У нас в космосе...

— Перестаньте же обниматься! — голосил тот. — И улыбаться тоже. Это же неприлично в это время суток.
— А нам весело, — ответили обитатели. — Нам еще никогда не было так хорошо и радостно.
— Катастрофа, — прошептал убитый горем Зануда. — Планете конец.
А на планете творилось невообразимое. С точки зрения Зануды, конечно. Шум, гам, радостная суматоха. Счастливые обитатели ходили на руках, кувыркались, бегали наперегонки и даже кричали во все горло что-то непонятное и веселое.
Один Зануда уныло бродил по унылым клеточкам и в отчаянии грыз линейку. Всю изгрыз, до последней щепки. И напрасно. Линейка тут абсолютно ни при чем.
А когда подошло время прощаться, все обитатели пришли проводить путешественника. Они стояли там, где хотели, улыбались до ушей и дружно махали Космонавту руками.
«Не так машете! — тоскливо кричал про себя Зануда. — Сначала правой рукой, а потом уж левой…»
На него никто не обращал внимания.
— Шире улыбайтесь, ребята, — сказал путешественник обитателям на прощание. — И веселей шагайте по планете. Во все концы шагайте. Ведь планеты для этого и существуют.
Космонавт вошел в звездолет, приготовился к старту. Взглянул в иллюминатор.
Зануда нерешительно поднял руку. Помахал. Космонавт поднял руку в ответ. Зануда робко подпрыгнул на одной ноге. Споткнулся и упал. К нему тут же бросились несколько обитателей.
«Вот теперь полный порядок», — радостно подумал Космонавт.
Звездолет стартовал.
* * *
— Предлагаю сделать перерыв, — Обитатель-с-Книгой потянулся сладко-сладко. — Мне захотелось пробежаться по планете. А тебе?
— Можно, пожалуй, — согласился Обитатель-с-Ночником. — А что в это время будут делать читатели?
— Пусть отдохнут.
— А если они отдохнут раньше, чем мы прибежим?
— Я думаю, они не обидятся и подождут нас немного.
— Знаешь, бывают очень нетерпеливые читатели.
— Знаешь, бывают очень занудливые обитатели.
— Это ты обо мне?
— О тебе. Мы рассуждаем, а время уходит.
— Думаешь, успеем?
— Думаю, да. Стоп! Ни слова. На старт… Внимание… Марш!
И они побежали.
— Раз-два, левой, — командовал Обитатель-с-Книгой, бежавший без книги, налегке. — Вдох-выдох, вдох-выдох. Еще выдох. И еще. Хорошенько выдохни. А теперь глубо-окий вдох. Уф, прибежали. Ать-два стой! Читаем дальше?
— Читаем. На чем мы остановились?
— «Ать-два»… — пробормотал Обитатель-с-Книгой.
— Что? — участливо спросил сосед. — Не набегался?
— Так называется следующая глава. Вот, гляди…
  
АТЬ-ДВА, ЛЕВОЙ!
 
