Греческий миллиардер и Я (ЛП)

— Неа, — ответила Вельвет, подсчитывая количество верных ответов, и выводя в углу работы ученика заработанный бал. Она была одна в своей спальне, и вероятнее всего и во всём общежитии. В конце концов, сегодня была суббота, и учителя всегда пользовались моментом выходного дня, и кто куда разъезжались с острова.
Но вот Вельвет с удовольствием проверяла тесты учеников. Она даже отклонила предложение Мэнди пойти прогуляться, и всё из-за него.
— А ты?
— Через час закончу редакцию контракта, а затем отправляюсь на ужин с бизнес партнёром, — Миколас отметил, что они разговаривали уже более часа. Он ожидал, что ему это наскучит, но вместо того он всё больше и больше погружался в интригу происходящего. Быть может, это было оттого, что большинство женщин, с которыми он встречался, были слишком эгоцентричными, и практически всё, что они говорили, было о них же самих.
Но Вельвет была другой. Заставить её говорить о себе, было всё равно, что удалять зуб. Но к этому моменту, они уже довольно часто и продолжительно общались, чтобы ему удалось понять о ней некоторые вещи. Поэтому, он спросил намеренно непринуждённым голосом:
— Почему ты решила стать школьным учителем?
Она ответила отстранённым голосом:
— Потому что хотела дарить надежду… — а потом, вовремя спохватившись, вставила. — Ха-ха, очень смешно.
— Нет ничего плохого в том, что я хочу узнать тебя лучше, — ответил он, обдумывая её ответ. Когда Вельвет погружалась в свою работу, она была более склонна к открытию некоторых секретов о себе. И вот теперь он узнал, что она решила стать учителем, чтобы дарить надежду. Было ли это потому, что её родители были какими же… или же они были полной противоположностью её? Всегда причина таилась в одном из двух.
— Нет нужды, в том, чтобы ты лучше меня узнавал, потому что мы не встретимся.
— Ты ведь знаешь, что наша встреча неизбежна, любовь моя. Притяжение между нами слишком сильно, чтобы его игнорировать.
— Ты и я, — ответила она сладко, — как минус и плюс, два полюса. Которым никогда не встретиться.
— Два слова, моя-скорая-любовница: противоположности притягиваются.
Вельвет… усмехнулась. Она была не в силах противостоять ему. Практически каждый мужчина, который пытался приударить за ней, был тусклой тенью, которую она гнала прочь. Но Миколас был… другим.
— Я чувствую, что ты улыбаешься, Вельвет. Мой мозг заводит тебя, не так ли? Обещаю тебе, что моё тело возымеет на тебя ещё более сильное влияние. И когда я буду трахать тебя, я буду делать это так хорошо, что ты будешь гадать отчего так долго откладывала нашу встречу.
— Ты слишком себя превозносишь, — она хотела звучать надменно, но вместо этого с трудом выдохнула фразу. «Чёрт». — А по моему опыту, чем больше мужчина нахваливает себя. Тем меньше он чего-то стоит на деле.
— Сколько раз тебе повторять, дражайшая Вельвет? Я не похож на большинство мужчин. Я Миколас Саллис. И поверь мне, в первый же день, как только я овладею тобой… Ты полюбишь мой член.
 «Чёёёёёрт. Ну почему его самоуверенность так заводит?» 
— Бьюсь об заклад, он у тебя малюсенький.
— Иногда женщины молили, чтобы он был меньше.
Вельвет закатила глаза.
— Ох, как же ты любишь…
— Но это правда.
Он так это непринуждённо сказала, что она не устояла, чтобы не бросить ему вызов.
— Какой он длины?
Миколас пожал плечами, хотя она и не могла видеть его.
— Я никогда его не замерял.
Чертёнок внутри Вельвет подтолкнул её сказать следующее:
— Тогда сделай это сейчас.
Он фыркнул.
— Нет, правда. Я хочу знать. Измерь его, сейчас же.
— А что я получу взамен?
Она предусмотрела, что он что-то захочет.
— Я скажу какую-то пошлость.
— По рукам.
Миколас настолько быстро ответил, что заставил Вельвет рассмеяться. Она слышала, как он в чём-то копошился, должно быть в ящиках стола.
— Никогда не думал, что буду делать нечто подобное, любовь моя, — признался Миколас, когда наконец-то нашёл линейку.
