МИФОуказания
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вот странно, у меня никогда не возникает никаких затруднений с сервисом, когда я хожу за покупками.
С тех пор как Ааз взял меня в ученики, он всегда жаловался, что я недостаточно занимаюсь. Видел бы он меня в этой поездке по магазинам! За первые же три дня после нашего отбытия с Пента я потратил на занятия магией больше времени, чем за весь последний год.
Тананда предусмотрительно прихватила в дорогу пару кулонов-переводчиков, позволявших нам понимать и быть понятыми туземцами посещаемых нами измерений. Это очень способствовало общению, но оставалась такая мелкая деталь, как наша физическая внешность. Личины были моей задачей.
Кроме умения летать, Ааз научил меня еще одному заклинанию, порядком усилившему мою способность выживать в сомнительных ситуациях; я имею в виду умение менять свою или чужую внешность. Поездка с Танандой дала мне возможность по-настоящему поупражняться в этом умении.
Процедура была достаточно простой. Мы прибывали в какое-нибудь уединенное место, затем пробирались туда, где я мог понаблюдать каких-нибудь представителей местного населения. Поглядев на них, я мог скопировать их физическую форму для наших личин, и мы могли слиться с толпой. Конечно, мне требовались спокойствие и самоконтроль, чтобы не выскочить из собственной шкуры при мимолетном взгляде на стоящих рядом со мной существ.
Если вы сделаете из этого вывод, что посещаемые нами измерения населяли жители, выглядевшие несколько странно… то вы не правы. Посещаемые нами измерения населяли существа, выглядевшие очень странно.
Когда Тананда решает проехаться по отдаленным измерениям, она не шутит. Ни одно из посещенных нами мест не выглядело нормальным для моих неопытных глаз, но некоторые поразили мое воображение как исключительно необычные.
Несмотря на шутки Тананды о бюро проката автомобилей, Авис оказался населенным птицеобразными созданиями с крыльями и перьями. В этом измерении мне пришлось не только поддерживать соответствующие личины – мне пришлось левитировать нас с насеста на насест согласно местному способу передвижения. Вместо того чтобы, как я ожидал, переправиться в торговый центр, мы провели немало времени, обозревая их национальные сокровища. Эти сокровища оказались коллекцией никчемных, на мой взгляд, битых кусков цветного стекла и обрезков сверкающего металла, однако Тананда спокойно, с пристальным вниманием их изучала.
Для поддержания личин нам пришлось есть и пить без помощи рук, что оказалось потрудней, чем можно было себе вообразить. Поскольку пища в этом измерении состояла из живых личинок и червей, я упустил возможность опробовать местную кухню. Однако Тананда буквально уткнулась носом (вспомните – без рук!) в полную тарелку. Не важно, почему она облизывала губы – потому ли, что находила это блюдо исключительно вкусным, или же пыталась поймать немногие извивающиеся лакомства, старавшиеся избежать своей судьбы, – но я находил это зрелище отталкивающим. Чтобы не смотреть на нее, я попробовал местного вина.
Необычный способ питья означал, что в итоге я глотал куда больше, чем в обычных условиях, но был доволен, поскольку вино было на вкус легким и приятным. К несчастью, оно также оказалось намного крепче, чем все, что я пробовал прежде. После того как я, левитируя нас, чуть не налетел на довольно большое дерево, Тананда решила, что нам самое время перебраться в другое измерение.
В качестве подстрочного примечания к данному конкретному приключению добавлю, что у этого вина оказалось два побочных эффекта: во-первых, у меня жутко болела голова и, во-вторых, меня сильно тошнило. Последнее происходило из-за того, что Тананда весело объяснила мне, как на Ависе делают вино. До сего дня не могу слышать слово Авис без возникающих перед глазами полетов в вышине и смутного привкуса воздушной болезни. С моей точки зрения, если оценивать измерения по десятибалльной шкале, то Авис может рассчитывать только на двойку.
Еще одно довольно сомнительное измерение, где мы провели немало времени, называлось Брюхоно. Продолжительность нашего пребывания там не имела никакого отношения к нашему поиску. После относительно немногочисленных остановок Тананда решила, что это измерение неспособно предложить ничего достойного для подарка Аазу. Задержали нас там наши личины.
