Шепот Греха (ЛП)

Он предоставил заниматься этим молодому воину, пока сам заботился о Рие.
— Ага, родители уже едут. — Дориан хищно улыбнулся. — Судя по голосу, папочка настроен агрессивно, так что, возможно, тебе не стоит так на нее смотреть.
— Лучше занимайся своими долбанными делами. — Он прижал Рию к себе.
Подняв руки, Дориан со смехом отступил.
— Что ж, твои проблемы.
— Тащи сюда медиков.
— Думаю, Тэмми уже приехала — она сможет заштопать твою девушку.
Целительница Стаи уже забиралась в фургон.
— Дай я взгляну на нее, — негромко сказала она, опуская сумку с инструментами на пол.
При первом же ее прикосновении Рия распахнула глаза. Эммет успокаивающе погладил ее по спине.
— Рия, это Тамсин, наша целительница. Можешь ей доверять.
К радости леопарда, Рия тут же расслабилась.
— Зови меня Тэмми, — сказала та. — Меня все так зовут.
— А я тебя знаю, — секундой позже заявила Рия. — Ты купила кусок нефрита в мамином магазине.
— Так Алекс — твоя мама? — Рия кивнула, и Тэмми улыбнулась. — Я сказала, что мне нужно чем-нибудь приструнить мужа, когда он корчит из себя пещерного человека, а она предложила треснуть его по голове.
— Бабуля сказала бы так же.
— Все женщины с возрастом становятся похожи на матерей, — усмехнулась Тэмми.
Рия поняла вдруг, что невольно улыбается.
— Похоже, я обречена. — Она протянула Тамсин исцарапанные руки. — Вообще-то уже совсем не болит.
— Ну-ка, дай я взгляну. Ты на них упала? — За разговором Тэмми осторожно вычищала из ранок грязь и мусор.
Рия кивнула, чувствуя, как щиплется антисептик.
Целительница принялась изучать промытые ладони.
— Порезы неглубокие, так что зашивать не надо, — пробормотала она. — Давай теперь посмотрим на твое лицо, милая.
Ее руки двигались осторожно, но крайне профессионально, хотя изящная высокая брюнетка больше походила на модель, чем на врача.
Рия всегда хотела быть высокой. Это единственное, чем она не уродилась в отца. От матери ей достался низкий рост, но — увы — отнюдь не стройность Алекс. Нет, Рия была невысокой и «фигуристой». Можно даже сказать, пухленькой.
Мать могла съесть шесть пельмешек и остаться голодной. Рия съедала три и тут же прибавляла пять фунтов.
— Уснула? — Тихое мурлыканье на ухо.
Она покачала головой:
— Нет. — Ну, почти.
— На лице проступят синяки, — сообщила Тамсин. — Но ничего серьезного. — Она чем-то помазала кожу. — Это их несколько уменьшит.
— Се се. [1]
Это вырвалось инстинктивно, как реакция на прикосновения целительницы. У Тамсин были руки ее бабушки. Заботливые. Надежные.
— Не за что. — Даже с закрытыми глазами Рия расслышала ее улыбку. — Эммет, а теперь оставь нас на минутку.
Она почувствовала, как его крупное тело напряглось. Заставив себя поднять веки, она похлопала его по груди, не совсем уверенная, откуда в ней такое мужество — разозленный хищник мог быть смертельно опасен. Но даже несмотря на его сердитый вид, Рия почему-то знала, что этот леопард никогда ее не тронет.
— Со мной все будет в порядке.
— Тэмми, она же почти спит, — возразил Эммет, хмурясь еще сильнее.
— Мне нужно задать ей несколько личных вопросов, — спокойно и терпеливо произнесла Тамсин, — чтобы знать, не надо ли мне сделать что-нибудь еще.
Туман в голове Рии немного прояснился.
— Он не зашел так далеко. Только немного намял мне бока.
Глухое рычание. Рия подскочила, сердце у нее бешено застучало.
— Что это?
— Это Эммет.
Удивленная сухим тоном Тэмми, Рия посмотрела на держащего ее мужчину:
— Ты?
— Я же леопард, — сказал он, будто изумляясь ее реакции.
— Забудь, — отмахнулась Тамсин, обрабатывая ссадины на коленях. — Ты уверена, что ничего не было, котенок? Никто тебя не осудит.
Просто невозможно не довериться этой женщине.
