Сказка для двоих

– Вряд ли он сделает это, предварительно не предупредив вашу бабушку.
– Никогда не следует недооценивать страх мужчины перед жадной бывшей женой, которая буквально дышит ему в затылок. Ты ведь слышала, с каким волнением бабушка говорила о человеке по имени Герард Амбитей?
– Миссис Кент просит меня еженедельно искать это имя в ленте новостей.
– Рад, что Интернет позволяет Марии потакать своей одержимости. Семья Амбитей, и в частности Герард, для бабушки – смертельные враги. Начиная с того момента, как они попытались купить компанию после смерти Эдварда. Тогда Герард ошибочно предположил, что многомиллионный отельный бизнес – это слишком тяжелая ноша для юной вдовы с тремя детьми на шее.
– Полагаю, это не сошло ему с рук?
От улыбки Гидеона по коже девушки побежали мурашки.
– О, реакцию Марии можно сравнить со случайным взрывом водородной бомбы у него на заднем дворе. Наверное, не стоит упоминать, что подобное предположение она приняла как личное оскорбление. По-моему, главным стимулом к такому быстрому расширению отельной империи Кентов была ее месть Амбитею.
– Да уж, Мария сильная и опасная женщина.
– А кто еще мог выйти замуж за Эдварда Кента, больше известного за свою любовь к женщинам и вечеринкам, чем за деловую хватку.
– Все ведь было не так плохо. У них ведь родилось трое детей.
– Да, дети – это, конечно, неопровержимый признак настоящей любви. – Горечь в голосе Гидеона заставила Эмму вздрогнуть. – Извините, – быстро добавил он. – Я должен научиться держать при себе свои циничные взгляды на жизнь.
– Ничего, я вас понимаю.
– Да? – Откуда такое удивление в голосе?
– Меня воспитывала мать-одиночка. – Эмма лучше, чем кто-либо, знала, что дети – это не гарантия семейного счастья. – Иногда начинаешь задумываться, зачем люди вообще вступают в брак.
– Именно.
Атмосфера в комнате изменилась. Этот разговор явно разбередил какую-то рану в душе Гидеона, заставив его замкнуться в себе. Эмме даже показалось, что в гостиной неожиданно похолодало. Для нее Гидеон стал чем-то вроде термостата: когда он был рядом, воздух словно нагревался, когда он уходил, Эмме становилось холодно и неуютно. Эти мысли вызвали у девушки желание пересесть на софу к Гидеону, прижаться к нему, вернуть ему прежнее хорошее настроение.
Но так как все эти действия были неприемлемы для секретаря по отношению к своему боссу, она выбрала более простой метод.
– Интересно, как там дела у вашей бабушки и Хинкли.
Гидеон чуть улыбнулся уголками рта, на время забыв о своих горьких мыслях.
– Думаю, сейчас они как раз выясняют, кому достанется больше места на диване.
– И кто, по вашему мнению, возьмет верх?
– Хинкли, конечно. Когда дело касается его личного комфорта, он невообразимо упрям. Так что Мария встретила достойного противника.
– Поэтому вы решили оставить его у нее?
– Вы полагаете, что толстый, вредный и совершенно избалованный кот – это выражение моей мести?
– Эта мысль не раз приходила мне в голову.
Гидеон театрально приложил руку к груди, изображая оскорбленную невинность:
– Как вы только могли так обо мне подумать? Любой заботливый хозяин на моем месте поступил бы так же, я думал исключительно о создании максимально комфортных условий для моего возлюбленного питомца.
– Простите меня за мое предположение.
– Сказала она, стараясь не засмеяться, – прокомментировал Гидеон.
После этой фразы все попытки Эммы пошли прахом, и она звонко рассмеялась:
– Простите.
Гидеон улыбался в ответ, и эта улыбка не только вернула тепло и уют в комнату, ее хватило бы на то, чтобы согреть весь Манхэттен.
– Я думаю, я смогу вас простить. Но… тогда я решаю, какую еду мы сейчас закажем в номер.
– Подождите секунду, ваш отец несколько месяцев назад посылал имейл, касающийся этого вопроса…
Несомненно, она была очень умна. Гидеон с интересом наблюдал за тем, как Эмма ищет в своем ноутбуке упоминание о заграничных проектах компании Кентов. Достаточно было лишь задать вопрос, и Эмма сразу же вспоминала о каком-нибудь документе или заметке, касающихся его. Неудивительно, что Мария ее обожает. Как и в случае дизайна номеров, у девушки было потрясающее деловое чутье.
