулами и миленькими
розовыми пуантами. Эти розовые пуанты, неестественно кружащиеся, изгибающиеся и
вытягивающиеся, казались мне совершенными; в балете все работало, как отлаженный механизм,
гладко и без дефектов, начиная от танцоров и заканчивая зрителями. Изящная точность
присутствовала во всех движениях и я была полностью сражена безупречностью исполнения. Я
желала, чтобы все в жизни было таким же совершенным. В антракте, когда упал занавес, я
восторженно хлопала вместе с другими зрителями.
Мы вернулись в фойе, возбужденно обсуждая увиденное и старательно маневрируя в толпе.
Билл и Эндрю отправились за напитками, а я, Люси и Гретхен немного отстали от остальных, но
при этом старались не упускать их из виду. Комната была переполнена людьми и я очень надеялась,
что Билл не простоит в очереди весь антракт.
– Я не могу поверить, что, когда мне было семь лет, моя мама позволила мне бросить балет, –
посетовала Люси, когда мы вышли на менее оживленное место. – Я могла бы стать звездой.
– Не думаю, что это так просто, – предположила я.
Она покачала головой.
– Лив, я могла бы стать профессиональной балериной.
Гретхен и я засмеялись над ее искренней наивностью.
– Прекрасно, можете мне не верить, – сказала она разочарованно. – Я иду в дамскую комнату.
– Я с тобой, – подхватила Гретхен. – Лив?
– Я не пойду, – ответила я. – Лучше я здесь подожду наших парней.
Вытянув шею, я посмотрела сквозь толпу в сторону бара, ожидая увидеть силуэт Билла,
довлеющего над остальными. Мой взгляд останавливался на незнакомых мне людях, отмечая, как их
скованные, нарочитые движения противоположны утонченной элегантности танцоров на сцене.
Для меня они не просто казались незнакомцами, а словно пришельцами из другого мира. Или может
быть я была той, кто не принадлежал этому миру.
Ещѐ будучи подростком, внезапный развод моих родителей заставил почувствовать себя
неуместной. Из этого сложились мои представления о доме и отношениях. И все же, с тех пор, я так
и не смогла для себя определить, где именно мое место в этой жизни. Большое скопление людей
всегда пугало меня и заставляло чувствовать уязвимость. У меня была прискорбная способность
ощущать себя невероятно одинокой в толпе, даже в окружении семьи и друзей.
Внезапно я почувствовала, что за мной следят, а через мгновение встретилась глазами с
незнакомцем, наблюдавшим за мной с противоположной стороны комнаты. Его взгляд был темным
и напряженным, он прищурился, как бы пытаясь прочитать меня. Всѐ вокруг будто замедлилось,
тогда как мое сердце наоборот затрепетало и забилось быстрее.
Наши взгляды удерживали друг друга дольше, чем следовало. Я не чувствовала
собственного тела, лишь слышала бешеный стук сердца в ушах. Не его высокий рост, великолепное
тело или мрачная красота так поразили меня, а то, что притяжение было настолько сильным, что
оно не исчезло, даже когда я попыталась отвернуться.
Вскинув руку к груди, я осознала, что все эти бесконечные секунды сдерживала дыхание и
сейчас оно вырывалось из меня рваными вздохами. Я немного отошла в сторону и заметила Билла,
пробиравшегося ко мне сквозь массу людей. Когда я вновь оглянулась, у меня перехватило
дыхание.
Он был ближе, чем это было необходимо. Его поза со стороны казалось легкой и
непринужденной, однако пространство между нами физически накалилось, разжигая огонь под мой