— Я швырнула в него сумку и пнула по яйцам. Так что он больше был занят тем, чтобы меня избить, чем… ну, ты поняла.
Тамсин кивнула.
— Что ж, хорошо. Но если захочешь о чем-нибудь поговорить, только позвони.
Она убрала инструменты в огромную сумку, которую кто-то принес в машину скорой, пока Рия не видела.
— Это… — начала Рия, но вдруг снаружи донесся шум.
— Где моя дочь? Ты! Где она! Говори, а то я…
— Мама. — Рия впервые почувствовала, как слезы щиплют глаза, когда мать запрыгнула в скорую, легко отодвинув с дороги Тамсин, словно та не была в два раза выше нее.
— Деточка моя. — Алекс стиснула ее, с материнской нежностью прижимаясь губами ко лбу. — Этот кусок дерьма!
— Мама! — Алекс никогда не выражалась, она даже не выносила ругани. Иногда на бабушку находил приступ веселья, и она называла ее «задницей» — лишь затем, чтобы посмотреть, как та взрывается. Бабуля была той еще затейницей.
— Ты. — Алекс пронзила взглядом Эммета. — Почему ты лапаешь мою дочь?
Он лишь притянул Рию еще ближе.
— Я за ней присматриваю.
— Не слишком-то у тебя выходит, — фыркнула Алекс. — На нее напали чуть ли не на главной улице города.
— Мама! — Рия попыталась прервать гневную речь матери, но Эммет спокойно кивнул и произнес:
— Признаю свою ошибку. Но я все исправлю.
— Ты же ни в чем не виноват, — возразила Рия, но ее никто не слушал.
— Хорошо. — Алекс повернулась к Рие. — Бабушка ждет тебя дома.
— Как вы убедили ее остаться?
— Сказала ей, что когда ты вернешься, наверняка захочешь ее жасминового чая.
Эммет вырос в крупной шумной Стае. Он полагал, что легко вытерпит знакомство с семьей Рии. Но это было до встречи с ее бабушкой. Пять футов чистейшей ярости и неудержимого гнева произвели на него неизгладимое впечатление.
В центре внимания, конечно же, находилась Рия. Эммета бы к ней и вовсе не подпустили, вот только бабуля велела ему отнести Рию — протестующую, что она, «ради всего святого, может передвигаться самостоятельно» — в свою спальню, где она смогла бы умыться и переодеться. После этого его сослали на кухню.
Отец Рии остался на месте случившегося, и его с трудом удерживали от того, чтобы он не накостылял и без того почти мертвому бандиту. Туда же отправился и старший брат Рии, оставив Эммета на кухне с ее матерью и невесткой. Алекс и Эмбер казались родными сестрами. Мать Рии, миниатюрная и грациозная, была настоящей красавицей. Эмбер выглядела ее копией — даже глубоко беременная, она не утратила изящества и хрупкости.
Эммет, почти не шевелясь, сидел на стуле, на который ему указали. Он боялся, что женщины разлетятся на осколки, если он ненароком их коснется. К тому же ему хотелось трогать одну только Рию.
— Пей! — На стол перед ним что-то грохнуло.
Глядя на лужицу жасминового чая в крошечной чашке, Эммет решил ничего не говорить о нраве Алекс.
— Спасибо.
— Думаешь, я не вижу? — ткнула она его в плечо. — Того, как ты смотришь на мою деточку?
Никто не осмеливался нападать на Эммета. Может, он и не считался самым агрессивным леопардом в Стае, но когда злился, был крайне опасен. Однако все его ученики с преогромным удовольствием посмотрели бы, как он сейчас боялся и пальцем шевельнуть, лишь бы не навредить Алекс.
— А как я на нее смотрю?
Та прищурилась:
— Как кошка на мышь. — Она скрючила пальцы, словно когти, и взмахнула руками. — Вот так.
— И вам это не нравится?
— Мне не нравится любой мужчина, который западает на мою дочь. — Алекс развернулась и направилась обратно к кухонной стойке. — А ее отцу они не нравятся вдвойне.
Уж не пытается ли она его запугать?
— Я вырос в Стае.
Он привык к излишне любопытным соседям, рычащим отцам и взбешенным матерям.
Алекс, фыркнув, отвернулась, а Эмбер расплылась в улыбке:
— Женщины им тоже не нравятся, — сказала она, чуть понизив голос. — Когда я стала встречаться с Джедом, Алекс пообещала отлупить меня скалкой, если я разобью ему сердце.