Она поинтересовалась с любопытством:
— А ты сможешь измерить его, ну если…
— Если он не встал?
Вельвет закашлялась.
— Да, верно.
Он расстегнул ширинку.
— Не волнуйся, я всегда возбуждён, когда разговариваю с тобой.
— Миколас!
Он улыбнулся в ответ на её смущённый вздох, когда уже достал член, и на его лице появилась довольная гримаса, когда он поднёс к нему линейку. Если кто-то об этом узнает, он, вероятно, покончит жизнь самоубийством. Только неуверенные в себе слабаки желают знать размер своего достоинства.
Не выдержав больше неизвестности, т.к. ей и вправду было любопытно, Вельвет потребовала:
— Ну?
— Он достаточно длинный, чтобы довести любую женщину до безумия.
— Давай же, назови цифру.
Он вздохнул и ответил:
— Одиннадцать с половиной. (прим. 11,5 дюймов около 30 см).
— Что?
— Ты слышала меня, — терпеливо ответил Миколас, возвращая свой перевозбуждённый член обратно в штаны.
— Быть может, ты как-то неверно измерил?
 — Вельвет. 
Одиннадцать с половиной. Это ведь было преувеличение? Но Миколас не был похож на тех, кто любит приукрасить истину.
— Если это правда, ты должен быть в постели, словно порно звезда.
Его затронули слова Вельвет, и он решил поинтересоваться:
— Я знаю, что ты школьная учительница, а ты никогда не задумывалась, кем работаю я?
— Для меня это не важно.
Брови Миколаса поползли вверх от неожиданного ответа Вельвет.
— Это почему же?
— Потому что я знаю, что ты греческий миллиардер.
Миколас замер.
Вельвет ухмыльнулась.
— Расслабься. Я не искала информации о тебе. Просто я знакома с одним греческим миллиардером.
Ревность – неведомая, но, тем не менее, яркая и узнаваемая эмоция для Миколаса, вспыхнула в груди. Он поинтересовался ледяным голосом:
— Насколько близко вы знакомы?
Послышался её невинный голосок:
— Ты что, ревнуешь?
Он вернул её вопрос вкрадчиво:
— А тебе понравится, если я скажу, что тоже знаком с парочкой учительниц?
Вельвет скорчила гримасу.
— Шах и мат.
Лицо Миколаса смягчилось. Ему нравилось, как легко Вельвет признавала свою неправоту.
— До тех пор, пока ты не будешь встречаться с другими мужчинами, любовь моя, у нас всё будет в порядке.
— Это не то, что ты подумал. Моя подруга обручилась с греческим миллиардером. Быть может, ты его знаешь? Демиэн Левентис.
— Знаю, — удивлённо ответил Миколас. — Мы не близкие друзья, но довольно часто общаемся, а в прошлом пересекались по работе. Я был впечатлён, что он сделал предложение местной наследнице несметных богатств. Единственная дочь Кокинос, полагаю?
— Да, это было раньше, но затем он влюбился в мою подругу. И теперь они обручены. Я его не так уж и хорошо знаю, но Маири болтает о нём без умолку, вот так я и поняла, что ты тоже греческий миллиардер.
— Ты хочешь сказать, что мы с ним похожи?
Имитируя его насмешливый тон, она ответила:
— Жаждете отличий, мистер Саллис? Я просто выдвинула гипотезу, что вы оба принадлежите единому слою населения, т.к. вы делите схожие характеристики, и я никогда не встречала людей более высокомерных, чем вы двое.
Наступило молчание, прежде чем Миколас взорвался смехом.
— Полаю, это первый раз, когда я встречаюсь с женщиной, которая знает значение слова «гипотеза».
Она искренне ответила:
— Это поистине печально, — а затем, немного задумавшись, продолжила, — и мы не встречаемся.
— Это именно так, Вельвет. Мы встречаемся с самого первого дня, когда ты не смогла бросить трубку, как только я озвучил условия нашего маленького пари.
Рот Вельвет открылся и вновь закрылся. Ей было нечего ответить, мрачно осознала Вельвет, это была истинная правда.
— Давай, поменяем тему, пожалуйста.
Слегка ухмыльнувшись, Миколас сжалился над ней, и сменил тему на нечто не менее волнующее.