Возвращение: Тень души
— Ну? Что ты думаешь? — казалось, Деймон старается ее успокоить.
— Я все еще думаю, что это походит на Ад, — медленно произнесла Елена. — Мне бы очень не хотелось здесь жить.
— Ах, но кто сказал, что мы должны жить здесь, моя Принцесса Тьмы? Мы вернемся домой, туда, где ночь бархатисто черная, и где луна, освящает землю, покрывая все цветом серебра.
Деймон медленно провел пальцем от кисти ее руки до плеча. Елена ощутила внутренний трепет от этого прикосновения. Она старалась поддерживать вуаль как преграду между ней и Деймоном, но она была слишком прозрачной. На его лице все еще сияла великолепная улыбка, ослепляющая сквозь усыпанную бриллиантами белизну, ну, в оболочке розового, конечно, из-за света — такой была обратная сторона вуали.
— Здесь есть луна? — спросила она, пытаясь отвлечь его.
Она боялась: боялась его, боялась себя.
— О, да, три или четыре штуки, я думаю. Но они очень маленькие и, конечно, из-за никогда не садящегося солнца, ты их не увидишь. Никакой… романтики.
Он снова улыбнулся ей, но в этот раз медленно, и Елена отвернулась. И отвернувшись, она увидела перед собой что-то, что завладело всем ее вниманием. В переулке перевернулась телега, из которой выкатились огромные рулоны из кожи и меха. Возле этой самой телеги была пожилая, худая и голодная на вид женщина, она лежала на земле, а высокий разгневанный мужчина, стоящий над ней, усыпал ее незащищенное тело ударами плети. Лицо женщины было обращено к Елене. Ее лицо искажала гримаса боли, когда она безуспешно пыталась свернуться в клубок, ее руки были на животе. Она была по пояс голой, но с тем как плеть хлестала ее плоть, тело ее от горла до талии покрывалось слоем крови.
Елена чувствовала, как расправляются Крылья Силы, но почему-то они не появились.
Она приказала всему круговороту своей жизненной силы сделать что-нибудь, чтобы освободить плечи, но ничего не вышло. Может быть, к этому имели отношение следы от рабских оков. Может, это был Деймон, находящийся рядом с ней и убедительным голосом приказывающий не вмешиваться. Для Елены его слова были не более чем звуком, который чередовался со звуком биения ее сердца в ушах. Она резко вырвала веревку из его руки и слезла с паланкина. В шесть или семь прыжков она достигла человека с кнутом. Он был вампиром, его клыки удлинились при виде крови перед ним, но он ни разу не остановил своей бешеной порки. Он был слишком силен, чтобы Елена могла с ним справиться, но… С еще одним шагом Елена закрывала женщину, руки ее были раскинуты как жест защиты и неповиновения. С одного запястья свисала веревка.
Рабовладелец не был впечатлен.
Вот он уже замахнулся кнутом, который ударил Елену по щеке и одновременно разорвал ее тонкую летнюю кофточку, рассекая нижнее белье и оставляя отметины на теле под ним. Она ахнула, хвост кнута разрезал на ней джинсы, как если бы они были маслом.
Невольно на глаза Елены навернулись слезы, но она не обращала на них внимания. Ей удавалось больше не издавать звуков, подобных первоначальному вздоху. И она продолжала оставаться там, где встала на защиту. Елена могла чувствовать хлестанье ветра на своей рваной блузке, а ее нетронутая вуаль развевалась позади, как бы защищая бедную рабыню, бессильно упавшую напротив телеги.
Елена по-прежнему пыталась вызвать Крылья.
Она хотела бороться с настоящим оружием, и оно у нее было, но она не могла заставить Крылья спасти ее и бедную рабыню позади. Даже без них Елена знала одну вещь. Этот гад перед ней не тронет свою рабыню, пока сначала не порвет Елену на кусочки. Кто-то остановился посмотреть, другие подбегали, выходя из магазина…
Когда дети, следовавшие за ее паланкином, окружили ее, плача, собралась своего рода толпа.
