Сто имен

Китти с трудом сглотнула. Снова кивнула.
— Так что думай быстрее, Лоис Лейн  [8]. — Шуткой Пит немного смягчил свою настойчивость.
— Это и называется «не давить на автора». — Она тоже попыталась прикрыть тревогу улыбкой.
— Теперь ты знаешь, как я живу, — ответил Пит и поглядел на нее так беззащитно, что Китти чуть было не погладила его по руке. Но она справилась с собой, кашлянула, отвела взгляд и выбралась из машины.
Добежала до кассы, но билет ей не продали — автобус уже отчалил.
— Господи! — возопила она, и тут в кармане завибрировал телефон. Это еще кто? Это был Стив. Не могла же она не ответить на звонок после того, как посреди ночи выпихнула его из теплой постели и своими недомолвками внушила его хозяевам мысль, что он смертельно болен. — Прости, я сказала, как ты мне велел, но они все поняли по-своему. Прости, пожалуйста, я все сделала так, как ты велел.
Пауза.
— О чем ты вообще говоришь?
— О хозяевах дома. Я столкнулась с ними поутру.
— Бог с ними. Я еще не заезжал домой. Ты знала, что он журналист? — Вопрос выскочил из него, как пробка из бутылки.
Китти вздохнула и присела на стул для ожидающих рейса.
— Стив, я понимаю, что ты невысокого мнения обо мне и о моих моральных понятиях, но…
— Ты знала, что он журналист? — Стив пыхтел, будто разговаривал на бегу.
— Где ты?
— На вопрос ответь.
— Нет, не знала. Он сказал, что пишет книгу. Недокументальную, роман. Про журналистику ни словом не заикнулся. Господи, какая же я идиотка!
— Как это произошло?
— Ты куда-то бежишь или что? Пыхтишь ты, точно…
— Как это произошло?
— Господи! Ну, он зашел в нашу химчистку, как бы случайно. Мне бы сообразить — какая уж там случайность, потащился в химчистку на другой конец города. Мы пошли выпить, поболтать о прежних временах, он понятия не имел о «Тридцати минутах», его это вроде бы не слишком интересовало, — уж тут-то бы мне следовало насторожиться, но я успела выпить и разболталась, а потом… впрочем, не важно. Будем считать, это все.
— Нет, не все. Что было потом?
— Нет, Стив, это слишком унизительно для меня. Я…
— Расскажи все! — заорал он в трубку.
— Мы поехали к нему. — Ей поплохело даже физически. — Господи, я… я чувствую себя словно в грязи вывалялась. Что мне делать, Стив?
Стив притих. И в тот самый момент, когда Китти решила, что он вовсе отключился, он задал следующий вопрос:
— Что значит «поехали к нему»?
— Господи, как еще это назвать? Я провела у него ночь, ясно?
— Ясно, — негромко ответил он и отсоединился.
Китти в ужасе уставилась на свой мобильный. Стив оборвал разговор — впервые за все время их знакомства. Просто взял и отключился. Ему противно даже разговаривать с ней.
Телефон снова зазвонил. В надежде услышать голос Стива, услышать, что их случайно разъединили, Китти тут же нажала на зеленую кнопку. Но это был не Стив.
— Китти, с тобой все в порядке? — послышался голос Салли.
— Нет.
— Где ты?
— На автовокзале.
— Что ты там делаешь?
— Собиралась в Килдейр, но автобус ушел.
— Я тебя отвезу.
— Ты даже не спросила, надолго ли я еду.
— Надолго ли ты едешь?
— Навсегда.
— Отлично. Подъеду через двадцать минут.
Китти познакомилась с Салли пять лет тому назад на курсах телеведущих. Салли с отличием закончила физмат, специализировалась на метеорологии, в тот момент она работала в гидрометцентре, но готовилась к новому этапу карьеры — вести выпуск новостей на ирландском языке. Китти, вовсю трудившаяся в «Etcetera», тоже надеялась покорить телевидение, и ей уже удалось провести несколько пусть небольших, но вполне удачных передач на городском канале. Ей виделись более крупные сюжеты в более известной телекомпании, и настала пора отточить навыки телеведущего, научиться говорить медленнее и внятнее, а главное — не хмуриться (будто при запоре, ворчал Стив), когда она сосредоточивалась или припоминала слова.