Прежде чем кто-то станет пенять на мои, я согласен, ограниченные способности, позвольте мне кое-что разъяснить: с физической внешностью никаких затруднений не возникло. Как я говорил, чары личины удавались мне довольно неплохо. А затормозил нас способ передвижения. Поперелетав на Ависе с дерева на дерево, я считал себя готовым добраться из пункта А в пункт Б любым мыслимым способом. Но, как предупреждал меня Ааз, измерения – бесконечный источник сюрпризов.
Брюхоноги оказались улитками – большими улитками, но тем не менее улитками. Винтовые раковины, глаза на стебельках – все как положено. С этим я мог справиться. Но вот к чему я никак не мог привыкнуть, так это к необходимости плестись со скоростью местных пешеходов – извиняюсь, пешеползов.
– Танда, – проворчал я себе под нос. – Сколько нам еще оставаться в этом чудовищном измерении?
– Успокойся, красавчик, – упрекнула она меня, переползая еще на один дюйм вперед. – Любуйся пейзажем.
– Я уже полдня любуюсь данным куском пейзажа, – пожаловался я. – Я так сильно налюбовался им, что запомнил наизусть.
– Не преувеличивай, – попеняла она мне. – Этим утром мы находились по другую сторону того дерева.
Я закрыл глаза и проглотил первые пять-шесть ответов на ее реплику.
– Так сколько? – повторил я.
– Думаю, мы можем свалить отсюда после того, как завернем вон за тот угол.
– Но до того угла добрых двадцать пять футов! – запротестовал я.
– Совершенно верно, – подтвердила она. – Я думаю, к заходу солнца мы будем там.
– Неужели нам нельзя просто добраться туда с обычной скоростью?
– Ни в коем случае. Нас заметят.
– Кто?
– Кто-нибудь. Ну, например, твоя поклонница.
– Моя – кто? – моргнул я.
И верно: за нами, героически пыхтя, двигалась брюхоножка. Поняв, что я смотрю на нее, она принялась медленными, но полными энтузиазма движениями покачивать своими глазками на стебельках.
– Она почти час ползет за тобой, – доверительно сообщила Тананда. – Вот потому-то я и спешила.
– Это решает дело! – заявил я, переходя на нормальный шаг. – Пошли, Тананда, давай убираться отсюда.
Когда я уже завернул за угол, а Тананда догнала меня, послышались пронзительные крики – брюхоноги подняли тревогу.
– Что с тобой творится? – возмутилась Тананда. – Мы могли бы…
– Убираемся отсюда – сейчас же! – приказал я.
– Но…
– Помнишь, как я приобрел дракона? – рявкнул я. – Если я позволю влюбленной улитке последовать за мной домой, Ааз выгонит меня из своих учеников. Ну, ты намерена вытаскивать нас отсюда или мне применить И-Скакун и отправиться домой?
– Не злись, – успокоила она меня, начиная ритуал смены измерений. – Хотя тебе не следовало бы волноваться – мы ищем товар, но товар вовсе не живой.
Мы оказались в другом измерении прежде, чем я успел попросить ее объяснить, почему она хихикает. Так и шло: измерение за измерением, пока я не бросил попытки предсказать непредсказуемое и не привык обращать внимание только на то, что есть. Даже это оказалось трудным. Хотя бы потому, что у меня возникли некоторые неожиданные сложности с Танандой. Раньше я этого никогда не замечал, но она и впрямь очень тщеславная особа. Она хотела не просто выглядеть как туземка – она хотела выглядеть как привлекательная туземка.
Всякому, кто думает, будто красота – понятие универсальное, следует посетить некоторые из тех мест, где побывали мы. Какую бы гротескную форму ни требовалось мне скопировать, Тананда всегда вежливо просила улучшить ее внешность. Наслушавшись за несколько дней, что «волосы должны быть более тусклыми», или «разве мои глаза не надо сделать чуточку более налитыми кровью?», или «побольше слизи под мышками», – я готов был завопить благим матом. Вероятно, это казалось бы не так обидно, если бы ее внимание к деталям распространялось хоть самую малость и на мою внешность. А я слышал только одно: «Ты? Ты выглядишь отлично». Вот потому-то я и говорю, что она тщеславна, ее больше интересовала собственная внешность, нежели моя.