Ночь на Востоке
— Собираешься нажаловаться? — пробормотала она, понимая, что подобный вопрос гораздо более уместно прозвучал бы из уст пятилетнего ребенка.
— Если тебе кажется, что я собираюсь сделать именно это, то да, — чуть пожал плечами Ник. — Или ты все же согласишься переночевать здесь?
— Черт с тобой, Ник! Ладно! — выкрикнула она, понимая, что сопротивляться дальше бесполезно.
— Замечательно, — удовлетворенно кивнул он. — Подожди немного, я узнаю, готова ли твоя комната. А ты пока съешь что-нибудь еще. Голодный обморок не лучшая альтернатива слезам.
Сбросив одежду и обнаженной скользнув под прохладное одеяло, Сиенна подумала, что Ник опять оказался прав. Сейчас у нее не было сил не только пытаться хотя бы относительно упорядочить тот хаос, в который превратилась ее жизнь, но и думать об этом.
Может быть, хорошенько выспавшись, она поймет, что делать дальше?
Первую трель, оповещающую о получении сообщения, она проигнорировала, не желая вставать с постели. Но письма продолжали поступать, и в конце концов Сиенна была вынуждена включить свет и найти в лежащей у кровати сумочке мобильный.
Автором всех сообщений оказалась Джемма. Пробежав глазами по первому письму, Сиенна непонимающе сдвинула брови. Ее сестра отчаянно пыталась извиниться за что-то…
Письмо было дочитано до конца, а Сиенна все продолжала недоверчиво смотреть на погасший экран телефона. Джемма и Адриан?
Судя по тексту письма, Джемма была в отчаянии. Она умоляла простить ее за любовь к Адриану, твердила, что много раз пыталась забыть о нем, но ничего не смогла с собой поделать.
Глаза Сиенны оставались сухими, несмотря на мысли, прорвавшей плотину рекой бушевавшие в ее голове. Только-только утихшая боль вновь вгрызлась в ее бедное сердце. Но угнездившаяся на подкорке привычка в первую очередь заботиться о своей слишком впечатлительной и эмоциональной сестричке взяла свое. Даже в такой ситуации Сиенна не могла оставить Джемму в смятении, поэтому она, словно ныряльщик перед прыжком, сделала глубокий, почти болезненный вдох и начала набирать сообщение.
Сиенна потратила больше часа, чтобы сформулировать более или менее связное и беззаботное письмо, призванное убедить Джемму, что с ней все в порядке. Поразмыслив, она включила в него короткий рассказ о том, что сегодня поужинала с Ником и сейчас ночует в его доме.
Выключив свет, Сиенна еще долго лежала без движения, силясь заснуть. Но сон не принес ей покоя. Ей снилось, что она ищет кого-то, продираясь сквозь лесные заросли, зовет, не слыша имени, срывающегося с ее губ, понимая, что если остановится хоть на мгновение, то опоздает, нет, она уже безнадежно опоздала…
— Сиенна! Проснись, Сиенна! Это просто кошмар.
Требовательный голос Ника ворвался в тягучее болото ее сна, разрушая его. Сильные мужские ладони на ее плечах несколько раз встряхнули ее, возвращая в реальность.
Открыв глаза, Сиенна увидела взволнованное лицо Ника всего в нескольких дюймах от ее собственного.
— Все в порядке, — уже мягче сказал он. — Все уже хорошо.
Сиенна попыталась сказать хоть что-то, но из ее груди вырвался лишь сдавленный всхлип. Ночной кошмар стал последним ударом этого долгого тяжелого дня, и она разрыдалась, спрятав лицо в ладонях.
Ник едва слышно выругался и притянул ее к себе. Он обнимал ее так же, как сегодня днем, безмолвно предлагая свою поддержку, силу, близость, и в этот раз она не стала сдерживаться. Слезы текли бесконечным потоком, унося с собой терзающую душу боль, и постепенно Сиенна начала расслабляться в теплом, надежном кольце его рук.
Медленно, очень медленно пришло пугающее осознание, что в данный момент она всем телом прижимается к обнаженной мужской груди, притом что на ней самой сейчас вообще нет одежды. Она была так близко, что слышала, как бьется сердце Ника. Бьется почти так же быстро, как и ее собственное.
В ее сознании ярким вихрем пронеслись воспоминания об их первой и единственной ночи, во время которой Ник показал ей, что желание может из простого телесного ощущения превратиться в стихию — влекущую за собой, дикую, но одновременно нежную и чувственную.