* * *По-видимому, наблюдать за тем, как купец избивает свою измученную рабыню, было для окружающих обычным делом. Но посмотреть на эту новую красивую девушку с разрезанной одеждой, эту девушку с золотыми, как шелк волосами под вуалью, золотого с белым цвета, и глазами, цвет которых возможно напомнил некоторым из них о практически забытом цвете неба — это было совсем другое.
К тому же, девушка, очевидно, была новой варварской рабыней, которая явно унизила хозяина, оборвав веревки, и теперь словно в насмешку стояла с нетронутой вуалью.
Потрясающий уличный театр. И даже учитывая все это, рабовладелец готовился к новому удару, занося руку и готовясь опустить ее.
Несколько людей в толпе открыли рот от изумление, другие негодующе бормотали.
Еленин новый усилившийся слух мог уловить их шепот. Такая девушка совсем не подходит для того, чтобы быть рабыней, она призвана быть сердцем города.
Только ее аура уже доказывала это. В действительности, с ее золотыми волосами и ясными голубыми глазами, она могла бы быть Стражницей с Другой Стороны.
Кто знает?..
Уже занесенный удар плетью так и не опустился. Его прервала вспышка черной молнии, чистой Силы, она отбросила половину толпы. Вампир, внешне молодой, в одежде из верхнего мира, Земли, подойдя, встал между златовласой девушкой и рабовладельцем, или скорее угрожал теперь съежившемуся рабовладельцу.
Те немногие в толпе, не волновавшиеся за девушку, тут же почувствовали участившееся сердцебиение при виде него. Конечно, он был хозяином девушки, и теперь он будет разбираться с этой ситуацией.
* * *В тот момент Бонни и Мередит достигли места действия. Они сидели, откинувшись в своем паланкине, благопристойно завернутые в вуали, Мередит в цвета звездной ночи, а Бонни в вуаль мягкого бледно-зеленого оттенка. Они, могли бы быть иллюстрацией Арабских Ночей. Но когда они увидели Деймона и Елену, они спрыгнули с полонкина самым неблагопристойным образом. Сейчас толпа стояла настолько плотно, что пробираясь сквозь нее им пришлось использовать локти и колени, но уже через секунду они были рядом с Еленой, с вызывающе развязанными руками или дерзко болтавшейся веревкой, и вуалями развивающимися на ветру.
Когда они в действительности оказались возле Елены, у Мередит перехватило дыхание.
А Глаза Бонни расширились и замерли в таком положении.
Елена поняла, что они увидели. Кровь свободно стекала с пореза по ее скуле, и ее блузка распахивалась на ветру, демонстрируя рваный и кровавый лифчик. На одной ноге джинсы быстро краснели. Но в тени Елены находилась еще более жалкая фигура. И когда Мередит накинула на Елену ее прозрачную вуаль, чтобы прикрыть распахнувшуюся блузку и еще раз закутала ее для приличия, женщина сама подняла голову, посмотрела на трех девушек взглядом бессловесного, затравленного животного.
Позади них Деймон тихо сказал:
— Я буду весьма наслаждаться этим, он поднял одной рукой тяжелого мужчину в воздух, а затем впился в его горло как кобра.
Последовал чудовищный крик, который все не прекращался. Никто не пытался вмешаться, и никто не призывал рабовладельца отбиваться. Елена, пробежав взглядом по лицам в толпе, поняла почему. Она и ее друзья, уже привыкли к Деймону — как, к примеру, если стать для него наполовину укрощенной атмосферой жестокости. Но эти люди в первую очередь видели молодого человека, одетого во все черное, среднего роста, с изящной фигурой, который компенсировал недостаток мускулов гибкостью и убийственной грацией.
Все это лишь усугублялось окружавшей его аурой силы, поэтому Деймон без труда становился везде заметной фигурой — так же как и черная пантера, лениво прогуливающаяся по многолюдному городу.
Даже здесь, где на каждом углу подстерегала опасность, а жестокость была обычным явлением, этот молодой человек представлял большую угрозу, и это заставляло людей не попадаться ему на глаза и вообще держаться от него подальше.
В это время Елена, Мередит и Бонни оглядывались вокруг, ища что-нибудь, чтобы оказать медицинскую помощь или хотя бы что-то чистое, чтобы перевязать раны. Спустя минуту они поняли, что ничего не найдут, и Елена обратилась к толпе.