Демон страсти (Высокий,темный и голодный)

— Да, и это тоже, — ответил Бастьен, проходя через полупустой гараж. (Была пятница, рабочий день уже закончился, и большинство сотрудников уже разъехались по домам.)
— А что еще? — спросил Винсент. — Какие еще у тебя дела?
— И еще… Необходимо найти миссис Гуллихэн и очистить ее память.
— Стоит ли беспокоиться?! — Винсент снова засмеялся. — Даже если она начнет болтать, никто не поверит старухе. Подумают, что она просто спятила.
— А если нет? — Бастьен пристально посмотрел на кузена. — Ты ведь стираешь воспоминания тех смертных, которые дают тебе пищу, не так ли? Надеюсь, на это у тебя хватает соображения… Или все-таки не хватает? — добавил он с некоторым беспокойством.
— Конечно, я стираю их воспоминания, — тут же заявил кузен. — Между прочим, я уже собирался почистить мозги этой старушке, но тут появился ты со своей Спящей красавицей. Кстати, память редактора я все-таки заблокировал.
— Со Спящей красавицей? — Бастьен с любопытством посмотрел на родственника.
— Ей очень подходит это имя, — с улыбкой ответил Винсент. — Стоит только взглянуть на нее, и становится ясно: в девушке спит огненная, необузданная страсть… Думаю, очень повезет тому, кто сумеет разбудить эту страсть.
— Ты действительно так думаешь?
— Абсолютно уверен. Она — словно спелое яблоко. Необычайно аппетитная…
Бастьен невольно вздрогнул. Примерно такое же сравнение пришло ему на ум, когда он впервые ее увидел. Что ж, значит, он не ошибся… Внимательно посмотрев на кузена, он спросил:
— А почему ты так считаешь?
Винни пожал плечами:
— Ну… общее впечатление… от всего ее облика.
— Да, но…
— Так где же живет эта миссис Гуллихэн? — перебил его кузен. — Ты знаешь, где ее искать?
Бастьен тут же помрачнел. Покачав головой, проговорил:
— Понятия не имею. Последние десять лет она жила в пентхаусе. А сейчас… — Он тяжело вздохнул.
Винсент взглянул на него с удивлением:
— Неужели она бросила все и ушла? — Он сокрушенно покачал головой. — Если так, то это не очень хороший знак… Но куда же она могла пойти? Может, к сыну или к дочери?
— А откуда ты знаешь, что у нее есть сын или дочь? — спросил Бастьен. Остановившись, он с удивлением посмотрел на кузена.
Винсент весело рассмеялся:
— Братец, что ты на меня так уставился? Разумеется, я не могу этого знать. Я просто высказал предположение, вот и все. Ты разве ничего о ней не знаешь?
Бастьен снова вздохнул:
— Увы, почти ничего. Я даже не знаю, живет ли она в Нью-Йорке… или где-то в другом месте.
— О Боже, кузен! Эта женщина столько лет работала на тебя, а ты даже не знаешь ее домашний адрес? Скажи, ты хоть о чем-то думаешь, кроме своей работы? Ты вроде бы такой щепетильный во всем, что касается моих поступков в отношении смертных, — но на самом деле это именно ты обращаешься с ними как с животными!
— Ничего подобного! — воскликнул Бастьен. — Не смей так говорить!
Кузен взглянул на него, прищурившись, потом вдруг сказал:
— Что ж, отлично. В таком случае назови ее имя.
— Чье?.. — не понял Бастьен.
— Назови имя твоей экономки.
Бастьен что-то пробурчал себе под нос и направился к своей машине. Не глядя на кузена, он достал из кармана ключи и, усевшись за руль, вздохнул с облегчением.
Но кузен тут же уселся на соседнее сиденье и с насмешливой улыбкой проговорил:
— Между прочим, ее зовут Глэдис. Ты ведь не знал этого, не так ли?
Бастьен не стал отвечать. Да и с какой стати отвечать на издевательские реплики этого наглеца? По-прежнему не глядя на кузена, он завел мотор и выехал с места парковки.
— А вот я, например, всегда узнаю имена своих доноров, прежде чем попробовать их на вкус, — с насмешливой улыбкой продолжал Винсент. — А знаешь почему? Потому что я, несмотря ни на что, отношусь к ним с уважением. Вот так-то, братец! Кроме того… Ты рехнулся?! — воскликнул Винсент, когда кузен резко надавил на тормоза. — Я ведь из-за тебя чуть не разбил лобовое стекло…
— Чуть не разбил, потому что забыл о существовании ремней безопасности, — ответил Бастьен с мрачной усмешкой. — А о них ни в коем случае забывать не следует. — Перегнувшись через кузена, он открыл пассажирскую дверцу. — А теперь выметайся отсюда!
Винсент уставился на него с удивлением. Затем с широкой улыбкой проговорил:
— Что ж, кузен, я прекрасно тебя понимаю. Занимайся этим сам, если тебе так хочется. Но имей в виду, я сказал тебе чистейшую правду. Хотя ты больше не подпитываешься от человеческих особей, ты по-прежнему относишься к ним как к коровам.
— А ты, конечно же, нет? — с язвительной усмешкой осведомился Бастьен. — Ты что же, относишься к ним иначе?
Винсент наконец-то выбрался из машины. Пристально взглянув на кузена, ответил:
— А я — нет. Я отношусь к ним совсем не так, как ты. — Немного помолчав, он добавил: — Более того, некоторые из моих лучших друзей смертные. А ты можешь о себе сказать то же самое? — Выпрямившись, Винсент хлопнул дверцей и, не оглядываясь, зашагал по улице.
Бастьен в задумчивости смотрел ему вслед. Он прекрасно знал, что не может ответить на вопрос кузена утвердительно, и почему-то сейчас, после этого не очень приятного разговора, это обстоятельство ужасно его смущало.
  