На этой планете бушевала гроза. Небо заволокло черными тучами. Свирепо грохотал гром. Яростно метались молнии.
«Ливень может натворить бед, — подумал Космонавт. — Обитателям нужно помочь». Он обошел черную тучу и посадил звездолет в стороне от грозы.
С пригорка за посадкой наблюдала местная жительница. Ворона. Вместо хвоста у нее торчало несколько жалких перьев.
— Зр-ря сел! — крикнула она сердито.
— Почему? — удивился путешественник. — Такая удобная лужайка.
— Не лужайка, а полигон, — поправила Ворона, тревожно озираясь.
— Я бы сел в другом месте, да там гроза, ливень…
— Вот чудак! — подскочила Ворона. — Никакая это не гроза. Маневры там идут. А тебе сейчас ка-ак влепят из гранатометика, не обрадуешься.
— Из чего влепят? — растерялся Космонавт. — Кто влепит-то?
Грохот приблизился. Ворона засуетилась, захлопала крыльями, побежала переваливаясь. Но только взлетела, как за ближним пригорком хлопнуло. В воздухе прошелестело. Чмок! Резиновый присосок сшиб Ворону на взлете. Пух и перья разметались по лужайке. Ворона с плачем заковыляла прочь.
— Я же говорила… — каркнула она гостю на бегу. Но договорить не успела.
— Плоп! — раздалось за пригорком.
Второй присосок поддал Вороне сзади, несчастная птица с треском врезалась в кусты.
«Чудеса, — подумал Космонавт. — Гремит, а не гром. Сверкает, а не молния. Загадка природы. Странная планета. Интересно, что за обитатели тут?..»
Появились и обитатели.
Пришельца встречала большая группа маленьких детей. Они окружили звездолет по всем правилам военной науки. В руках расторопные детишки держали не букеты цветов, как принято на обычных планетах. Пулеметы, автоматы были нацелены на гостя. Три девчушки выкатывали из-за пригорка полевую пушечку.
«Если такие детки, — подумал Космонавт, — то каковы родители?»
За холмом сердито зафыркало, зачихало, затарахтело. Тяжело переваливаясь выполз здоровенный танк. Из башни торчала усатая фигура в пятнистом комбинезоне.
— Мама! Мама… — загалдели дети.
На могучих плечах мамаши сверкали генеральские погоны. Она командовала толстым решительным голосом:
— Молодцы, детки! Слева заходи, ать-два! Посты выста… Вить! Пуше…Чку заря…Дить! Ать-два! Эй, внутри! Выле…3ай! Все равно мы те…Бя! Окружи…Ли!
Космонавт выбрался из звездолета.
— Это что, игра такая? — спросил он.
— Не игра, а боевые учения! — крикнула Генерал-Мамаша. — Что за форма? Не пойму. Из какой армии?
— Я не военный, — объяснил Космонавт. — Я мирный путешественник.
— Мирный? — устрашающе повела усами Генерал-Мамаша. — Не понимаю. Почему говоришь непонятно? Шпион? Признавайся. А то ка-ак влеплю из пушечки… Будешь знать.
Башня танка ржаво заскрипела, повернулась, жерло пушки нацелилось на звездолет.
— А я что говорила? — взлетела из-за пригорка ободранная Ворона. — Допрыгался?
— По воздушной цели беглый огонь! — гаркнула Генерал-Мамаша. — Пли!
Вразнобой затявкали зенитки. Сверху посыпались пух и перья. Ворона вошла в штопор и врезалась в лужу за пригорком.
— Благода…Рю! Детки, за вер…Ную. Слу…Жбу! — поздравила Генерал-Мамаша.
— Рады стараться, Мама-Генерал! — пискнул детский хор.
— За меткую стрельбу по вражескому стервятнику объявляю личному составу благодарность! А также за обедом лишаю компота. Что, орлы, пригорюнились? Или не орлы?
— Орлы, — шмыгнул носами личный состав.
— Тогда выше головы. Ура!
— Ура, — уныло ответили орлы.
На пригорок выполз сбитый грязный стервятник.
— Я же своя-я! — прорыдала Ворона. — Мест-на-я!..
Генерал-Мамаша посмотрела в полевой бинокль.
— Опять обозналась, — пробурчала она. — А ты чего нюни распустила? В другой раз не лезь под горячую руку. Да и под холодную тоже не советую. Внимание! — обратилась она к армии. Голос ее зазвенел, как сталь.
— Главнокомандующей планетой, то есть мне, за геройство присваиваю очередное звание Генерал-майора. И за обедом лишаю компота. Ура!
— Ура, — послушно отозвалось воинство.
«Хитрая… — подумал Космонавт. — Через одно звание перескочила. Ну и влип же я… Автоматики, пулеметики… Генеральша целой планетой командует. Детки подрастут, тоже в генералы подадутся. Придется заняться планетой…»
— Эй, как там тебя, — крикнула Генерал-майор-Мамаша. — Выбирай: либо позорный плен без компота на третье, либо почетная дружба со мной. Тоже без компота.
— А дружба — это что, по-вашему?
— А это, — поигрывая гранатой, снисходительно объяснила Генерал-майор-Мамаша, — по-нашему, по-генеральски — боевой союз. Загружаемся в твою леталку и дуем на соседнюю планету. Пару бомбочек. Из пушечки влепим, если потребуется. Чтоб знали. И ать-два! Порядочек.
— А дальше? — спросил Космонавт.
— Вот чудак! А дальше на другую планету. Влепим раз-другой для порядка…
— А если вам влепят?
Генерал-майор-Мамаша изумленно уставилась на пришельца.
— Кому влепят? — спросила она шепотом. — Мне?.:
Она раздула щеки, сдерживаясь. Но не выдержала, прыснула. И захохотала. Минуты две танк раскачивался, как на волнах.
— Уф, — наконец выговорила Генерал-майор-Мамаша, утирая слезы. — Уморил. Мне влепят… Да кто? Да таких смельчаков днем с огнем» на окрестных планетах не сыщешь. Слушай, а ты веселый. Давай-давай, иди служить ко мне, не пожалеешь. Это же надо: мне… влепят…