Глухой (ЛП)

— Кто-то кому явно не следует заниматься ремонтом.
Эрин хихикает и спрашивает:
— Так в чем причина перемен?
Черт меня подери, мы все знаем ответ на это. Да, ладно. Это так чертовски очевидно, что вы должны быть слепым, чтобы не заметить это. Чего она не знает, насколько я попал. Вы знаете, сначала я думал, эти чувства к Макс пройдут. Вы знаете, то, как иногда болит живот и у вас вздутие? Да, все нормально. Я парень, вы можете говорить со мной о таких вещах. Но чувства не исчезали. Они только менялись. Я в этом глубже, чем был раньше. Делаю вещи, о которых я даже никогда задумывался прежде. Господи, я делаю покупки! Добровольно! Мой член не встречается с киской неделями! Недели! 
Если я когда-либо ходил больше, чем двадцать четыре часа без того, чтобы мой член был обласкан, я находил способ сделать так, чтобы это произошло, и удваивал количество партнеров, чтобы компенсировать это. Да. На самом деле, много цыпочек желающих поучаствовать в тройнике. Вам просто действительно нужно знать правильный способ, чтобы спросить. Но вернемся к теме. Знание того, что Макс хочет быть подо мной так же сильно, как я хочу ее, скручивает что-то внутри меня. Это тяжелое, мучительное скручивание. Это ощущается, как что-то внутри меня на грани надрыва. 
Как там говорят: старые привычки умирают с трудом, ну, или какое-то подобное дерьмо? Это то, что, черт возьми, происходит со мной. Те привычки пытаются умереть ради Макс. Потому что она заслуживает лучшего. Я собираюсь дать ей лучшее. Черт. Послушайте меня. Пару месяцев назад я бы никогда не стал рассматривать что-то большее, чем одну ночь, а сейчас посмотрите на меня. Святое дерьмо … я становлюсь подкаблучником . 
Не готовый признать, что прямо сейчас я, бл*дь, под каблуком, пожимаю плечами.
— Пришло время, как мне кажется.
— Пришло время, как тебе кажется?
— Тебе доставляет удовольствие повторять все, что я говорю с добавлением знака вопроса?
— Как дела между тобой и Макс?
— Как дела между тобой и Си Джеем? — противостою я.
— Как горячо она выглядит без верха?
— Как тяжело ему было, когда он увидел тебя топлесс?
— Какой звук издает Макс, когда она кончает?
— Кстати, какой размер члена Си Джея?
В машине повисает тишина между нами, удивительно, совершенно ненапряженная.
То, как мы взаимодействуем, не имеет никакого смысла для большинства людей. Черт, это не имеет никакого смысла даже для вас, так? 
      Я немного разворачиваюсь в её сторону и говорю:
— Скажи мне, что в нем такого, что заставляет тебя нервничать, Эрин? Ты ведешь себя как будто паренек отброс человечества, а он обожает тебя.
— Я не веду себя так, — отрезает она, останавливая машину перед красным сигналом светофора. — Ты сказал, что он обожает меня? Откуда ты это знаешь? Вы двое говорили обо мне? С каких это пор вы друзья?
— Я дружелюбен со всеми, кто работает в баре.
— За исключением Тони. — Этот ее ответ заставляет меня сердито посмотреть на нее, а ее усмехнуться. — Верно? Тебе не нравится Тони.
Одно его имя вызывает у меня желание разбить её лобовое стекло.
— Мне не нравится то, каким взглядом он смотрит на Макс.
— Что ты имеешь в виду под тем, каким взглядом он на нее смотрит?
— Таким, каким Си Джей смотрит на тебя.
И мы возвращаемся туда, откуда мы всегда начинаем.
Верите или нет, таким странным способом мы общаемся. Всегда так. Помните, я говорил вам, что свидание с Эрин будет, как свидание с самим собой. Теперь вы понимаете? У нас много общего, когда дело касается отношений, то же самое у Люка и Макс. Они жаждут стабильности, в то время как мы жаждем удовольствия. Нам обоим тяжело обсуждать свои чувства. Ясно как день. Но в то же время, однако, мы понимаем друг друга. 
Плавно нажимая на педаль газа, Эрин спрашивает:
— Почему мы это делаем?
— Делаем что?
— Это.
— Разговариваем друг с другом? Я полагаю, это, потому что другие люди устают от нашей жизненной позиции.
— Отталкиваем людей, осел.
У меня нет ответа.
Есть только одно место, где люди в безопасности от меня. Далеко. Черт. Зачем я даже думаю попытаться сблизиться с Макс, как сейчас? Вы должны понять намек тоже. Находиться близко ко мне никогда не заканчивается ничем хорошим. Для кого бы то ни было. 
— Почему мы отталкиваем людей, которые просто хотят быть рядом с нами? Просто чтобы оградить себя от любой действительно глубокой связи за пределами нашей семьи? Это не здорово.
Я разворачиваюсь к окну, как будто не слушаю. Как будто я могу игнорировать ее.
Может быть, она перестанет болтать. Может быть, она перестанет давить на меня. Может быть, она остановится.
— Не игнорируй меня, — требует она громко.
Стоило попытаться.
— Почему, Логан? Почему мы отталкиваем от себя людей?
— Зачем ты это делаешь? — мой голос хрипит, в то время как голова просто разрывается от боли. Эрин не отвечает. Она просто сильнее сжимает руль. — Почему так важно, почему мы это делаем?
— Потому что, возможно, если мы сможем разобраться почему, то сможем понять как, черт возьми, пройти через это. — Эрин заворачивает на парковочное место. — Мы не можем продолжать это вечно, так ведь? Каждый раз, когда мы получаем возможность стать ближе с кем-то, кто заботится о нас или угрожает полюбить, мы убегаем.
Мы не убегаем. Мы, черт возьми, бежим с максимальной скоростью. 
— Я не знаю, как ты, Келлар, но я действительно устала убегать...
Ее голова ударяется о сидение, она смотрит в окно в попытке собрать свои мысли в кучу.
Хорошо. Да. Иногда я тоже устаю убегать. Но всю свою жизнь я провел, убегая. Так я остаюсь в безопасности. Так я защищаю то, что люблю. Так я сохраняю то , что люблю, живым. 
  