И при этом она была чертовски привлекательна: то, как она сосредоточенно морщила носик и покусывала нижнюю губу, просматривая бумаги… Эмма уже достаточно расслабилась, чтобы перебраться с кресла на пол, где она сидела среди бумаг, поджав под себя длинные ноги, как кошка. Ее туфли стояли около дивана, и он не мог оторвать взгляда от ее маленьких, изящных ступней.
– Вот он. – Глаза Эммы радостно сияли. – Я знала, что я уже видела эти цифры. Видите?
Девушка повернула ноутбук к Гидеону, показывая документ с информацией об их развивающемся дубайском проекте, включая его влияние на доходы компании.
– Компания возлагает на этот проект большие надежды. – (Гидеон еще раз пробежал взглядом по экрану компьютера. Судя по цифрам, это было вполне понятно.) – Конечно, эти данные немного устарели.
– Похоже, в отличие от многих других инвестиций нашей компании, эта станет успешной, и очень быстро. Спасибо, мисс О’Рорк, это может нам пригодиться.
– Я просто делаю свою работу. – Она старалась быть бесстрастной, но он заметил легкий румянец на щеках девушки.
– В обязанности секретаря входит помнить каждый документ, который прошел через его руки?
– Нет, если этот секретарь не работает на вашу бабушку.
– Знаете, Марии очень повезло, что у нее есть вы.
– С материальной точки зрения повезло скорее мне. Хорошая зарплата, знаете ли, не растет на деревьях.
И вновь этот милый румянец на щеках. Гидеон откинулся на спинку дивана, не отрывая глаз от лица девушки. Хоть в это и верится с трудом, Эмма, похоже, совершенно не привыкла к комплиментам. А ведь с такой внешностью она должна была всю жизнь купаться в них.
– Вы никогда не пытались работать на управляющих должностях? По-моему, у вас талант.
Она рассмеялась и помотала головой.
– А в холле вы говорили, что у меня талант дизайнера.
– И не отказываюсь от своих слов, просто их у вас много: деловой нюх и глаза дизайнера.
– С ума сойти! Осталось выяснить, есть ли у меня рот и для чего он предназначен.
О да, определенно есть… причем совершенно восхитительный. Теперь пришла очередь Гидеона краснеть и отводить взгляд, пытаясь отмахнуться от череды совершенно непристойных видений, пришедших ему на ум при взгляде на Эмму. Но девушка опять ничего не заметила. Как она может быть настолько не осведомлена о том, какое впечатление она оказывает на мужчин?
Стараясь отвлечься от своих мыслей, Гидеон встал и подошел к окну: солнце уже село, и вид из окна превратился в смесь теней, странных форм и света. Долгие годы он видел в окне бескрайние тропические леса, и теперь подобное скопление высотных зданий было для него непривычным.
– Потрясающий вид. – Эмма подошла к Гидеону, ее глаза были широко распахнуты от изумления. – Дух захватывает.
– Согласен.
И он говорил совсем не про вид в окне. Гидеон почувствовал, как в нем нарастает возбуждение. Она была такой соблазнительной. Почему же рядом с ней не было толпы мужчин, жаждущих ее внимания? Хотя, может, они и были, откуда ему знать? Возможно, в Бостоне ее ждет жених? По какой-то причине эта мысль показалась Гидеону совершенно отвратительной.
– А что это за здание? – Вопрос девушки вывел его из оцепенения: Эмма указывала на угловатое здание в паре кварталов от отеля.
– Не уверен, с момента моего последнего визита здесь многое изменилось. Может быть, банк?
– Да?
У Гидеона появилось странное ощущение, что он разочаровал девушку. Пытаясь исправить положение, он, приобняв ее за плечи, поставил перед собой.
– Посмотри налево, это здание «Крайслер».
Эмма, припав к стеклу, рассматривала город, а он наслаждался теплом ее тела, проникающим сквозь ткань рубашки. Голова Гидеона закружилась, когда он почувствовал легкий запах ванили, исходящий от ее нежной кожи.