Глава 4
 
— Проклятие… — пробормотал Бастьен, откинувшись на спинку сиденья. Очень не хотелось признавать, но в глубине души он знал, что Винсент кое в чем был прав. Во всяком случае, у него действительно не было ни одного друга из числа смертных и все его окружение составляли только «свои». Правда, у него имелось среди смертных множество знакомых, но в основном все эти знакомства были связаны с бизнесом, то есть с работой. И в отношениях с этими людьми Бастьен, как правило, сохранял дистанцию, стараясь не выходить за определенные рамки.
Кроме того, он ведь действительно не знал, как зовут миссис Гуллихэн, — и не удосужился узнать ее имя, хотя она уже много лет у него работала. «К чему это лишнее беспокойство? — Так говорил он себе. — Ведь в конечном итоге она все равно умрет, как и предыдущая экономка, а на ее место придет другая…» Да, так происходило, и это было совершенно естественно, ибо люди смертны. И он, Бастьен, ничего не смог бы с этим поделать, даже если бы очень захотел.
Но неужели кузен прав и в другом?
Неужели он действительно обращается со смертными как с животными? Следовало признать, что так оно и было. И ведь это при том, что у него больше не было необходимости напрямую подпитываться от смертных…
— Проклятие… — снова пробормотал Бастьен. Сделав глубокий вдох, он прикрыл глаза, стараясь успокоиться.
Внезапный стук в боковое стекло заставил его вздрогнуть. Повернув голову, Бастьен увидел Винсента, стоявшего у машины. Кузен жестами просил его опустить стекло.
Бастьен со вздохом нажал кнопку.
— Ну, что еще? — пробурчал он.
— Знаешь, я подумал, что на всякий случай стоит проверить, не вегетарианка ли твоя Спящая Красавица, — с улыбкой проговорил кузен. — Она очень похожа на одну из них. — Не дожидаясь ответа, Винсент кивнул и, отвернувшись, снова зашагал по улице.
Закрыв окно, Бастьен ненадолго задумался. Потом, нахмурившись, достал мобильный и набрал номер своих апартаментов. После третьего гудка Терри подняла трубку и вежливо ответила:
— Алло, слушаю. Это квартира Аржено.
— Привет, Терри. Это Бастьен Аржено. Знаете, я решил взять «субмарины» на ужин. Как вы на это смотрите? Вы ведь не вегетарианка?
— Отличная идея! — воскликнула Терри. — Нет, я не вегетарианка. Не могли бы вы захватить еще и чипсов? Чипсы — «Барбекю» или «Доктор Пеппер». А «субмарины», пожалуйста, ассорти. Чтобы там было все, в том числе жгучий перец.
— Э… да-да, понял. Ассорти, жгучий перец… — пробормотал Бастьен, вытаскивая из кармана блокнот и ручку, чтобы записать заказ. — Значит, чипсы «Барбекю» и «Доктор…» кто?
— «Доктор Пеппер»! — Терри рассмеялась. — Узнать у Криса, чего бы ему хотелось?