Глава 2 
 
Макс 
Я грызу мягкий крендель, который Тони принес мне на ланч. Соленый вкус остается на языке, пока я продолжаю слушать его идеи для мероприятия, которое состоится через несколько дней. Он показывает мне шаблоны в стиле «вестерн» последние сорок пять минут, и если бы он не принес крендель, я бы подумала о том, чтобы заклеить его рот скотчем. Хоть я и рада, что он с таким пристрастием относится к своей работе, но мне не обязательно знать каждую деталь.
Честно говоря, это прерывает мечты, в которых я теряюсь. Да, конечно, они о Логане! И да, я снова и снова проигрываю сцену, где он толкает меня к стене, пока его пальцы ищут мои трусики, которых на мне нет, но также мое воображение уже живет своей жизнью. Я на коленях, а он открыт передо мною, чтобы я взяла его на диване. Я на ступеньках с широко раздвинутыми ногами, чтобы он меня попробовал. Ого. Признайтесь, вам кажется, что я позволила себе мечтать о нем слишком много за сегодняшний день. После нашей небольшой беседы посредством сообщений неделю назад, все вернулось к обычной рутине. Или к тому, что считается нормальным для нас. Смех. Объятия. Совместный сон. И больше никакого сексуального подтекста. Вы можете в это поверить? Мы вернулись к истокам. После странного эпизода в машине, мы вернулись к гребаной простоте. Ух. Теперь вы можете винить мое воображение за то, что оно озверело? 
— Ты слушаешь? — спрашивает Тони, наклоняясь вперед и засовывая карандаш за ухо.
— Мммхм, — я облизываю соль с пальцев.
Не выдавайте меня. 
Прежде чем у него есть шанс доказать, что это отъявленная ложь, Эрин открывает дверь кабинета.
— Ты готова?
— Да! — Я подскакиваю, благодарная за то, что могу убраться из этого волшебного мира компьютеров.
Тони крутится на кресле.
— Куда вы двое направляетесь?
— За покупками костюмов, — быстро отвечает Эрин, пряча свой телефон в карман джинсов. — Макс и Си Джею нужны их костюмы.