Салли с шиком подъехала к автовокзалу, верх автомобиля откинут, длинные светлые волосы, собранные в хвост, струятся за спиной. Китти выскочила из своего укрытия за автоматом с кофе, пробежала к машине, опустив голову, прикрыв по возможности лицо волосами.
— Все читают газету, — пояснила она, торопливо обняв подругу. — Может быть, у меня паранойя и на самом деле они читают вовсе не про меня, а про вчерашнее землетрясение? Ведь правда? Скажи мне, что все читают про землетрясение.
— А вчера было землетрясение? — без намека на иронию уточнила Салли.
Китти вздохнула:
— Знать такие вещи — твоя обязанность.
— По выходным я не работаю.
— Похоже на то. — Китти поглядела на серые тучи, машина мчалась как раз навстречу им. — Ты бы верх подняла, вот-вот пойдет дождь.
Салли рассмеялась как человек, владеющий недоступной непосвященным информацией.
— Сегодня дождь не прогнозируется.
— У тебя же выходной.
— Но я слежу. — Она пожала плечами, и обе рассмеялись. — Так куда мы едем?
— В Страффан, на ферму бабочек.
— Зачем?
— Возьму интервью у женщины, которая этими бабочками заведует. То есть надеюсь взять интервью. Она еще не знает, что я к ней еду.
— Поаккуратнее. Решила перенять методы Ричи?
Китти усмехнулась, но ее улыбка тут же угасла.
— По крайней мере я не стану с ней спать, чтобы выудить информацию.
Салли поперхнулась:
— Ты с ним переспала?
Китти закрыла лицо руками, сползла пониже на сиденье.
— Какая же я тварь. И дура!
— Ну, не совсем, но уж если тебе вздумалось, могла бы хоть деньги получить за интервью. Или так изголодалась по сексу?
Китти вновь рассмеялась:
— Ни денег, ни секса!
Салли бросила на нее сочувственный взгляд, и Китти пустилась подробно рассказывать о событиях той ночи.
— Родители тебе уже звонили? — спросила Салли, исчерпывающе выразив свое негодование.
— Да. В очередной раз сообщили, как им стыдно за меня. Я просто жду, когда мама к этому привыкнет и успокоится, а пока ей, кажется, нравится устраивать мне разносы. — Капля дождя упала ей на нос, и Китти вновь поглядела вверх. — Ты заметила?
— Что?
— Начинается дождь.
— Сегодня дождя не будет, — с непререкаемой уверенностью повторила Салли.
Десять минут спустя им пришлось остановиться на обочине: Салли вручную опускала верх.
— Как необычно, — проворчала она и с упреком посмотрела на небо, а Китти постаралась скрыть улыбку.
За час с четвертью, успев поделиться всеми своими новостями, они добрались до музея бабочек в Страффане. Музей, со всех сторон окруженный заповедником, находился на краю деревни, рядом стоял очаровательный домик. Сам музей, работавший семь дней в неделю, состоял из здания в колониальном стиле и мостика для прогулок над небольшим озером, а вокруг порхали бабочки.
На входе Китти спросила у молодой девушки, где найти Эмброуз Нолан, однако на ее зов явился мужчина в галстуке-бабочке по имени Юджин, который сообщил, что Эмброуз экскурсии не водит. Узнав, что их удостоила визитом журналистка, Юджин предложил ей индивидуальный тур по музею, где по случаю воскресного дня и более-менее приличной погоды собралось немало семейств с детьми. Так приветлив был этот человек и так его распирала радость и любовь к своему делу, что Китти никак не решалась прервать его взволнованный рассказ о бабочках — похоже, он знал о них все. То есть, конечно, он профессионально разбирался в видах и подвидах, но Китти заподозрила, что все экспонаты в отделе тропических чешуекрылых он знает в лицо и по имени.
— Нам удалось добиться, чтобы многие экзотические бабочки размножались у нас, — пояснил Юджин, провожая их в свой любимый отдел. — Здесь вы можете наблюдать весь жизненный цикл: как они откладывают яйца, как питаются гусеницы, потом окукливаются — обратите внимание, куколка прекрасно замаскирована, сливается с окружением, — и если вам повезет, вы увидите, как из куколки выходит бабочка, увидите ее первый полет в новой, окрыленной жизни.