«Но ты ведь помнишь, что произошло потом?»
Чувствуя свою уязвимость, она попыталась спрятаться за этими горькими воспоминаниями, но, похоже, предательский разум, оглушенный стуком их бьющихся в унисон сердец, утратил способность к рациональному мышлению.
Сиенна знала, что должна отстраниться, но не пошевелилась.
— Я же говорил, что тебе нужно выплакаться, — пробормотал Ник. — Но я должен был догадаться, что ты предпочтешь сделать это, как и все остальное, неожиданно, зато с полной самоотдачей.
Пытаясь успокоиться, Сиенна сделала глубокий вдох, но тут же пожалела об этом, ведь ее ноздри тут же наполнил запах Ника, в котором аромат одеколона смешался с пряным и безумно притягательным запахом сильного мужского тела.
Предательство Адриана вдруг показалось Сиенне далеким и незначительным. Жаркая запретная волна желания поднялась из глубин ее тела, заставляя ее крепче прижаться к нему, наслаждаясь этой близостью.
Она попыталась напомнить себе, что это тот самый Ник, который разбил ей сердце, унизил, бросил одну…
Но тут она подняла голову, встретилась с взглядом его зеленых глаз, и все доводы разума развеялись как дым. На лице Ника на секунду мелькнула гримаса боли, словно он пытался бороться с собой, но не мог, а затем он склонил голову, и его губы впились в ее губы.
Этот поцелуй был похож на удар молнии. Сиенна замерла, но уже через мгновение ответила на него со всем жаром, который сжигал ее тело.
Ее руки уже были готовы обвиться вокруг шеи Ника, когда он вдруг резко прервал поцелуй и отстранился.
— Я не занимаюсь благотворительным сексом, Сиенна. Если ты хочешь этого, ты должна понимать, кого ты целуешь и кому готова отдаться. И осознавать, что в этом уже не будет ничего успокаивающего или дружеского.
Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла смысл слов Ника.
— Я не… Нет, я не хочу этого, — пробормотала она, отстранившись только для того, чтобы вспомнить о том, что на ней все еще нет одежды.
Потянув на себя одеяло, она с ужасом поняла, что Ник сидит на нем. Догадавшись о причине ее замешательства, он рывком поднялся и отвернулся. Сиенна молниеносно натянула одеяло до подбородка, прячась за тонкой тканью, как за щитом.
— Прости, — выдохнула она. — Не знаю, что на меня нашло.
— Ты сейчас очень уязвима, а эта близость… — сардонически усмехнулся Ник. — Такое уже произошло с нами однажды, помнишь?
Ах, если бы она могла забыть!
— Да, помню, — кивнула она, чувствуя, как ее щеки заливает румянец.
— Я очень сожалею о том, что произошло между нами той ночью. Если бы тогда я смог сдержаться, мы бы остались друзьями.
Близость? Друзья?
Его холодный, сухой тон и слова, которые он выбирал, подействовали на Сиенну как холодный душ.
— Все в порядке, Ник, — наконец произнесла она, надеясь, что ее голос не дрожит. — Н-не беспокойся об этом. Все уже давно в прошлом. — Поколебавшись мгновение, она продолжила: — Мне написала Джемма. Оказалось… Оказалось, что это в нее влюбился Адриан. Она в отчаянии оттого, что все так получилось.
Черные брови Ника сошлись на переносице.
— И теперь ты хочешь вернуться в Новую Зеландию, чтобы позаботиться о ней? — Его голос сочился сарказмом.
— Конечно, я хочу как можно скорее попасть домой. И не волнуйся, я не собираюсь рассказывать Поршии о том, что произошло.
— А я и не беспокоюсь, — чуть пожал плечами Ник. — Мы с ней не в тех отношениях.
«Тогда почему она называет тебя «дорогой»?!» — мысленно воскликнула Сиенна, пытаясь избавиться от внезапного приступа ревности.
Вместо этого она сказала:
— Спасибо за то, что пытался успокоить меня.
— Не за что, — едва заметно усмехнулся он. — Как думаешь, теперь ты сможешь заснуть?
Глава 4
Только сейчас Сиенна поняла, чего добивался Ник. Он словно пытался отмотать время вспять, вернуть их на стадию дружеских, почти родственных отношений. Словно не было той вспышки страсти, которая всего несколько минут назад сплела их тела в единое целое.