Случайная мама

— Но, Кэл, я же не знаю испанского…
— И не надо. Это он. Луис Грегори.
— Ну, — нетерпеливо сказал Кэл, когда Софи снова положила трубку. — Что он сказал? Как он отреагировал? Он плакал?
Софи покачала головой и пересказала ему произошедший диалог, который произошел настолько стремительно, что она вообще не была уверена, что все поняла.
— Слушай, детка, ты знаешь, который час? Ты весь дом на уши подняла! Слушай, пока ты ничего не сказала — я все равно собирался тебе позвонить… — Это потрясло Софи. Вряд ли Луис дожидался звонка от еще одной англичанки, чей секретарь сделал за нее этот звонок на ужаснейшем в мире испанском в предрассветный час, да и вообще от какой бы то ни было англичанки в какое бы то ни было время. Она решила, что Кэл, возможно, ошибся и это вовсе не Луис.
— Это Луис Грегори, правильно? Из Сент-Ивза в Корнуолле? — Последовала короткая пауза, и Софи почти физически ощутила, как напрягся Луис и его сонливость как рукой сняло.
— Да? — сказал он со смехом — возможно, это была нервная реакция, решила Софи позднее, однако его смех заставил ее занервничать еще сильнее.
— Здравствуйте, это Софи, Софи Миллс. Вы меня помните? — На том конце линии раздавалось эхо. Каждое сказанное Софи слово отдавалось у нее в ушах. Ее голос казался каким-то тоненьким и детским, совершенно не похожим на голос, которым сообщают серьезные новости. — Софи Миллс, я была на вашей свадьбе. Подруга Кэрри. Подруга Кэрри Стайлс, я была подругой вашей жены.
В трубке еще дрожало ее эхо, а Софи уже почувствовала, как за тысячи миль отсюда в Луисе начинают происходить перемены. Она буквально видела, как он слегка выпрямился. Улыбка сползает с его лица по мере того, как до него доходит, что означает этот звонок. Значит, что-то случилось.
— Где девочки? Они не пострадали? Кто-нибудь из них пострадал? Что случилось? — быстро спросил он, и Софи вдруг стала, запинаясь, уверять его — этого сбежавшего отца, который к тому же бросил жену и чьи дочери даже не знали о его существовании, — что с его детьми все в порядке.
— С ними все в порядке, они сейчас со мной. Они не пострадали. — Она слышала, как он издал вздох облегчения, буквально опаливший ей ухо.
— Что произошло, Софи? — спросил он, но Софи понимала, что этот вопрос — не более чем формальность. Он уже и так знал ответ. Поэтому она ответила сразу:
— Кэрри умерла, — сказала она.
— Кэрри умерла, — раздалось на том конце эхо, и Софи задохнулась, как будто сама только что услышала эту новость. Но тут ее недавно родившаяся интуиция дала маху. Она ожидала бурных эмоций, вопросов, даже слез. Но ничего не последовало — только тишина. Софи вспомнила, что почувствовала она, когда сама услышала эту новость, и что она чувствует до сих пор — как будто ее сердце было за тысячи миль отсюда — поэтому она решила заполнить образовавшуюся пустоту подробностями. — Она погибла в автокатастрофе, почти семь месяцев назад. — Луис по-прежнему молчал. — Она умерла сразу же, на месте. Девочки переехали к ее матери, а потом миссис Стайлс стало это не по силам, поэтому с месяц назад она обратилась в Службу социального обеспечения. Когда они разбирали вещи в вашем доме, нашли завещание. Я была указана в этом завещании как опекун. Поэтому девочки сейчас у меня. — Она перевела дыхание. — Служба социального обеспечения разыскивает вас уже две недели. Но им пришлось столкнуться с бюрократическими препятствиями, поэтому я наняла частного детектива, чтобы разыскать вас, и она вас нашла. — На этот раз у Софи в ушах зазвучал ее собственный совершенно неуместный нервный хохоток. — Послушайте, Луис, я знаю, что вы их давно не видели, и, может быть, вам это совсем не нужно, но…
— Вылечу первым же рейсом, на который смогу попасть, — выплыл из тишины голос Луиса.
Софи изумил его тон, в котором слышалась резкость.
— Ага, отлично, что ж, ладно, — медленно произнесла она: в конце концов, она добилась того, чего хотела. — Давайте, продиктую вам мои данные…
Она услышала, как он пошарил в поисках ручки, потом записал ее адрес и телефоны.
— Спасибо вам за все, что вы сделали, — сказал он. — Я немедленно за ними вылетаю.
— А когда… — На линии уже был ровный гудок… — Нам вас ждать? — договорила она в пустоту.
Она почти ничего не узнала о Луисе из этого телефонного разговора. Он почти никак не отреагировал на известие о том, что мать его детей погибла. Он просто заявил, что прилетит обратно по прошествии трех лет и заберет девочек бог знает куда и бог знает для какой жизни, даже не попросив разрешения. Кроме того, было еще одно незнакомое ощущение — острая боль в желудке, вызванная защитным рефлексом, за которой последовал всплеск ярости. Она поймала себя на мысли: «Только через мой труп» и тут же улыбнулась, осознав, насколько одновременно удачны и неуместны эти слова в данный момент.
Она посмотрела на заинтригованного Кэла.
— Говорит, что приедет. Только не сказал, как и когда, но, судя по всему, приедет.
Кэл подпер ладонью свой слегка обросший подбородок.
— Ну… а какой он из себя?
Софи снова пожала плечами, чувствуя, как ее сердце начинает грызть червь тревоги, пока она размышляла над всеми возможными последствиями той цепи событий, которую только что запустила. Она закусила губу и посмотрела на Кэла.
— Не знаю, — сказала она. — Даже не знаю.
  Глава одиннадцатая  
   
Девочки были в восторге от встречи с бабушкой. Иззи все кружилась и прыгала в маленькой комнате новой квартиры на первом этаже, радостно натыкаясь на громоздящуюся повсюду старую мебель. Белла, сдержанно выражавшая свою радость, изо всех сил — и как будто ненамеренно — тянула носки и приподнимала каблучки, чтобы продемонстрировать свои новенькие туфельки во всей их красе. К сожалению, только Софи, которая и сама любила похвалиться туфлями, заметила ее усилия среди этого танцевального сумасшествия, устроенного Иззи, поэтому наклонилась и прошептала Белле в ухо: «Твои туфли смотрятся потрясающе», и девочка счастливо улыбнулась.
— Иззи, успокойся! — запротестовала миссис Стайлс, когда Иззи обхватила руками ее ноги и зарылась лицом в юбку, завопив со всей мочи:
— Как я рада тебя видеть, бабуля!
— Я тоже рада тебя видеть, дорогая. — Миссис Стайлс одновременно встревожило и обрадовало это проявление любви. — Но я также буду рада, если ты не станешь мучить мои колени, этот артрит — он меня доконает, если раньше не успеет доконать давление, — сказала миссис Стайлс, погладив Иззи по голове.
— Или рак, — напомнила Белла.
— Да, ты права. Возможно, у меня рак, наверное, рак кишечника: у меня ужасные запоры, — уверенно сказала миссис Стайлс. Софи поняла, что за все время пребывания с миссис Стайлс дети обсуждали с ней характер ее возможной кончины, и это ей не понравилось. Отец-ловелас, смертельно больная бабушка — не самый удачный выбор близких родственников.
— Да вы еще всех нас переживете, — с фальшивой веселостью воскликнула Софи.
— Искренне надеюсь, что нет, — уныло ответила миссис Стайлс. Уголки ее губ сползли вниз, как под действием гравитации, и до Софи дошло значение собственных слов.
— Простите, я просто имела в виду… — Она вздохнула. — Слушайте, я на самом деле не знаю, что имела в виду, — сказала она, слабо махнув рукой. — Простите. — Миссис Стайлс не обратила на нее никакого внимания.
— Так, девочки, хотите лимонной перловки и «Френч фэнси»? — сказала миссис Стайлс. Девочки согласно закивали. Софи проследовала за миссис Стайлс в маленькую кухоньку и, прислонившись к дверному косяку, наблюдала, как Белла с Иззи изо всех сил дышат на окно в гостиной, пальчиками рисуя на запотевшей поверхности стекла рожицы, пока конденсат не испарялся. Потом они распахнули двери, ведущие в патио, выбежали в маленький общий дворик и с каким-то совершенно беспочвенным энтузиазмом стали маршировать вокруг стоявшего посреди столика.
— Я только что отмыла эти окна, — сказала миссис Стайлс Софи, поджав губы. Не то чтобы она была не рада девочкам, решила про себя Софи, просто ей не понравилось, что они свалились как снег на голову. Она не любит, когда незваные камешки нарушают гладкую поверхность озера ее обыденной жизни. Софи не винила ее в этом. Два внезапных, пусть даже не слишком серьезных, инсульта и смерть дочери, наверное, вселяют веру в то, что пусть лучше каждый последующий день будет таким же, как и предыдущий, потому что в этом случае у тебя есть хоть какая-то уверенность. А Софи приехала, чтобы бросить в ее озеро здоровенный кирпич, если можно так сказать.